Довольный усовершенствованием филинячьего дупла, я спрыгиваю на землю. И первым делом, настороженно озираюсь по сторонам
Возвращаясь домой, я закручиваю свой маршрут по сырым ольховникам Банного ручья. Здесь тоже, массовые кормёжки медведей! Я берусь за подсчёт поедей
Уже на выходе к дому, я останавливаюсь и заношу в свой дневничок последнюю арифметику: соссюрея Фори сто тридцать пять скусов, дудник шесть, лилия Глена один скус, борщевик восемьдесят скусов, бодяк пять скусов
Тятинский дом. Все научники откочевали на юг. Мы остались вдвоём я и Ольга Анисимова, орнитолог нашего заповедника. Стоит, обычный для Кунашира, плотный туман. Выйдя из дома, я стою на улице и смотрю на лес
В голове роятся тяжёлые мысли: «Вот и ещё один день пролетает. Сегодня уже двадцатое мая! Двадцатое А, я ещё и не начинал работать, в качестве ботаника!».
Планы! Мечты! мысленно передразниваю я, сам себя.
Кругом сыро, холодно и серо. Прямо, как у меня на душе
Из дома выходит Ольга. Присмотревшись к погоде и природе, она подходит ближе: «Саш! Ты что, такой злющий, ходишь? Чернее тучи».
Напарника, Оля, нет! оборачиваюсь я к ней, До сих пор! А мне нужен не просто напарник, а помощник! Представь! Я геоботаник. Для того, чтобы выяснить, какие у нас березняки, я закладываю в них пробные площади. Березняк с покровом из вейника представляет одна площадь, другая площадь характеризует березняк с подлеском из бамбука А, на нашем острове, всех ельников пихтарников, ивняков дубняков не перечесть! А, я работаю один! Знаешь, как я работаю?
Анисимова молчит.
Сначала, я выбираю место в лесу, под пробную площадь. Теперь нужно отмерить стороны этой площади. Обычно, сторона составляет пятьдесят метров. А, в разреженных массивах и семьдесят метров. А, как мерить? У меня верёвка пятьдесят метров. Я её разметил на отрезки по десять метров. Я привязываю конец этой верёвки за ствол углового дерева и растягиваю её по стороне пробной площади. Бросаю, оставляю верёвку на земле! И возвращаюсь обратно чтобы отвязать её начальный конец. Потом я снова прохожу на конец, лежащей на земле верёвки, поднимаю этот конец и сматываю верёвку Это только одна сторона! А всего сторон, у площади четыре. И я, все четыре раза, привязываю, разматываю, возвращаюсь и отвязываю начальный конец верёвки, возвращаюсь И так я хожу туда-сюда по сторонам, прежде чем замкну четырёхугольник площади!
Да! «крякает» Анисимова.
Но, это только начало! Теперь нужно сделать таксацию. Измерить диаметры всех стволов деревьев на площади. Это выглядит так:
У меня в руках мерная вилка. Это такой большой, деревянный штангенциркуль. Подойдя к стволу, я измеряю его диаметр этим штангенциркулем. Потом я беру, зажатый подмышкой, мой тесак и делаю затёс на стволе для того, чтобы пометить обмеренный ствол. Иначе сам запутаешься Значит, делаю затёс и сую нож обратно, подмышку.
Зачем подмышку? спокойно спрашивает Ольга, У тебя ножны, на поясе.
Ха! нервно хмыкаю я, Облепленное смолой лезвие не лезет в ножны!.. Потом я достаю ведомость таксации и ставлю точку напротив нужного диаметра нужной породы дерева. Это одно дерево
Да, сочувствует мне Ольга, Кошмар
Это не кошмар! горячусь я, Это идиотизм! Нужно быть идиотом, чтобы делать такую работу Вот и получается! Что, работать идиотизм. А, не работать и просто сидеть на кордоне это это форменное скотство!
Саш! Знаешь что? вдруг, говорит мне, Ольга, Я, пока, свободна от своей работы по чайкам. Давай я с тобой пойду?! Буду тебе помогать!
Нуу недоумённо тяну я.
Это неожиданное предложение! Моей голове, его нужно переварить.
Несколько дней у меня, свободных есть! разводит руками, на моё молчание, Ольга.
Ну, давай, попробуем! соглашаюсь я, Завтра. Вдвоём, конечно, будет полегче! И побыстрее
Тятинский дом. Наступило «завтра». Сегодня двадцать первое мая. Стоит обычное для конца Кунаширского мая, туманное и сырое утро.
Хорошо, что, хоть морось не сыпит! думаю я, За воротник.
Мой ботанический рюкзачок собран ещё с вечера. После обычного, девятичасового сеанса связи, в рабочей одежде, мы выходим из нашего Тятинского дома. Я оглядываю сначала себя, потом Ольгу вроде, ничего не забыто.
Ну, ладно! командую я, Вперёд! Труба зовёт!
Ну, ладно! командую я, Вперёд! Труба зовёт!
Поднявшись по серой пойме Тятиной около километра от устья, мы выходим в давно облюбованный мной участок спелого, пойменного ивняка. Здесь, редко стоящие, толстые стволы деревьев, серыми, морщинистыми колоннами уходят ввысь. И только там, вверху, они расходятся в стороны, мощными сучьями. Подлеска, здесь, нет вообще редко какой кустарник выдержит конкуренцию с господствующими здесь летом, трёхметровыми дебрями высокотравья. Но, сейчас весна и лопухи ещё не превышают уровня моих колен.
фу-ууу! длинно выдыхаю я, Пришли! Пять минут перекур.
Я снимаю рюкзачок на землю. Мы садимся рядом на толстый, морщинистый ствол ивы, словно колонна от римского дворца, лежащий на ровной поверхности поймы. Комлевая, задняя половина дерева лежит на столе поймы, а передняя, с коротко обломанными ветвями кроны зависла, далеко выставилась в воздух над речкой, с двухметрового обрывчика.
Я сижу на этой деревянной колонне, а мыслями уже, весь в работе. Мои глаза уже ощупывают стволы ивовых «баобабов», выбирают направление сторон будущей пробной площади.
Шшшшшшшшш, под нами, весело звенит своими струями, речка Тятина.
Встаём.
Всё! За работу!
Тяжёлая практика моих работ на пробных площадях в прошлом году отшлифовала рациональное чередование рабочих операций на площади. Первое это границы. Я достаю моток размеченной по десять метров, пятидесятиметровой верёвки.
Держи, Оля! я даю Анисимовой конец бечёвки.
Я шагаю вдоль стороны будущей площади, разматывая верёвку и делая лёгкие зарубки на стволах деревьев, входящих в площадь. Стоящая на углу, Ольга держит конец верёвки.
Всёёё! Отпускааай! кричу я ей и начинаю сматывать веревку, Иди сюдаааа!
Ольга переходит ко мне, на новый угол площади. Здесь, я устанавливаю вешку с буссолью.
Смотри, Оль! объясняю я новую задачу, Анисимовой, Если через буссоль смотреть вот так будет прямой угол! Я, сейчас, пойду по новой границе, а ты смотри, чтобы я в сторону не завалил!
Ясно! кивает она.
Я вручаю ей конец верёвки и шагаю вперёд, «отбивая» затёсками новую сторону площади.
Саш-кааа! над заросшей лиственным лесом поймой Тятиной звенит голос Ольги, Правее бери! Сбился влево!
Здорово! радуюсь я, выправляясь на курсе, Как же, всё-таки, классно работать вдвоём!
Теперь таксация.
Смотри, Оль! объясняю я Ольге, Я кричу тебе название дерева и диаметр ствола. Ты находишь в ведомости породу этого дерева и на строчке этого диаметра ставишь точку. Точки ставим по четырём углам квадратика, следующие четыре ствола обозначаем чёрточками, соединяющими эти угловые точки и два ствола чёрточки ставишь по диагоналям квадратика. Заполненный квадратик это десяток стволов.
Хм! звонко хмыкает Ольга, Теперь я знаю, что такое ваша «точковка»!
Ну! Всё просто! улыбаюсь я ей и шагаю к первому стволу, с мерной вилкой наперевес.
Так Ива сердцелистная, сорок шесть! говорю я Ольге, пока мы стоим близко.
Сделав лёгкую зарубку на коре дерева, я бреду к другому
Ива, сорок восемь! повышаю я, голос.
Ива, сорок шесть! скоро, уже кричу я Ольге в полную силу, взмахивая своим тесаком, чтобы сделать зарубку.
Ива, пятьдесят два!..
Ива девяносто шесть! горланю я в полную силу лёгких, в дальнем углу площади.
Мои крики разносятся по тихой, речной пойме. Стоя на одном месте, Ольга ставит в ведомость очередную точку