ДАША. Вау!
СВЕТА. Вот это Тугулым!
ПОТЕРЯШКА. Я Галина Александровна. Да. Да. Да. Я Галина Александровна.
ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Пойдёмте со мной в приёмный покой.
ИННА. В смысле?
Врач уводит старушку.
НАСТАСЬЯ. Сын! Вова! Увидел в новостях, приехал за ней.
НИКА. Не зря год прожит.
ИННА. В смысле?
НИКА. Я себе определила: если хоть одному человеку помогла, то год прожит не зря.
ДАША. Лайк!
СВЕТА. Да, подожди ты лайкать, может, ещё и хуже сделали.
ИННА. В смысле?
СВЕТА. Коромысле. Большой вопрос, как она потерялась, вообще.
ИННА. Я вот «Жди меня» на «НТВ» смотрела
ХАПА. Настасья, сгоняй-ка на разведку: чё там-как.
Входит ПОТЕРЯШКА, в руках связка бананов.
НАСТАСЬЯ. Чё-то быстро. Чё-то там не понятно. Моя почапала.
Санитарка уходит. ПОТЕРЯШКА обходит всех, раздает бананы.
СВЕТА. Я бананы не люблю.
ХАПА. Профессиональное?
ПОТЕРЯШКА. Бананы он не забыл. Как раз шесть в связке. Спелые. Вова тогда все съел. Теперь носит мне.
Раздав всем по банану, Галина Александровна садится на свою кровать, держит на открытых ладонях банан, смотрит на него. Все, взяв по банану, тоже держат их в руках, не едят. Ждут рассказа ПОТЕРЯШКИ.
ПОТЕРЯШКА. Помнит он. Бананы-то.
СВЕТА. Да, че за бананы-то?
ПОТЕРЯШКА. А? Бананы, да. Икра ему не понравилась.
СВЕТА. Год не зря, говоришь?
НИКА. На погоди ты. Галина э
ДАША. Александровна.
НИКА. Да. Галина Александровна, вы вспомнили?
ПОТЕРЯШКА(поет).
«И в какой стороне я ни буду,
По какой ни пройду я траве,
Друга я никогда не забуду,
Если с ним подружился в Москве».
ДАША. Зашквар.
ПОТЕРЯШКА. Когда Вове семь лет исполнилось, я его в Москву повезла. Смотреть столицу нашей Родины СССР. У нас там дальние родственники, в Зеленограде. На электричке каждый день. Зато за гостиницу не платить. Приехали, как в другой мир. Стол накрыли нам: салями, балык, икра красная. Я Вове намазала бутерброд с красной икрой. Не понравилось. Пальчиком икру так обратно на тарелку отщёлкал. Как в игре «Чапаев», знаете, в шашках. Отщёлкал икру. Масло сахаром посыпал и так съел. Так вкуснее ему было. А банан съел с жадностью.
Ездили по Москве четыре дня. (Поёт).
«А я иду, шагаю по Москве, и я пройти ещё смогу
Солёный Тихий океан, и тундру и тайгу».
Он не уставал никогда! В Мавзолей пять часов стояли: через весь Александровский сад, вдоль стены Кремлевской Потом ВДНХ, аттракционы. В ГУМе купили Вове индейцев с ковбойцами: цветные, разборные. Как Вова счастлив был! На Урале таких не было, ему весь двор завидовал. Одного украли даже.
А ещё негров увидели! Вова не испугался: подошёл к одному, потрогал. Тот улыбнулся. Вова говорит: а правда у вас ладони белые? Тот показал. А Вова говорит: а правда, у вас бананов много?
Стояла в очереди три часа: купила зеленые-дубовые, две связки. Привезла домой, ждала, когда дозреют, вместе поедим. Однажды пришла домой со школы, а он всё съел один. Всё! Один!
Да, не бананов мне было жалко! Хотя хотелось, конечно, очень А только подумала: сын мой эгоист! Эгоист! Что же это? Пока чужим детям помогала, своего проморгала?
Входят ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА и НАСТАСЬЯ, стоят в дверях, слушают.
ПОТЕРЯШКА. Поздно я родила, да. Так хотелось всё успеть! Всем помочь! Везде быть! Глянула, а все уже с детьми. У всех семьи, всё хорошо. А я песни всё пою. Теперь уже с их детьми пою. (Пауза).
Ну, и ладно! Нет мужа и не надо. Нам с Вовой и вдвоём хорошо! Выращу, я же с детьми умею! Он со мной всегда был. В школе я он при мне. В пионерлагерь вожатой, он в моём отряде. На курорт путёвку давали, вместе ездили в Анапу, в Ялту даже. Всё для него, всё для Вовы. Всю любовь свою, все свои знания, всё ему отдавала. А вырос эгоист (Пауза).
Я так растворилась в нём. В институт ходили вместе сдавать экзамены. Не сдал. Добилась пересдачи. Не просто так, конечно Взяли. Загулял. Отчислили. В армию забрали Вовочку моего. Добилась, чтобы перевели к нам служить в тридцать второй городок. Черта города, на выходные домой в увольнение забирала. Не просто так
А потом не сложилось у него. Так бывает. Хороший парень мой Вова, но везёт. То там работал, то там. Сейчас вот завхозом на предприятии работает. Выдает расходные материалы. Платят не много, за то рядом с домом. Я его устроила. Там ученик мой директором. (Пауза).
Вовочке пятьдесят скоро. И вот он, наконец, привел в дом женщину. Пришла. Пьяная. Перегаром пахнет так и табаком. Зубы прокуренные жёлтые с таким, знаете, черным налётом. Справа зуба нет. Вверху. Когда говорит видно. И волосы крашенные, но давно, корни отросли. Я говорю: Вовочка, и вот эту женщину ты искал до пятидесяти лет? (Пауза). Смеются они. А она по квартире так, знаете, по-хозяйски туда-сюда. Ухмыляется. Подошла к книжному шкафу. А там у меня фоторепродукция Юрия Гагарина с дочерями. Ну, та самая. Самая известная фотография Юрия Алексеевича. И она спрашивает: «Это ваш папа?». На Гагарина показывает и спрашивает: «Это ваш папа?». (Пауза).
Не помню, что я ей сказала Так что-то больно стало вдруг. Погнала её вроде Не знаю, чем меня мой Вовочка Что на него нашло? Должно быть, магнитные бури (Пауза).
И меня нашли в подъезде, и привезли сюда.
ИННА. Прям, как у Малахова в «Пусть говорят». Или у Гордона.
ДАША: Алиса, фотка Гагарина с дочами с дочьми с дочурами с дочерьми. Алиса!
ХАПА: С дочерями.
ДАША: Алиса, фотка Гагарина с дочерями. (Смотрит). Ну да, я видела. В учебнике по «Окружающему миру».
ПОТЕРЯШКА. Вот так забудешь себя, потеряешь. И сам уже не помнишь, что любил, кого любил, чего хотел, стремился к чему. И встать-остановиться, оглядеться по сторонам а некогда что-то происходит постоянно глядишь, а уже всё затянуло. Уже и ненавидишь то, что любил. Вова, прости меня все беды от любви. От ее отсутствия. Была ведь, а потерялась. Как, когда, уже и не понять.
А я поняла. Вот здесь поняла, в больнице. Сегодня и поняла, как только увидела его там с бананами. Поняла: когда себя любить перестала, тогда и всё не будешь себя любить, тебя твои же родные уважать перестанут.
Но он мой свет. Вова мой. Теперь будет всё у нас по-другому.
У ЕЛЕНЫ ВИКТОРОВНЫ звонит телефон.
ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Да, мама. Могу. Я заеду сегодня. (Выходит). Сегодня заеду, мама.
НИКА. Что ж? Как Дашка что ли? Люби себя, чихай на всех?
ПОТЕРЯШКА. А разве она себя любит? Она любит образ жизни, тусовку.
ДАША. С фигали это?!
ПОТЕРЯШКА. Если ты себя любишь, разве жизнь так просерать станешь? Я ж не сказала, что любить надо только себя.
ДАША. Я вообще ничего не поняла.
ПОТЕРЯШКА. Чего от жизни-то хочешь?
ДАША. Это в смысле чего добиться и все такое? А надо? Типа, предназначение и все такое? А просто жить нельзя? Просто жить! Из вас это, вообще, кто-то пробовал?
ХАПА. Потерянное поколение.
ДАША. Да, идите вы! Потерянное! А вы че?! Найденное что ли?! Кто тут из вас че нашёл? Так что нечё мне тут морали втюхивать!
СВЕТА. То есть ты хочешь сказать, мать, что надо полюбить себя, обрести саму себя и уже через это придет любовь к родным?
ИННА. Все проститутки такие умные?
СВЕТА. Таких больше не делают.
ИННА. Слава Богу.
ХАПА. Черного кобеля до бела не отмоешь.
СВЕТА. Ой, ну ты-то хоть не звезди, филологиня хренова.
Входит ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА.
ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Стась Вильгельна, в столовой ждут.
НАСТАСЬЯ зажимает пальцы на руках в щепоть и поднимает к верху.
НАСТАСЬЯ. Оммм!
Санитарка уходит.
ПОТЕРЯШКА. Вы меня выписываете?
ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Так. Как? Ну, куда выписываете? Вы только вспомнили. Нам надо наблюдать вас. Динамику. Недельку ещё.
ПОТЕРЯШКА встает, меленько семенит к врачу, встает перед ней, зажимая в обеих руках банан.
ПОТЕРЯШКА. Я хочу домой. Можно я пойду домой. К Вове.
ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Галина Александровна, у вас была амнезия. Гипертонический криз. Травма головы.
ПОТЕРЯШКА. Я хочу домой. Пожалуйста
ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА. Так Ох Ладно. Послушайте, Галина Александровна. Надо вас понаблюдать обязательно. Я вам новый курс назначила.