Можно? спросила Юля, протягивая руку.
Совенок разрешил. Она осторожно, одним пальцем, коснулась камня исключительно с целью проверить реальность происходящего. Камень на ощупь был теплым и твердым. Иллюзия исключалась. Шизофрения выходила уж больно многоплановой и занятной. Что тогда? «Секретные материалы»?
Голова начала болеть, и Юля потерла виски. Встала, налила воды, выпила залпом, успокаивая зашедшееся в панике сердце. Совенок беззаботно хрустел сушками.
Как ты сюда попал? спросила она хрипло.
Хруст стих. Юля повернулась мальчишка с виноватым видом выводил узоры по столу.
Я на время взял, потом верну, пообещал тот, накрывая камень ладошкой.
Когда Совенок отнял руку на шее снова ничего не было. Юля нервно сглотнула, отвела взгляд от цыплячьей груди ребенка, досчитала до десяти.
Картинка начала вырисовываться. Некий пусть артефакт мог быть видимым и невидимым. И с его помощью Совенок попал к ней. Откуда? Кидаться с воплями «Ты пришелец?» нельзя, ребенок может испугаться.
Ты знаешь, как называется мой мир и моя планета? зашла она издалека.
Ответ Совенок нашел быстро:
Земля.
А твой? спросила Юля, затаив дыхание.
Шайрат.
Еще через полчаса осторожных расспросов, три стакана воды и тридцать капель валерианы случившееся с Совенком стало более или менее понятным.
Обидевшись она так толком и не поняла на что, но оценила по эмоциям Совенка на десять баллов из десяти, мальчишка стащил дядин амулет и удрал на Землю. Здесь он помыкался, однако быстро разобрался, что к чему. Под машину не попал, в полицию тоже, а вот остальное
Добрые дяди пахли плохо, зато куртку подарили, еще и накормили, делился он пережитым.
Юля содрогалась, но мысленно благодарила дядей за заботу. Играть одному на площадке было скучно, к детям идти он не решился, и потому Совенок быстро заскучал и отправился к Юле. Почему и как нашел не ответил.
А как ты наш язык понимаешь? спросила она напоследок, видя, что мальчик уже третий раз подряд зевнул.
Ей снова продемонстрировали фокус с появлением и исчезновением, на этот раз камня, вдавленного в кожу на виске, и десятка мелких, украшавших правое ухо.
Мыслевик, пояснил деть, ткнув пальцем в камни.
Юля сделала вид, что поняла. Мыслевик так мыслевик.
Только голова от него болит, когда используешь. И он потер лоб.
А давай-ка, милый, спать. Ты сейчас у меня прямо на стуле отрубишься.
Она подняла легкое тельце на руки, и малыш доверчиво обвил руками шею, прижался, прошептав на ухо:
Ты ведь не отдашь меня?
Юля не ответила. Да и как тут ответить, когда у нее на руках не просто чужой, а ребенок из другого мира.
Когда Совенок уснул, она набрала номер отделения полиции. В этот раз ожидание было недолгим. Уже знакомому дежурному Юля кратко обрисовала ситуацию и попросила:
Отмените, пожалуйста, заявление. Мать, буквально как мы с вами поговорили, позвонила в мою квартиру. Очень извинялась. Они из деревни в гости приехали, мальчик впервые оказался в многоквартирном доме. Остался на пару часов один и решил, что, как и в частном доме, можно выйти погулять на улицу. Вышел, поиграл на площадке, а как обратно вернуться, не знал номер квартиры не запомнил. Пока играл, перемазался, я и напридумывала лишнее. Вы не подумайте, ребенок мать сразу узнал, она и фото их в телефоне показала. Пожалуйста, отзовите заявление. И еще раз прошу прощения за беспокойство.
Ей ожидаемо поверили не сразу. Мурыжили минут пять разными вопросами, но Юля стояла на своем. Дежурный сдался, пригрозив, что завтра или в понедельник ей могут позвонить для выяснения подробностей.
Совенку Юля постелила на диване в гостиной, и он, умаявшись, заснул быстро. Она постояла над ним сердце болело от одной только мысли расстаться. Обругала себя дурой и пошла спать, но сон не пришел. В голову лезли разные мысли, одна забористей другой. И Юля, не выдержав, сходила в гостиную, осторожно подняла Совенка, отнесла к себе на кровать. Легла рядом, обняла щуплое тельце, и голова сразу потяжелела, расслабляясь.
Утро встретило их отличной погодой. Ярко светило солнце, намекая, что холодный май заканчивается и впереди лето. Совенок сладко сопел в ухо, закинув ногу ей на живот. Юля вздохнула, ощущая, как распускается внутри невидимая пружина, как отпускает застарелая боль. Давно это было Очень давно. Но если бы не одна глупость и трусость бывшего, ее малышу сейчас было бы почти четыре года. Надо простить себя и его, а вот не получается Но рядом с Совенком дышится легче. И мысли в голове крутятся такие приятные: что бы вкусное приготовить на завтрак? И чем потом заняться?
Нравится? спросила Юля, когда Совенок наворачивал третий по счету блин.
Деть угукнул и потянулся за добавкой.
Знаешь, я тут подумала, Юля решила, что момент удачный, Совенок выглядел расслабленным и довольным, может, зря ты на всех обиделся. Помню, когда я была примерно в твоем возрасте, повздорила с бабулей. Она у нас старенькой была, ворчливой. Я вспылила и решила тут же нажаловаться бабушке. Сказано сделано. Меня не остановило то, что бабушка работала в центре города, в библиотеке, до которой было полчаса ходьбы. Отправилась туда одна, никого не предупредив. Помню, как испугалась бабушка, увидев меня, и как жалко прозвучала моя обида. Меня даже ругать особо не стали, дали коробку эклеров и отправили домой в сопровождении бабушкиной знакомой. Столько лет прошло, а мне все еще стыдно за ту глупость. Теперь я понимаю, как по-дурацки выглядела моя обида и сколько волнений принесла отлучка из дома. Но тогда я была слишком маленькой, чтобы это понять. Думаешь, почему взрослые часто запрещают или не разрешают что-то детям? Не потому, что вы глупые, а потому, что еще не выросли. Вот сравни мою голову и свою.
Юля придвинула голову ближе к Совенку, и тот ощупал ее своими пальчиками. Потом обхватил свою. Задумался.
Знаешь, что там у тебя внутри?
Мозги, проворчал малыш, явно вспомнив что-то неприятное.
Ничего удивительного, что ты не можешь понять все, что делают взрослые. Вот когда твой мозг дорастет до нужного размера, ты станешь самым умным на свете, если не будешь лениться, конечно.
И она потрепала Совенка по жестким волосам.
Уверена, твоя семья волнуется.
Совенок глубоко задумался, забыв про блины и какао.
Ты не можешь оставить меня себе? спросил он, взобравшись на колени к Юле. Обнял ее, уткнулся носом в шею, часто задышал. Юля, она разрешила так себя называть, я немного ем, честно. Буду помогать и не стану лениться.
Прости, Совенок. Юля прижала малыша к себе, поцеловала в макушку. Больше всего на свете она хотела оставить этого ребенка себе. С ним сердце билось по-новому, но реальность жестокая вещь уже нашептывала, сколько проблем принесет это решение.
Меня зовут Альгар, всхлипнул малыш, и Юля прикусила губу, сдерживая собственные слезы.
Обещаю, Аль, что буду с тобой до того момента, пока тебя не заберут. К тому же, она мысленно попросила прощения у семьи Альгара, мы ведь не отправляем тебя прямо сейчас. Спорим, ты никогда не катался на каруселях?
Не-а, помотал головой Совенок.
И Юля принялась расписывать, как здорово в «Диво Острове».
Совенок в ее толстовке и своем странном костюме вызвал замешательство в детском магазине. Но когда она одела его в ярко-красную курточку, синюю кофту со смешным щенком на груди, белую футболку, джинсы и белые кроссовки малыш удостоился комплиментов от всех продавщиц. Потом они купили конструктор, плюшевого мишку и пистолет с пулями на присосках а вот нечего разбрасывать опасные артефакты в доступности! Совенок был счастлив.
После была поездка на метро, которую малыш выдержал с честью, только жался к девушке, а также огромный парк с аттракционами.
Отправив малыша на карусель с пожарными машинами, Юля позвонила маме. Ей внезапно захотелось услышать до боли родной голос.
Доченька! обрадовалась мама. Как дела? Чем занимаешься?
В парке решила погулять, погода-то какая! А ты? Как себя чувствуешь? Сережка не звонил?
С братом у них была разница восемь лет, и Юле нередко казалось, что Сережка не брат, а ее первый ребенок. После вторых родов мама часто болела, и забота о маленьком братишке легла на плечи девочки. Она ухитрялась справляться со всем: помогать матери по хозяйству, нянчить брата и учиться на отлично. Смогла поступить на бюджет в Таможенную академию. Мама тогда чувствовала себя хорошо и даже устроилась на работу. Семья смогла выделить деньги на подготовку к ЕГЭ. Но временное улучшение прошло, а там и отца внезапно сократили на работе. Юля вынуждена была перевестись на заочное. Было непросто прожить те полгода на ее скромную зарплату, но они продержались. Потом Юля ушла на другую работу, где и познакомилась с Юрой. Тот поначалу шутил, что у них сразу есть общее: имена на одну и ту же букву.
Уже после разрыва, после тонны грязи и глупых обвинений, Юля осознала, что эта чертова буква так и осталась единственным общим. Просто Юре была удобна неприхотливая девочка с доставшейся ей от бабушки двухкомнатной квартирой. Долго ли вскружить голову первой любовью той, кто в жизни не видела ничего, кроме семьи и учебы, а после жить в удобстве и комфорте. Только ребенок в этот комфорт не вписывался, н-да