Странный огонь начал растекаться по венам.
Нет!
Она опомнилась, сбрасывая наваждение, выкрикнула, дрожа:
Отпустите! Я не выйду за вас замуж!
Какое-то время мужчина боролся с собой, потом резко отшвырнул от ее себя. Сказал резко:
Ты выйдешь за меня, Вильгельмина Ванлерт. Обязательно. Потому что ты уже моя.
Никогда!
Филберт нехорошо засмеялся, глаза его зло сверкнули:
Выйдешь. А если посмеешь пикнуть дяде о том, что здесь слышала Вспомни о своем отце, о матери. О сестрах, которые остались дома. Для них будет лучше, если твои отец и мать отправятся на плаху? Что станет с маленькими беззащитными девочками? А с тобой, маленькая глупая нищая принцесса?
Он снова приблизился вплотную, цепко ухватив ее за подбородок. Всматривался в глаза, давил силой. Стремясь властным взглядом погасить ее внутреннее сопротивление. И гладил губы подушечкой большого пальца, опять вызывая эти непонятные ощущения.
Ты поняла? голос его снова стал осязаемо бархатным.
Поняла, сейчас она готова была сказать что угодно, лишь бы вырваться из той сети, которой он ее безжалостно опутывал.
Хорошо.
И неожиданно припал к ее губам. Но, к счастью, следующий же миг принес нежданное избавление.
Филберт! рядом раздался возмущенный женский крик. Тебе надо вернуться в зал! Дядя недоволен твоим отсутствием.
Та самая девица, сестра Филберта. В зале она смотрела на Мину с ненавистью тогда, а теперь демонстративно игнорировала ее. Мужчина отреагировал не сразу, только спустя несколько долгих мгновений нехотя отодвинулся и со смехом проговорил:
Тильда, ты как всегда вовремя. Спасибо, что предупредила.
Его сестра только поморщилась, отряхивая юбки, словно наступила в грязь.
Забирай свое немытое приобретение и возвращайся в зал. Ее еще нужно провести под аркой. Поторопись! брезгливо бросила и ушла.
После ухода сестры Филберт словно встряхнулся. Момент странной слабости прошел, он снова стал презрительно-холодным, пугающим и отвратительным.
Ну что ж, пойдем в зал. Надо завершить обряд, моя строптивая жена, и потянул ее из комнаты, но не в коридор, а к выходу наружу.
Теперь в голосе Фидберта звучал тот же металл, что и тогда. Он крепко держал ее под руку и вел по большой террасе, украшенной прекрасными весенними цветами. А у нее единственная мысль бежать! Через открытые двери зала можно было видеть, что творится внутри. Мина успела разглядеть родителей, отец стоял в глубине, обняв за плечи матушку
Быстрее! резко окликнул ее Филберт.
Они вошли в зал.
Глава 3
Филберт никак не мог сосредоточиться и обрести правильный настрой. Девушка рядом с ним шевельнулась. Отвлекла.
Улыбайся, жена, прорычал ей в ушко, ощущая, как она вздрогнула.
От этого движения его самого накрыло волной. Проклятые весенние танцы!
Весь его стройный план трещал по швам. Казалось, все так просто. Всего год и он свободен! И титул Ванлертов у него в кармане. Теперь он ни в чем не был уверен. А предстояло еще разбираться и договариваться с врагами, которых он сейчас нажил по щелчку пальцев. Влиятельная родня Флориль вряд ли так легко простит ему сегодняшнюю выходку.
Но самое неприятное, что его неконтролируемо вело от близости девчонки, как подростка. Так и хотелось крикнуть:
«Теперь ты доволен, дядя!»
Филберт повернулся к девушке, чтобы подтолкнуть ее, потому что та застыла, глядя куда-то. Он проследил ее взгляд, девчонка смотрела на короля. Опять поднялась дикая злость.
Помни, пикнешь хоть слово и
Я помню!
Столько ненависти. Ничего, ненависть в постели с успехом заменяет страсть. От этой мысли его снова повело.
И тут молодой герцог Танри понял, что на него уже какое-то время не отрываясь смотрит посланник Хаториана. Что-то острое проскользнуло в глазах мага, а потом он склонился и стал говорить с королем.
***
Ансельму безумно хотелось избавиться от гостя, он раздражал его, словно чирей. Его речи о политике и о угрозе миру, державшие в постоянном напряжении, выматывали.
Сейчас излишне проницательные глаза посланника как бы случайно остановились на герцоге Танри, который остановился в дверях, держа под руку свою избранницу. Пара, как назло, задержалась там и была заметна, как картина в раме.
Но когда король снова скосился взглядом на соседа, с ужасом понял, что теперь посланник Хаториана не отрываясь смотрел на Амелию, его единственную дочь. И это странное выражение, будто у хищника, выбравшего жертву. В первый момент Ансельна накрыло состоянием, близким к панике, а потом нахлынула обреченность. Он уже понял, что именно потребует от него гость для своего хозяина.
Но когда король снова скосился взглядом на соседа, с ужасом понял, что теперь посланник Хаториана не отрываясь смотрел на Амелию, его единственную дочь. И это странное выражение, будто у хищника, выбравшего жертву. В первый момент Ансельна накрыло состоянием, близким к панике, а потом нахлынула обреченность. Он уже понял, что именно потребует от него гость для своего хозяина.
А лорд Хотор, снова переведя взгляд на его племянника, произнес:
Молодые мужчины безрассудны, в их сердцах живет жажда власти. Мой господин считает, что только женщины с их мягким характером способны хранить мир и спокойствие.
Король закрыл глаза. Теперь лорд Хатор говорил практически открытым текстом. Безмозглый мальчишка, его племянник успел наследить своими дурацкими интригами.
С того момента, как они проиграли последнюю войну двадцать лет назад, Джагарт контролировал все, что происходило в Илтирии, и диктовал свою волю. Постоянный психологический прессинг и необходимость согласовывать с западным соседом малейшее движение, вызывали протест, зревший в умах, словно нарыв. А Джагарт, похоже, только и ждал, когда этот нарыв в очередной раз прорвется войной. Которую Илтирия снова проиграет.
Сделав над собой нечеловеческое усилие, чтобы голос не дрогнул, Ансельм произнес:
Если уж мы говорим о долгосрочном мире, моя дочь может стать гарантией нашей лояльности?
Принцесса Амелия? Разумеется, вежливо поклонился лорд Хатор, доверенное лицо короля Джагарта.
В таком случае мы подготовим все, и моя дочь отправится с вами.
Для моего господина большая честь принять у себя высокую гостью.
Гостью?
Мой господин не женится, проговорил посланник.
Но ведь Ансельм обомлел, он ведь прекрасно знал, что у Хаториана огромный гарем, говорили о тысячах женщин.
Увы. Это невозможно, коротко ответил темный рыцарь, давая понять, что тема закрыта.
Король молчал. Он был убит.
Получалось, он должен отдать свое единственное дитя даже не в жены Хаториану, этому проклятому магу с западных гор! Он должен отправить Амелию в Джагарт заложницей. А это означало только одно. Если возникнут подозрения во враждебности со стороны Илтирии, Амелию могут казнить.
А еще это означало, что ему придется сегодня же объявить Филберта наследником.
Папенька! смеющаяся Амелия наконец пробралась сквозь толпу.
Присела в реверансе, кивнула магу.
Дочь У Ансельма невольно навернулись слезы. Ей шестнадцать лет, через два года она тоже должна была танцевать в этом зале свои весенние танцы. А вместо этого поедет в Джагарт заложницей к королю Хаториану, о холодной жестокости которого ходят легенды.
Иди, танцуй, девочка, проговорил король, силясь выдавить улыбку.
Хорошо, папенька, она снова присела в реверансе. Я подружилась с Вильгельминой Ванлерт. Хорошо, что ты вернул их семью из изгнания. Она просила аудиенции, ты ведь примешь ее?
Я приму невесту племянника. А теперь иди.
Девочка убежала, Ансельм, не в силах больше находиться в зале, произнес:
Надеюсь, вы меня простите. Мне нужно на время вас покинуть.
Разумеется, ваше величество. Но я так же надеюсь, что наша договоренность остается в силе?
Конечно, мертвым голосом ответил король.
Ушел из зала и как только оказался в недосягаемости, приказал:
Немедленно привести ко мне наследника престола, герцога Танри! Если понадобится, значит, из-под арки вытащить!
А сам остановился у огромного витража. Оттуда были видны залитые светом восходящей луны острые пики гряды западных гор. В прозрачном воздухе они казались молочно серебристыми. Изумительно красиво.
И так далеко! Чуждо. Страшно!
В отцовском сердце росла боль, заставляя его сжиматься от страха за судьбу дочери. Однако еще быстрее в нем росла злость. Если ему пришлось пожертвовать самым дорогим, значит, чем-то жертвовать будут и другие.
И кому-то, черт побери, придется резко повзрослеть!
***
Стоило королю уйти, как сановник, незаметно находившийся за троном все это время, выдвинулся вперед, встав так, чтобы оказаться в поле зрения посланника, и учтиво кивнул. Столь важного гостя ни в коем случае нельзя оставлять одного.
Лорд Хатор.
Лорд Семенций.
Обмен любезностями состоялся так, будто они увидели друг друга впервые. Небольшое протокольное лицемерие. Посланник Хаториана кивнул в ответ, и как ни в чем не бывало продолжил наблюдать за происходящим в зале. А потом вдруг спросил: