Ящик с национальной газетой находился прямо за зданием. Заголовок на первой странице был посвящен речи об отношениях севера и юга, которую премьер-министр произнес на Филиппинах.
Зуб даю, что сам он сидит и работает на юге как минимум до середины мая, сказал Генри и плотнее запахнул воротник кожаного плаща вокруг горла, когда порыв ветра заставил его прослезиться.
Ближайший ящик с газетами располагался в конце квартала через дорогу. Не было нужды искать другое издание: Генри всецело доверял прочитанному заголовку. Он подождал на светофоре, пропуская утренний поток плотно движущейся по Блур-стрит стали, затем перешел улицу и порылся в поисках мелочи.
«ЛИВЗ ПРОДУЛИ ПО-КРУПНОМУ»
Смерть последним надеждам на выход в плей-офф, но не та смерть, из-за которой Генри стоило беспокоиться. Испытывая громадное облегчение лишь слегка подпорченное раздражением: в конце концов, «Ливз» оказались худшими в дивизионе НХЛ, он зажал газету под мышкой, обернулся и понял, что солнце вот-вот поднимется над горизонтом.
Он чувствовал, как оно дрожит на краю мира, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы не запаниковать.
Лифт, красный светофор, заголовки все это заняло больше времени, чем имелось в распоряжении. И сейчас было неважно, как именно после четырехсот пятидесяти лет, в течение которых ему всегда удавалось выигрывать гонку с солнцем, он позволил этому случиться. Единственное, что имело значение, вновь оказаться в безопасности своей квартиры. Краем сознания он ощущал жар солнца присутствие угрозы, то, как близко он оказался к смерти, хотя физически тепла не чувствовал. Но это пока довольно скоро начнет его поджаривать.
Светофор снова был красным насмехающаяся над ним копия солнца в коробке. Бешеный стук сердца отмерял секунды. Генри бросился на проезжую часть. Взвыли тормоза, бампер грузовика, резко ушедшего в сторону, коснулся его бедра. Он не обратил внимания на резкую боль, на ругательства, которыми сыпали водители, уперся ладонью в капот машины, достаточно маленькой, чтобы перепрыгнуть через нее, затем изогнулся и проскользнул в щелку.
Небо стало серым, затем розовым и наконец золотым.
Кожаные подошвы ударялись об асфальт. Генри мчался в тени, зная, что позади него пламя пожирает улицу и наступает ему на пятки. Ужас боролся с летаргией, в которую дневной свет погружал представителей его рода. И ужас выигрывал. Генри оказался подле дверей с затемненным стеклом, ведущих в его дом, за секунду до солнца.
Лучи коснулись тыльной стороны его руки. Он слишком медленно отдернул ее, прежде чем укрыться внутри.
Прижимая к груди покрытую волдырями руку, Генри болью подгонял себя к лифту. Хотя рассеянный свет не мог обжечь, он все еще представлял опасность.
Вы в порядке, мистер Фицрой?
Охранник нахмурился, открывая ему внутреннюю дверь.
Не в состоянии сфокусироваться, Генри заставил себя повернуть голову в ту сторону, где, как он знал, сидел охранник.
Мигрень, прошептал он, устремляясь вперед.
Полностью искусственный свет в лифте несколько оживил его, и он сумел дойти до двери, лишь иногда опираясь о стену. Он боялся, что ему не хватит координации, чтобы вставить и повернуть ключ, но каким-то образом ему удалось открыть тяжелую дверь, затем закрыть и запереть ее за собой. Вот теперь он был в безопасности.
Безопасность. Движимый одним этим словом, Генри добрался до спальни, где толстые шторы не пропускали солнечный свет и служили ему укрытием. Он пошатнулся, вздохнул и наконец отпустил ситуацию, позволив дню погрузить его в сон.
* * *Вики, пожалуйста!
Она нахмурилась: визит к офтальмологу не улучшал ее настроения, а от того, что приходилось смотреть то правым, то левым глазом, начинала болеть голова.
Что? рыкнула она сквозь сжатые зубы, и дело тут было не только в том, что ее подбородок лежал на специальной подставке.
Ты смотришь прямо в центр мишени.
И что?
Доктор Андерсон скрыла вздох и с терпением, взращенным за годы воспитания двоих детей, объяснила, уже не в первый раз, уклончивым и смутно успокаивающим голосом:
Когда ты смотришь в центр мишени, это нивелирует эффект теста, и нам просто придется все делать заново.
И ведь так и будет. Снова и снова, если придется. Поджав губы и сдерживая едкий комментарий, Вики попыталась сотрудничать.
Ну и? спросила она доктора Андерсон, когда та выключила круговой свет и подала Вики знак поднять голову.
И ведь так и будет. Снова и снова, если придется. Поджав губы и сдерживая едкий комментарий, Вики попыталась сотрудничать.
Ну и? спросила она доктора Андерсон, когда та выключила круговой свет и подала Вики знак поднять голову.
Хуже не стало
Вики откинулась назад, наблюдая за выражением лица доктора.
Улучшения? напрямую спросила она.
На этот раз доктор Андерсон не стала прятать вздох.
Вики, я уже говорила тебе раньше, при пигментной дистрофии сетчатки улучшений не будет. Никогда. Станет только хуже. Или, она отодвинула круговой свет к стене, если повезет, истощение достигнет определенного предела и остановится.
Я достигла предела?
Только время покажет. Тебе и без того повезло, продолжила она, подняв руку, чтобы предвосхитить очередной комментарий Вики. Во многих случаях заболевание сопровождается другими нейродегенеративными состояниями.
Глухота, легкая форма олигофрении, раннее слабоумие и ожирение, фыркнула Вики. Мы говорили об этом в самом начале, и это никак не меняет тот факт, что я ничего не вижу ночью, мое боковое зрение сузилось до угла в двадцать пять градусов, и у меня внезапно развилась близорукость.
Ну, последнее могло произойти независимо от болезни.
Вики поправила очки на носу.
Очень успокаивает. Так когда уже я полностью ослепну?
Ногти доктора Андерсон отчеканили дробь по блокноту с рецептами.
Возможно, никогда. Несмотря на расстройство, в настоящий момент твое зрение функционирует отлично. Не стоит сердиться из-за болезни.
Мое расстройство, прорычала Вики, поднимаясь с места и хватаясь за пальто, как вы выразились, вынудило меня бросить работу, которую я любила и которая не давала этому городу окончательно превратиться в отстойник. Поэтому если вам все равно, то я предпочту сердиться.
Она почти хлопнула дверью на выходе.
* * *Что с тобой, дорогая? Выглядишь несчастной.
Денек выдался паршивый, миссис Кополус.
Пожилая женщина цыкнула и покачала головой, когда Вики выложила на прилавок огромную пачку сырных шариков.
Да уж, вижу. Тебе стоит питаться нормальной едой, дорогая, если хочешь чувствовать себя лучше. От этих чипсов никакой пользы. Да и пальцы потом оранжевые.
Вики собрала сдачу и бросила ее в сумку. В скором времени ей нужно будет разобраться с тем небольщим состоянием, что дребезжало на дне.
В некоторых настроениях поможет лишь вредная еда, миссис Кополус.
Когда она вернулась в квартиру, телефон надрывался.
Да, что?
Твой сладкий голос сделал этот отстойный день чуточку лучше.
Заткнись, Челлучи! Придерживая трубку подбородком, Вики выбралась из пальто. Чего тебе нужно?
Боже ж ты мой, похоже, кто-то сегодня в туфлях епископа.
Вопреки всем своим намерениям, Вики ухмыльнулась. Так бывало каждый раз, когда Майк произносил концовку этой шутки[2]. Он прекрасно об этом знал.
Нет, я встала с правильной стороны кровати, сообщила она ему, придвинув офисный стул и усевшись на него. Но тебе это прекрасно известно. Однако я только что вернулась после визита к офтальмологу.
А-а-а.
Она представила, как он откинулся на стуле и положил ноги на стол. Все начальники Майка безуспешно пытались отучить его от этой привычки.
Роковой глазной доктор. Есть улучшения?
Если бы он сказал это с сочувствием, Вики запустила бы телефон через всю комнату, но Майк лишь проявлял заинтересованность.
Лучше не станет, Челлучи.
Ну не знаю. Я тут прочел статью, в которой говорится, что большие дозы витамина А и Е могут расширить зону обзора и улучшить адаптацию к темноте.
Он явно цитировал статью.
Вики не могла определиться, растрогаться или злиться из-за того, что он искал информацию по ее случаю. Учитывая ее настроение
Потрать свое время на что-нибудь полезное, Челлучи. Только в случае абеталипопротенинемии речь идет о биохимической недостаточности. Не он один почитывал статейки. А у меня другой тип.
Абеталипопротеинемия, поправил он ее. И прости, что беспокоюсь о тебе. А еще я прочел, что ряд людей ведут вполне нормальную жизнь с этим заболеванием.
Он умолк, и Вики расслышала, как он сделал глоток. Стопроцентно холодный кофе.
Не то чтобы, продолжил Майк, и в голосе его послышался холодок, ты когда-либо вела нормальную жизнь.
Она проигнорировала последний комментарий, схватила черный маркер и принялась с его помощью выпускать пар на обратной стороне выписки по кредитной карте.