Да уж, хмыкнул рядом тот, кого администратор назвала Артемом Сергеевичем. Впрочем, могу вас утешить люди приходят на корпоративы, чтобы напиться. И их вряд ли будет волновать, что вы играете и как.
Оскорбленная, я подалась назад. Видимо, прочтя реакцию на свои слова по моему лицу, Артем приглушенно, но от этого еще более будоражаще, рассмеялся.
Я не сказал, что мне самому все равно, заметил он, словно оправдываясь. Я очень надеялся послушать вашу игру сегодня.
Он протянул мне руку:
Я Артем, глава той фирмы, что вас пригласила.
Немного смягчившись, я коротко пожала его руку, вздрогнув от прикосновения к горячей, чуть суховатой коже. И все же была вынуждена сказать:
Очень приятно, Вероника. Но, к сожалению, с этим инструментом уже ничего невозможно исправить. Так что простите, но делать мне тут больше нечего.
Я отвернулась, испытывая странное сожаление от сказанного. Но прежде, чем успела распрощаться, мужская ладонь аккуратно накрыла мою.
Ну почему же нечего делать? Вы можете остаться. И, надеюсь, не откажете в танце своему будущему мужу.
Его губы тронула легкая улыбка, но глаза были теперь поразительно серьезными
Кто-то аккуратно коснулся моего плеча. Я испуганно вздрогнула, едва не выронив из рук стаканчик с остатками давно остывшего кофе.
Взгляд скользнул вбок, тут же уловив движение рядом. Мне на плечи опустилась какая-то ткань, укрывая от ветра и холода, которые до этого момента даже не замечала.
Знакомый запах парфюма с нотками вишни и миндаля проник в ноздри, и я буквально похолодела от осознания того, кто находится позади меня.
Так и знал, что найду тебя здесь, проговорил Артем, выходя из-за моей спины.
Я не посмотрела в его сторону, но почувствовала, как он присел рядом на скамейку. Не настолько близко, чтобы соприкасаться телами, но и не настолько далеко, чтобы не дотянуться рукой.
Первым прорывом было встать и уйти. Но невозможно было бесконечно бегать от всей этой ситуации. Даже если уже знала ее исход.
Как?.. только и спросила я.
Не нужно было уточнять он понимал меня, казалось, даже без слов. И от осознания того, как мы были близки, внутри снова мучительно заныло.
Позвонил Василисе и узнал, что ты была у нее. Нетрудно было догадаться, что ты направишься в парк.
Он говорил это просто, без всякого чувства собственного превосходства и самолюбования.
Даже я не знала, что пойду сюда, усмехнулась я печально.
Кстати, я пригнал твою машину, сказал Артем все с тем же спокойствием.
Я уронила голову на руки и горько рассмеялась. Вот так было всегда я успела только подумать, а он уже обо всем позаботился.
Это было такое привычное, такое приятное чувство, что хотелось заплакать. Как же сложно осознавать, что придется лишиться всего того, что было мне так дорого.
А может, Вася была права? Может, я была слишком категорична, может, рубила сгоряча?..
Мы оба молчали. Я пыталась взвесить все в голове, но присутствие Артема путало мысли. Снова, как в самую первую встречу, как всегда впоследствии, его нахождение рядом ощущалось слишком остро.
Я бессмысленным взглядом смотрела, как ветер гуляет среди пожухлой травы, лениво переваливая с места на место первые опавшие листья. Чувствовала себя при этом такой же умирающей, как тот самый лист, сорвавшийся с дерева в неизвестность.
Ника проговорил наконец Артем. Я знаю, что заслужил твое презрение. Но я очень хочу, чтобы ты поняла меня.
Понять его?.. Разве он сам не сознавал, что невозможно понять и принять то, что он ударил по самому больному месту?
Я ехала к врачу, проговорила глухо в ответ. Знаю, что ты был бы против, но я уже была готова на самые отчаянные меры. Думала, что, в крайнем случае, мы можем рискнуть и пойти на суррогатное материнство. Лишь бы лишь бы у нас наконец появился долгожданный ребенок! Тема! Я же всю жизнь тебе отдала! За что ты так?..
Я заметила, как он сжал кулаки, выдавая тем самым свое отчаяние, которое никогда бы не признал вслух.
Я не прошу понять мой поступок ему нет оправдания. Прошу лишь понять, почему я тебе не признался.
Я подняла на него взгляд. Последнее, что мне было нужно это выслушивать его оправдания. Но не слушать я почему-то не могла.
Ника, я как тебя никого не любил, выдавил он с видимым трудом. Ты ведь знаешь И страх потерять тебя буквально отключил мне мозги. Я знал, что ты подобного не простишь.
Он вдруг подался вперед. Аккуратно забрал из моих рук стаканчик с кофе, поставив его рядом. Накрыл ладонями мои и с молчаливой мольбой сжал.
Не могу, не хочу верить, что все вот так закончится. Из-за какой-то одной ошибки! Не могу тебя отпустить
Он сжал мои руки сильнее, почти причиняя боль. Впрочем, не столь сильную, как его слова.
Мы же столько прошли вместе, продолжал он говорить. Неужели это ничего для тебя не стоило?..
Я резким движением выдернула свои руки и встала.
Стоило, откликнулась с горечью. Это стоило мне всего любимой работы, друзей, здоровья. А в ответ я не заслужила даже твоего доверия.
Стянув с себя плащ, я кинула его Артему. Но он отбросил его прочь, поднявшись следом за мной.
Я тебя не отпущу, повторил твердо.
Поразительно, но его настойчивость, когда-то меня покорившая, теперь пугала. Вероятно, потому, что стала отныне нежеланной.
Урок номер раз, Орлов, проговорила я устало. Не все в этой жизни решаешь только ты.
И пока он переваривал это заявление, я быстрым шагом пошла прочь.
Глава 7
Машина обнаружилась на парковке с западной стороны парка. Я занырнула в салон, только теперь ощутив себя в безопасности, словно простой кусок железа мог отгородить меня ото всего плохого, оставшегося снаружи.
Артем на этот раз за мной не пошел. И это, наверно, было к лучшему.
То, что он отступил, то, что не стал давить, сейчас странным образом говорило в его пользу. Словно чувствовал именно теперь его настойчивость может сделать только хуже.
Но и без его физического присутствия здесь я все равно ощущала себя так, будто Артем незримо был рядом. Несмотря на то, что это была моя машина, некоторые мелкие детали неумолимо напоминали о муже зарядка его айфона, едва уловимый аромат вишни с пассажирского сиденья, забытые им в бардачке солнечные очки
На глаза снова навернулись слезы. И, словно вторя моему настроению, по крыше машины жалобно застучал давно назревавший дождь.
Я зло стерла зачатки слез с глаз. Не время раскисать. Время доказывать, что еще способна на что-то самостоятельно.
Только сейчас я поняла, что не задала мужу самых банальных вопросов как долго это все продолжалось? Спал ли он с ней с тех пор? Как представлял теперь наши дальнейшие отношения в свете открывшейся многолетней лжи?..
Но спрашивать обо всем этом означало бы, что я допускаю мысль о том, чтобы его простить.
А я не знала, смогу ли. Я сейчас вообще ничего не знала, полностью сбитая с ног, потерянная и как никогда одинокая.
Счастливые моменты, привычные детали жизни переплетались с осознанием лжи и измены, разъедались невыносимой болью, как кислотой. Любовь и страх потери боролись внутри меня с недоверием, ощущением себя преданной. И все хорошее, что связывало нас столько лет, теперь было запачкано и отравлено простым фактом: меня обманывали. И если он лгал в чем-то одном, как я могу быть уверена, что от меня не было скрыто что-то еще?..
Я прикрыла глаза, борясь с удушливой болью. Мне не найти сейчас ответов на свои вопросы. Со всем, что случилось, нужно просто сжиться, переварить, переболеть. Сейчас я ничего не могу решать.
Но кое-то решить все же следовало незамедлительно. Например, где мне теперь жить?
Я вспомнила, что кое-какие собственные средства, заработанные еще тогда, когда я давала концерты, должны были остаться у меня на счету. Я никогда не откладывала деньги на черный день, предпочитая жить здесь и сейчас, но кое-что должна была все же сохранить.
Я открыла приложение своего банка и с облегчением убедилась, что небольшой запас средств у меня еще есть. На это вполне можно было снять скромное жилье и протянуть месяц-другой. Но если оставаться реалистом, то стоило признать неизвестно, когда я снова смогу вернуться в профессию. Возможно, мне это не удастся вовсе. И тогда придется искать какие-то иные пути и другие способы заработать себе на жизнь. И один бог знал, на какой срок это все растянется. Следовательно, я вряд ли могла позволить себе траты на отдельное жилье.
Тяжело вздохнув, я была вынуждена признать у меня нет другого выхода, кроме как попроситься обратно к матери.
Только ничего не говори сейчас! взмолилась я буквально с порога, предупреждающе выставив перед собой ладони, когда мама открыла мне дверь.
Я боялась, что она сходу приступит к нотациям, но этого не последовало. Пропустив меня в квартиру, мама лишь оглядела меня с ног до головы и поинтересовалась: