Никита Глебов
Зябь
Тёмную комнату освещал лишь отблеск луны, который выглядывал из полузакрытого окна. Мама уже спала, а юная именинница Саша не могла уснуть более часа. Было не то что холодно, а, скорее, некомфортно. По телу бегали мурашки: туда-сюда, отсюда-туда. В мыслях у девочки был лишь замечательный день, который, однако, прошёл уж слишком быстро.
В посёлке очень мало развлечений, поэтому мама, наконец, решила свозить свою единственную дочь в город, который находился в тридцати километрах, а это всего лишь час езды на электричке.
Саша, вспоминая все частички прошедшего дня, переворачивалась с одного бока на другой, сопровождая эти движения шмыганьем носа. Похоже, заболела, но это и понятно.
Сегодняшнее утро. Морозное, слишком морозное утро, запомнилось тёмным и дождливым. Дождь и снег, слякоть и плохое настроение. Тогда Саша даже и не помнила про свой день рождения. Проснулась, а в комнате всё ещё темно. Поэтому она просто накрылась своим пушистым, набитым шерстью, одеялом, и продолжила лежать, смотря на тикающие часы, весящие над иконами. В комнате царила атмосфера таинственности, спокойствия и даже чуточку непонимания. В такие минуты девочка любила размышлять о смысле жизни, богатствах и большом городе, где она могла бы быть, если бы не смерть отца. Тема смерти очень пугала её, наводила неистовый ужас. Именно поэтому она со слезами на глазах сбежала с похорон отца. А девочке было всего лишь десять лет. И произошло это трагическое событие совсем недавно два месяца назад, когда началась поздняя осень. Листья уже все опали, слякоть преследовала везде, лютый мороз трескал обветренные губы. Саша жила в городе, довольно-таки большом городе. И, главное, ей нравилось жить здесь никаких лесов поблизости, никаких страшных историй, связанных с деревенскими домиками, никаких петухов, орущих по утрам. А главное, у девочки было много друзей, которых она потеряла из-за переезда в глухой посёлок. Мама девочки не смогла жить в квартире покойного мужа, да и приставы уже хотели выселить семью за неуплату. Поэтому было принято решение оставить городскую жизнь и перебраться в посёлок, к старым, неприспособленным к современной жизни, родственникам. Они жили недалеко, поэтому чувство одиночества возникало нечасто, по крайней мере, у мамы.
На улице хрустел снег. Видимо, дикие лисы ходили по двору в поисках еды. Именно так Саша объясняла самой себе происхождение этих звуков. А что на самом деле было там, во дворе, она не хотела знать. Солнце уже взошло, но его полностью закрывали тучи, по-прежнему шёл дождь со снегом, на окнах рисовались узоры. В центральной комнате, где и располагалась столовая, трескались брёвна в печи. В домике было тепло, но мурашки всё равно бегали по телу, как сумасшедшие. Девочка уже не хотела переворачиваться на другой бок, ибо боялась разбудить маму. Кровать сильно скрипела. Это и неудивительно, всё-таки мебель, как и сам домик, очень старая. Казалось, будто эта скрипящая кровать была прямиком из царских времён.
Маленькая стрелка тикающих часов показывала на большую узорную цифру девять. Девять утра, а мама ещё спит. Странно. Девочка не решалась встать с кровати и пойти к маме, ей было и холодно, и страшно, и некомфортно. Но стоило ей немного подождать, как мама и сама пришла к ней. Правда, уже к спящей ней.
У мамы в руках был один-единственный голубой шарик, на котором была надпись: «С днём рождения, Сашенька!». Улыбка на лице мамы плавно перешла к грустной ухмылке. Ведь пару минут назад она слышала, что дочь не спит, хотела угадать момент и зайти в её комнату, поймать её радостные эмоции. Но её мысли прерывал лишь тихий, но милый храп. Она подошла к кровати, краем глаза посмотрев на закрытые глаза Саши, а затем, убедившись, что она действительно спит, накрыла её вторым одеялом. Ведь дрова в печке уже заканчивались, в доме снова становилось холодно.
В такие моменты мама Саши, Анна Фёдоровна, понимала, что в этом доме не хватает мужчины. Да и не только в доме, в семье. Конечно, прошло всего лишь каких-то два месяца. Какой обыкновенный человек может оправиться от горя за такой маленький срок?
На улице по-прежнему шёл снег с дождём, но дрова были нужны. Хорошо, что недавно сосед помог семье нарубить дрова, иначе они бы промокли в такую ужасную погоду. Правда, сосед показался Анне Фёдоровне немного странным. Он почти не разговаривал, а просто однотонно отвечал несложными словосочетаниями, а чаще всего просто кивал, делая странную ухмылку. Может, он просто слишком стеснительный, а, может, у него тоже что-то произошло всем оставалось только догадываться и строить предположения. Хотя немного о нём, всё же, было известно. Одинокий мужчина примерно сорока лет, живёт здесь «на постоянке», никуда не ездит, продукты закупает в автолавке, которая приезжает в деревню раз в неделю. Однако в подробности Анна вдаваться не стала, да и не смогла бы.
Женщина накинула синий плащ, «украшенный» рваными пуговицами, из которых торчали нитки, и вышла на крыльцо. В кармане плаща лежала почти пустая пачка сигарет. В основном Анна не курила, но в такую погоду ей очень захотелось прижать губами тонкую сигарету с кнопкой. Пытаясь закурить, она несколько раз тушила огонь зажигалки, случайно кашляя на неё. Ветер был несильный, поэтому спустя несколько попыток ей всё же удалось закурить, при этом откашливаясь в рукав плаща.