Неужели, я совсем ему не важен? Наконец Айми вышла, попытавшись громко хлопнуть дверью. Но тяжелая дверь лишь жалобно скрипнула.
Я подождал еще несколько секунд, когда услышал уставший голос Рэйдена:
Можете выходить. Она покинула башню. Я увидел в окно.
Я вышел из-за ширмы.
Между нами пролегало расстояние в несколько шагов. Но мне оно казалось бесконечным.
Красивый Какой же он красивый. Покрытый цветными бликами от витражного окна, стройный и изящный. Гибкий. Он напоминал мне нити паутины. Тонкие, невесомые. Но стоит запутаться в них, и уже не выбраться. Он притягивал меня. Заманивал в ловушку, в липкую сладкую паутину.
На столе лежала маска для праздника.
А на поясе, перетягивающем его узкую талию, висел пузырек с туманной пылью. Его темно-серый халат был украшен блестящей вышивкой. Кажется, он действительно готовился к празднику.
Почему вы не пришли на торжество? Голос хрипел, но все равно звучал требовательно. Словно передо мной был подданный, не исполнивший приказ.
Рэйден не смутился. Выгнул брови и скривил свои потрясающе пухлые губы в усмешке. Кажется, его вообще ничто не могло смутить.
Меня задержали. Срочный пациент.
Он отвернулся от меня. Подол верхнего халата взметнулся, и показалось, что по пятам за ним следует туман.
Отшвырнув маску на край стола, он начал пододвигать к себе многочисленные ступки и перекладывать с места на место пучки трав.
Я подошел к нему. Больше не мог сдерживаться. Да пошло оно все!
Я хотел его. Хотел его себе. Навсегда. Владеть им. Целовать его. Обнимать. Ласкать. Заботиться и защищать. Чувствовать его прикосновения. И дарить ему ответные. Я был уверен, что это станет незабываемо.
Я прижался грудью к его узкой спине, ловя своим телом дрожь, прошибшую его всего. Рэйден замер, а я сжал ладонями его предплечья и притянул к себе ближе. Меня окутало теплом и пряным ароматом трав.
Как изменится его запах, когда он возбудится? Я хотел знать это.
Я коснулся губами основания его шеи, прямо под короткими волосами. Рэйден вздрогнул и повернул голову ко мне.
Ч-что вы делаете?
Боги Его кожа была нежнее женской. Мягкой, гладкой, теплой и такой манящей, что у меня выступила горячая слюна. Как самые изысканные ткани.
Я еще сильнее вжал его спину в свою грудь, ощущая давление лопаток, и тяжело прохрипел:
Ты не сказал ей «нет»
Словно придя в себя, Рэйден попытался вырваться, начал сопротивляться, но я удержал его, почти до боли впиваясь пальцами в его руки.
Рэйден наигранно рассмеялся:
Она мне ничего не предлагала.
Я накрыл ладонью его теплое горло, бездумно начал гладить пальцами гладкую кожу, мечтая оставить на ней алые следы поцелуев.
Ты не сказал, что не испытываешь ко мне чувств. Что не пытаешься привлечь мое внимание. Не сказал, что между нами ничего, и она может быть спокойна. Значит
Рэйден вцепился в мою ладонь. Его дыхание участилось.
Значит, что я не позволю никому вмешиваться в мою жизнь. Пусть даже она не может сдержать своих великих чувств к вам.
Я резко развернул его лицом к себе. По бледным щекам растекался лихорадочный румянец. Такой, словно у моего лекаря внезапно начался жар.
Обхватив ладонями его тонкую талию, я приподнял его и усадил на стол. Вклинился между ног, опустив ладони на колени. Обхватил ладонями пылающие щеки.
Ты говорил, что каждый сам вправе выбирать, кого любить и с кем проводить ночи.
Голубые глаза Рэйдена расширились, а губы приоткрылись. Он облизнул их, и розовая кожа тут же маняще заблестела.
Я глухо застонал.
Я выбрал Выбрал, кого хочу любить. И с кем проводить дни и ночи.
Рэйден обхватил мои запястья тонкими пальцами и покачал головой:
Я не понимаю, о чем вы. Идите на праздник. Вас ждут.
Он попытался отвернуться, но, я рванул его на себя, распластав одну ладонь на его спине, а другой сжав подбородок.
Не понимаешь? Тогда я объясню. Я обезумел от тебя. Заболел. Ни о ком думать не могу. Днем и ночью только ты перед глазами. Ты, улыбающийся. Ты, командующий, какие травы собирать. Ты, готовящий свои снадобья. В моей голове только ты! Я сжал волосы на его затылке и оттянул голову назад, открывая уязвимость шеи. Знаешь, что я представляю? Как прихожу сюда. Как ты радостно улыбаешься, видя меня, но тут же прячешь улыбку, потому что боишься, что кто-то догадается. Но когда мы остаемся наедине, ты послушно опускаешься на колени, достаешь мой член и начинаешь сосать так жадно и глубоко, что давишься. А когда я буду трахать твое горло, ты будешь просить еще. На тебе будет мое семя и мой запах. При всех ты можешь делать вид, что продолжаешь ненавидеть меня, но мы оба будем знать, что ты принадлежишь мне. Мне-е-е Маленький хитрый лекарь. Только мой
Я жадно впился в его губы голодным поцелуем. Набросился на пухлый рот, одержимо терзая. Пробовал языком горячую плоть, собирая невероятный вкус. Он был, как сладкий грех. Самое отчаянное искушение. Я протолкнул язык глубже в его рот. Как же горячо и влажно
На вкус Рэйден был, как порок. Я толкался языком все дальше, обводя его щеки, вслепую отыскивая язык. Давление в члене стало невыносимым. Вбиться в него с такой силой, чтобы вырвать из горла отчаянные срывающиеся крики.
Его язык встретился с моим, и я тут же попытался обхватить его губами. Нежный, мягкий, горячий язык. Я хотел чувствовать его на своем теле. Боги Я представил, как мы облизываем друг друга, узнавая вкус и жар кожи. Теперь эта фантазия вечно будет мучить и изводить меня, пока я не воплощу ее в реальность.
И это один лишь поцелуй
Я кусал его губы и тут же зализывал раны. Притянул за бедра к себе и впечатал член между его ног, потираясь и толкаясь в него.
Почему он не женщина? Плевать! Мне все равно! Женщина или мужчина он такой один! Его пол неважен. Важны только мягкие губы, вкус которых окончательно ввергает в безумие.
Неожиданно Рэйден больно укусил меня за губу и оттолкнул. Я почувствовал во рту вкус собственной крови.
Он тяжело дышал. Губы распухли, а румянец стал еще гуще.
Сверкнув глазами, он влепил мне пощечину.
Что вы творите?! Его голос хрипел и звучал соблазнительно низко. Мы мужчины! Нам нельзя
Я сглотнул вязкую слюну, осознавая, что он только что сказал.
Нельзя Но ты не говоришь, что не хочешь
Ворот его халата распахнулся, и я надавил большим пальцем на ложбинку между ключиц.
Ты ведь чувствуешь то же самое Не ври мне. Я вижу. И если я коснусь тебя ниже, мы оба получим доказательство.
Рэйден гневно выдохнул и снова размахнулся, чтобы дать мне пощечину, но я перехватил его запястье на волосок от кожи и прижал к своей щеке. Ведя его ладонью, начал гладить свое лицо, представляя, что он делает это по собственной воле.
Какие же нежные и мягкие у него руки
Рэйден вдруг подтянул ногу вверх и ударил меня в живот.
Такого я не ожидал. Заскользил по полу от силы удара, чувствуя себя преданным.
Заставив тело остановиться, я тяжело посмотрел на Рэйдена. Он пытался встать со стола, запахивая на горле полы халата.
Я подпрыгнул к нему, наслаждаясь удивленным возгласом, сорвавшимся с его губ. Схватив его за запястья, снова уложил на стол, прижав ладони к грубой поверхности над его головой.
Если боишься, что я прикоснусь к тебе, тогда сам можешь дотронуться до меня.
Я потянул его руку вниз, к своим бедрам
Глава 1. Призраки королевского дворца
Северное королевство Ванжан. Двадцать лет назад
Если хочешь получить власть, обязательно должен завладеть манускриптом. Я всему тебя обучила. Только тебе под силу его отыскать.
Где он?
Он скрыт от глаз смертных.
Как это? Я усмехнулся. Я ведь тоже смертный. Как я его увижу?
Мать сурово сдвинула брови:
Ты не понимаешь! Это самая опасная книга, которая когда либо существовала. Ее страницы людская кожа. Алые чернила человеческая кровь. Черные украдены у Короля Смерти. А серебряные лунная пыль. Она может нашептывать собственную волю и сводить с ума. Один из ковенов алхимиков решил избавиться от книги. Но уничтожить ее не удалось. Тогда эти глупцы изодрали книгу на страницы и зачаровали каждую, чтобы их невозможно было прочитать даже после того, как страница будет найдена. После они спрятали страницы в своих монастырях.
Я нервно хмыкнул:
И мне нужно отыскать каждый лист?
Мать строго сжала брови:
Их всего три.
Я удивленно рассмеялся:
Книга из трех листов? Что такого ужасного в ней можно записать?
Говорю же тебе: это необычная книга! Трех листов хватило, чтобы оставить на ней страшные знания.
Почему вы думаете, что я смогу с этим справиться? Я серьезно взглянул на мать. Может, она считала, что я все еще ребенок, но я прекрасно понимал кто я, как ко мне относятся и какое будущее меня ждет.
Мать отвела взгляд. Она всегда так делала, когда пыталась что-то от меня скрыть не говорить неприятную правду.
Когда вновь посмотрела на меня, ее глаза блестели от сдерживаемых слез.