По боковой лестнице Хи поднялся наверх и подошёл к ним со спины. Он успел услышать часть разговора:
она рассчитывала, смеялся Андрес, а глаза у него были красные от слёз.
Ну, планы у неё были весьма масштабными, отвечала Лиза.
Шестнадцатилетней склеить девяностотрёхлетнего, до сих пор смешно.
У неё могло получиться, родись она лет на сорок раньше. Опоздала, что поделать.
О чём говорите? вмешался Хи.
О том, как девушка по соседству пыталась увести нашего отца, ответил Андрес. Она пришла к нам в дом, когда он вернулся из командировки, и случайно пролила сок на своё платье, а потом сняла его и ходила в нижнем белье.
Чем всё завершилось?
Отец отдал её платье горничной, чтобы она постирала, предложил ей гостевую комнату, а сам пошёл спать наверх. Но это не конец, она приходила ещё несколько раз, но ничего не добилась. Странно это пытаться добиться мужчины в таком возрасте банальным обнажённым телом.
Видно было, что за этот вечер Андрес выплакал больше слёз, чем за всю жизнь. Он был самым старшим из сыновей, его усыновили самым первым, поэтому он знал Эдуарда лучше других. Он утирал глаза и пытался выглядеть неунывающим, ведь он пример для братьев и сестёр, но стоило ему вытереть слёзы, как наворачивались другие.
Зачем пожаловал? спросила Лиза хриплым старческим голосом. Ей невозможно было дать восемьдесят шесть шестьдесят максимум. Она была худой, с прямой осанкой профессионального хореографа. У неё был на удивление жёсткий взгляд, способный поставить любого на место. Хи не удивился бы, если бы узнал, что она специально часами стояла перед зеркалом и репетировала этот взгляд. Одевалась она всегда строго, как школьный учитель, при ней всегда хотелось вести себя правильно, иначе получишь указкой по рукам.
Сказать, что мне очень жаль.
Ну так скажи.
Мама! вмешался Андрес. Ты же знаешь: если Хи не смог защитить отца, никто не смог бы.
Мы этого никогда не узнаем, ответила Лиза.
У Хи с Лизой была давняя холодная вражда. Когда Эдуард привёл его и сказал, что Хи теперь будет защищать его жизнь, Лиза в интернете быстро раскопала всю правду о нём. Хи был телохранителем генерала Сераджа, поднявшего бунт в Индии, который ещё называли «Войной из-за чайника». В течение одного дня ближе к концу войны Хи получил сначала высшую медаль почёта за обезвреживание террориста, покушавшегося на жизнь индийского командования. А затем был отстранён от работы за изнасилование молодой китаянки. Через сорок минут после того, как Хи вывели из здания с наручниками на спине, к голове генерала Сераджа приставили пистолет и выстрелили. Единственный успешный голодный бунт закончился потому, что в тот вечер Хи принял столько наркотиков, что совершенно перестал соображать, где находится.
Позже Хи много раз вспоминал события того дня и знал: будь у него возможность вернуться назад и всё исправить, он бы так и поступил. Не потому, что не хотел позорного увольнения, а потому, что стыдился своего мерзкого поступка. И даже то, что он был в наркотическом дурмане, никак его не оправдывает в собственных глазах. В глазах Лизы к нему прикрепилось клеймо «насильник», и это, кажется, волновало только её одну. Никто из окружающих его сейчас людей даже не посмотрел на него осуждающим взглядом.
Мне очень жаль, сказал Хи, хотя ни ему, ни Лизе это не принесло никакого удовлетворения.
Не извиняйся, ответил Андрес. Не представляю, какой это был стресс. Я больше в жизни не подойду к тем стражам с волчьими головами. Вдруг и на меня решат напасть эти хакеры.
Некоторое время они стояли молча, думая каждый о своём, а затем Хи спросил:
Андрес, у тебя телохранитель есть?
Нет, я ношу с собой травматический пистолет. Это мой телохранитель.
Этого недостаточно, ты не можешь смотреть вокруг себя на триста шестьдесят градусов постоянно. Особенно когда чем-то занят. Для этой работы тебе нужен я.
Хочешь стать моим телохранителем? спросил Андрес с неподдельной радостью.
Вскоре после войны, шесть лет назад, когда Эдуард нанял Хи, они с Андресом моментально нашли общий язык. Хи владел несколькими видами боевых искусств, а Андрес, на тот момент восемнадцатилетний парень, фанател от фильмов с Брюсом Ли. В спортзале Хи показал ему несколько простых борцовских приёмов, чем заработал пожизненную любовь.
Теперь это моя святая обязанность.
С нескрываемым ликованием Андрес подошёл и крепко пожал ему руку. Хи удивился такой крепкой хватке, а потом вспомнил, что сам он в таком возрасте стал чемпионом Олимпийских игр по тхэквондо и хватка у него была ничуть не слабее.
В таком случае, если ты не возражаешь, я начну охранять тебя прямо сейчас, сказал Хи. Он старался не показывать, какой груз свалился с плеч. Краем глаза он заметил, как Елизавета скривилась. Наверное, улыбнулась бы она лишь в том случае, если бы Хи сейчас оступился и полетел вниз с балкона, разбив по пути стол и несколько кувшинов.
На первом этаже Дарвин вернулся за рояль и продолжил играть грустные композиции под хохот в толпе.
Мы с мамой как раз говорили о том, какие у нас некультурные гости, сказал Андрес. Пришли на похороны, а веселятся так, будто это корпоратив. Только комика на сцене не хватает.
Простаки, ответила Лиза. Они думают, что теперь могут дышать свободно, без Эдуарда.
Мы сюда приехали с Михалом, сказал Хи. Он говорил, нового исполнительного директора назначат уже завтра.
Хотелось бы увидеть их лица в этот момент. Надеюсь, исполнительным всё же Михала назначат. Он разорвёт всех конкурентов.
Михал может уволиться, судя по его состоянию. Я всего несколько раз видел таких подавленных людей, абсолютно потерявших волю к жизни. Внешне он спокоен, но смотрите вглубь.
К ним на балкон поднялся Артур. Он принёс на подносе несколько тостов, нож и банку икры янтарного цвета, которую мечет белуга-альбинос, выращенная с помощью генной инженерии.
Эта икра стоит тридцать восемь тысяч долларов за банку, сказал он. Мне точно можно её есть?
В каком смысле? удивилась Лиза.
Я ни разу в жизни не держал в руках ничего более дорогого, чем эта икра, сказал Артур, и Хи заметил, как тот сжимает поднос, а ноги расставил на уровне плеч для большей устойчивости. Если бы прямо сейчас произошло землетрясение, Артур бы использовал собственное тело как подушку для этой маленькой баночки. У меня такое ощущение, что мне нельзя её есть.
Конечно можно, ответил Андрес. Он смеялся и, кажется, больше не плакал. Эту икру для того и купили, чтобы её съесть.
Но, может, она для гостей?
Здесь всё для всех, что приглянулось, то и едят. Хочешь эту икру пожалуйста.
Лучше не намазывай на хлеб, вставила Лиза. Попроси у официанта яйца пашот, пусть приготовят.
Под пристальными взглядами Артур открыл банку икры и погрузил внутрь нож. Глядя на них, он медленно вытащил оттуда несколько икринок и остановил нож возле своего рта, как бы ожидая, что в последний момент ему запретят есть икру за тридцать восемь тысяч долларов. А затем отправил их прямо себе в рот.
Понравилось? спросил Андрес.
Нет, ответил Артур и закинул следом ещё несколько. На вкус чуть лучше полиэтиленового пакета, хмыкнул и ушёл.
Следом за Артуром пришла Лилия. Она подошла к Андресу, ущипнула его за бок и произнесла:
Там Шарлотта пришла. Требует твоего внимания.
Как она мне надоела, ответил Андрес. Опять будет устраивать мне нервотрёпку и делать селфи во всех возможных позах.
Так расстанься с ней, предложила Лилия. Хочешь, я ей скажу? Я выпровожу её быстрее, чем ты щёлкнешь пальцами. Давно хочу указать ей на дверь.
Уже несколько месяцев Андрес встречался с девушкой по имени Шарлотта. Это была стервозная особа, которая не нравилась никому, кроме него. Она успевала надоесть каждому, с кем проговорила несколько минут. Никто не знал, почему он вообще начал с ней встречаться: она не могла похвастаться вообще ничем, помимо дурного нрава.
Только не сегодня. Я скажу ей об этом позже.
Если я понадоблюсь, только скажи.
Спасибо, ответил Андрес.
Весь оставшийся вечер Хи молчал. Во-первых, он уже вступил в работу, значит, его задача была стать невидимым, наблюдающим за всем со стороны. Во-вторых, он всё думал, почему на улице стоит глушилка. Несколько раз за вечер он доставал телефон и проверял сигнал телефон работал. Так почему же она стоит там? Если гости боялись диверсии или взрыва, то она должна была работать весь вечер. На первый взгляд это нелогично, значит, надо искать логику по-другому.
На улице уже окончательно стемнело. Гости ели и выпивали без перерыва, дроны кружили на кухню и обратно. Дарвин внизу пытался не уснуть, Аня дралась с телохранителем: тот не давал ей больше пить. Артур разговаривал с девушкой в зале. Кажется, это была Изабелла, невестка Чарльза Тауэра, владельца второй самой богатой корпорации «Тилайф». Между ними чувствовалось притяжение.