Слова Петровича легко западали в душу Алексея. Они были удивительно близки его небольшому жизненному опыту и созвучны порожденным им мыслям. «Если ситуация непонятна, а взять так хочется, возьми столько, чтобы это можно было списать на кого-то или что-то. Никогда не бери лишнего!» учил мудрый Петрович. «Из пачки в сто купюр можно брать не более одной: и человек, и машина так могут ошибаться, но на две-три купюры никогда!» Каждые посиделки с Петровичем превращались в своеобразные курсы выживания, дополняя жизненной правдой рутинное обучение сержантов. «Старайся всегда быть ближе к большим деньгам, товарам, все равно к чему, но чтобы все двигалось и менялось. Сделать свой ручеек дело техники, вещал Петрович. Хорошее место банк, страховая компания. Сотни, а то и тысячи работающих никогда полностью не проконтролируешь, а кредиты, выплаты идут каждый день. Есть где развернуться умному человеку!»
Но особую любовь Петрович питал к строительству. И это было неудивительно. Разумно распределяя материалы между частью и ее руководством, к которому он, безусловно, относил и себя, завхоз сумел за эти годы неплохо обустроить жизнь и свою, и армейского начальства. Правда, были у Петровича и маленькие тайны, за которыми стояли большие деньги. Это Алексей понял, побывав у своего начальника на даче. По краске на заборах и штукатурке все дома военных в дачном поселке выглядели внешне одинаково, но его дом, стоявший на отшибе, все-таки отличался какой-то особой ухоженностью территории, окруженной высоким забором, и обилием труб, торчавших над домом и пристройками. Да и дорога к нему почему-то была уложена практически новыми аэродромными плитками.
Только оказавшись во дворе дома, Алексей понял, что перед ним была небольшая, но очень комфортабельная гостиничка. В цокольном этаже размещалась замечательная сауна с бильярдным залом. К ней снаружи дома примыкала немалых размеров теплица, покрытая почему-то матовым стеклом. На самом деле это был бассейн, окруженный зимним садом. На первом этаже размещался большой зал с камином, довольно современная кухня и гостевая комната. Наверху были два замечательных люкса, доступ в которые был строго ограничен. В них любили отдохнуть проверяющие из округа и Москвы. Именно здесь нередко решались судьбы местных командиров. И в том, что учебный центр процветал, а его начальники впоследствии занимали высокие командные посты в армии, была заметная доля участия незаметного Петровича.
Конечно, старший прапорщик Генералов был небедным человеком, но с такими-то связями, как считал Алексей, он мог бы решать вопросы и поглобальнее. Отдавая дань уважения мудрому Петровичу, он все больше считал последнего лохом, отставшим от жизни. На этой почве они даже один раз поругались. Петровича, только что проводившего после гулянки с «девочками» одного из руководителей министерства обороны, он спросил: «А не осталось ли у него интересных фоток или видео генерала? Можно было бы неплохо раскрутить начальника». Иван Петрович от удивления даже поперхнулся ему и в голову не приходило, что так можно делать. Ученик явно пошел дальше учителя. Поэтому к моменту распределения по частям Генералов счел лучшим для себя вариантом пристроить ушлого сержанта подальше и получше, чтобы новое теплое место поубавило воспоминаний о тайной жизни учебного центра.
Так судьба выдала Алексею билет на нефтепровод. Прощаясь с Глядовкиным, Петрович, не жалея, отвалил ему гостовских консервов, выделил лучшую форму из личного резерва, богатый набор всяких полезных мелочей и толстую книгу, которая, пожалуй, больше всего удивила новоиспеченного сержанта. Это была полная и лучшая на тот период биография действующего Президента и Главнокомандующего с аккуратно выписанными Петровичем словами: «Плох солдат, не стремящийся стать генералом. Учись и все будет!» Старший прапорщик Генералов, так и не ставший даже лейтенантом, в самый последний момент расставания вручил ее Глядовкину, словно передавая эстафетную палочку.
Как это ни удивительно, но именно биография Президента стала любимой и единственной книгой Алексея во время службы на Кавказе. Читая и перечитывая ее, он пытался понять, почему именно он оказался тем избранным, который возглавил великую Россию? И чем больше он ее читал, тем увереннее становился вывод не Боги горшки обжигают, и я тоже могу когда-нибудь стать Президентом! Особенно его потряс один факт родился Алексей в Потсдаме, в Западной группе войск именно в те годы, когда в Германии служил Первый. Может, и отца его знал будущий Президент? Может, они и сейчас дружат? Может, стоит только обратиться к беглому родственнику и он уже при дворе! А дальше, чем черт не шутит, окажись он, Алексей, в нужное время в нужном месте?!
Как это ни удивительно, но именно биография Президента стала любимой и единственной книгой Алексея во время службы на Кавказе. Читая и перечитывая ее, он пытался понять, почему именно он оказался тем избранным, который возглавил великую Россию? И чем больше он ее читал, тем увереннее становился вывод не Боги горшки обжигают, и я тоже могу когда-нибудь стать Президентом! Особенно его потряс один факт родился Алексей в Потсдаме, в Западной группе войск именно в те годы, когда в Германии служил Первый. Может, и отца его знал будущий Президент? Может, они и сейчас дружат? Может, стоит только обратиться к беглому родственнику и он уже при дворе! А дальше, чем черт не шутит, окажись он, Алексей, в нужное время в нужном месте?!
Мечты мечтами, но для их реализации нужны были деньги, и удачное место службы в армии дали ему стартовый капитал. «Нефтяные» деньги, которые Алексей, как и его сослуживцы, вез из Дагестана, наполняли душу уверенностью в светлом и безоблачном будущем. Главное, быть осторожным и не высовываться раньше времени. К сожалению, десять штук баксов для Москвы маловато. Неплохо бы ещё хотя бы штук пять на житьё. А за годик встать на ноги и вперёд! Никто не догонит! С каждым новым километром пути, приближавшим поезд к Астрахани, и выпитым с дембелями стаканом хорошего коньяка, Глядовкин ощущал себя сильнее и увереннее в безграничности своих сил.
Однако пьяные бредни сослуживцев все сильнее раздражали Алексея, разрушая его радужные грезы. Слава Богу, вконец разгулявшиеся астраханцы пошли бродить по поезду в поисках приключений. К этому времени малопьющий Кирсан после литрухи коньяка уже практически не стоял на ногах. Увидев, что еще минута, и тот начнет блевать, Алексей, подхватив его под руки, поволок к соседнему туалету. Расстегнув штаны, он ловко посадил калмыка на унитаз. В это время на пол вывалилась пачка незнакомых денег в тонком целлофане. Упаковка разорвалась, и цветные бумажки начали медленно погружаться в лужицу мочи, стоявшую в туалете. Алексей ловко подхватил все находившиеся сверху купюры и быстро засунул их в носок. Несколько листочков закружились в воздухе, подхваченные потоком из окна. Другие продолжали путь на дно мелководной лужицы. Вернувшись в пустое купе, Алексей дёрнул ещё стаканчик коньячной бормотухи и с чувством выполненного долга в полупьяной дрёме забылся на верхней полке.
Добросовестный проводник в преддверии Астрахани отловил, наконец, будущих «икорных олигархов» в соседнем вагоне и вместе с начальником поезда помог добраться им до «родного» купе. Обнаружив в туалете, мягко говоря, неприглядную картину, он раскрутил дембелей ещё на 100 баксов, и через 15 минут передал им еле стоящего на ногах, но аккуратно оттертого старыми полотенцами Кирсана. Жалкая стопочка выловленных на полу незнакомых бумажек была переложена салфетками и засунута пьяному сослуживцу в карман. Увы, выражение «деньги не пахнут» к этим купюрам не относились.
Прощание дембелей было бурным и стремительным. За те минуты, что поезд полз по Астрахани, они успели ещё трижды накатить «на посошок». Сдавая Кирсана родственникам, Алексей, единственный способный осмысленно говорить из их четверки, объяснил, что тот еле успел на поезд с боевого дежурства и нуждается в серьезном отдыхе. Поняли те или нет, его особо не интересовало. Всё это было уже прошлое! Астраханцы, бурно встреченные шумной родней на перроне, веселой толпой были быстро унесены в новую жизнь. А довольный Глядовкин, почти удвоив свой капитал, продолжил путь в столицу, где его, несомненно, ждали успех и слава!
II. Москва на коленях
После астраханского исхода сослуживцев Алексей быстро спрятал слегка тронутую банку надоевшей на службе черной икры, упаковал осетрину, как советовал Петрович, в «правильную бумагу», чтобы рыбка дышала, и все аккуратненько сложил в чемодан рядом с нетронутой двухлитровой флягой «Лезгинки». Мужики так и не въехали, что в общий котел он отправил местную самогонку, разбавленную дешевым коньячным спиртом. Новые же попутчики сразу взялись откармливать худого солдатика домашними разносолами. Поэтому в Москву Глядовкин подъезжал с полным желудком, абсолютно чистой головой и греющими душу 18 000 долларов в разной валюте (спасибо Кирсану!).
Москва, где он был только один раз в детстве, поразила разнообразием всего. Подвалившая к нему привокзальная проститутка сразу предложила солдатику «отдых» с полной релаксацией за 50 баксов. А когда тот отказался, почему-то вспомнив помятую жизнью мать, согласилась на минет за 20 американских рублей. Эконом-вариант устроил его больше. И уже через пять минут, в грязной каптерке путейцев на задворках Казанского вокзала, состоялось первое сексуальное знакомство нашего героя с обитателями столицы. Выходя оттуда победителем, Алексей подумал: «Вот так и вся Москва скоро будет стоять передо мной на коленях!»