После встречи возле кабинета школьного психолога я стала частенько пересекаться с той девочкой, которая намеренно причиняла себе боль. Быть может, мы виделись и прежде, просто я не обращала на нее особого внимания. Как-то раз, встретив ее в коридоре школы, я сказала: «Тебе не следует этого делать. Ты можешь сильно пораниться». «В том и смысл», рассмеявшись, ответила она.
Я продолжаю наблюдать за тем, как моя новая знакомая засовывает в мешок одну пластиковую бутылку за другой.
Ты так хорошо говоришь по-английски, замечаю я.
Я в курсе, подняв на меня глаза, отвечает она.
Я не хотела Я колеблюсь, не желая ее задеть или обидеть. Просто приятно, когда есть возможность поговорить хоть с кем-нибудь. Я наклоняюсь, поднимаю с земли очередную бутылку и протягиваю ее девочке. Я Диана.
Беатрис.
Вблизи она кажется чуть старше возможно, ей лет четырнадцать-пятнадцать. Невысокого роста, с резкими чертами лица и бездонными глазами. На ней все та же толстовка, рукава которой спущены ниже запястий. На толстовке я замечаю герб школы. Кажется, общение со мной не доставляет девочке особой радости. Возможно, следует больше уважать чужое личное пространство. Но мне так одиноко, и всего несколько дней назад я застукала ее за намеренным причинением себе вреда. Быть может, не мне одной нужно поговорить хоть с кем-нибудь.
Исходя из опыта предыдущих наших встреч, я понимаю, что она скорее сбежит, чем доверится мне. Поэтому я тщательно подбираю слова, словно протягиваю хлебную корочку птичке в надежде, что она не улетит, а подойдет поближе.
И часто ты приходишь сюда, чтобы собрать весь этот мусор? небрежно спрашиваю я.
Ну кто-то ведь должен это делать.
Я принимаюсь размышлять о том, что толпы туристов вроде меня, ежегодно приезжающих на Галапагосы, безусловно, поддерживают экономику островов. Однако, быть может, перерыв в бесконечных потоках отдыхающих это не так уж и плохо. Он даст природе возможность передохнуть.
Так, значит, возобновляю я наш разговор, это твоя школа? Я указываю на школьный герб на груди девочки. Томас де Берланга?
Беатрис кивает:
Она находится на Санта-Крусе, но сейчас школа закрыта. Из-за вируса.
Так ты живешь на Санта-Крусе? Я стараюсь не отставать от девочки.
Пока в школе идут занятия, я живу там у принимающей семьи, тихонько отвечает она. Точнее, жила.
Но родилась ты здесь, верно?
Беатрис резко поворачивается ко мне:
Я здесь чужая.
«Как и я», замечаю я про себя.
Мы продолжаем брести по пустынному пляжу.
Значит, ты тут отдыхаешь.
Ага, фыркает Беатрис. Примерно как вы.
Ее слова ранят меня в самое сердце: мой отдых совсем не похож на то, каким я себе его представляла.
Почему ты ходишь в школу не на Исабеле?
Меня перевели в ту школу, как только мне исполнилось девять лет. Это очень престижная школа. Мама записала меня в нее, чтобы навсегда увезти с Галапагосов и позлить отца, поскольку это было последнее, чего он хотел.
Я вспоминаю о собственных родителях. Они словно непересекающиеся множества в диаграмме Эйлера. А как бы мне хотелось оказаться в области их пересечения
Так он твой отец? догадываюсь я. Габриэль?
Беатрис вновь поднимает на меня глаза:
К несчастью.
Он кажется мне слишком молодым, чтобы быть ее отцом. Вряд ли Габриэль сильно старше меня.
Внезапно Беатрис ускоряет шаг.
Почему он кричал на тебя? спрашиваю я.
Почему вы меня преследуете? Она поворачивается ко мне.
Да я не И тут я понимаю, что действительно следую за ней по пятам. Прости меня. Я просто так долго ни с кем не разговаривала. Я почти не знаю испанского.
Americana[30], бормочет Беатрис.
Вообще-то, я должна была приехать сюда со своим парнем. Но ему пришлось отказаться от поездки в последний момент. Я читаю в ее глазах неподдельный интерес к своей истории. Ему нужно работать, объясняю я. Он врач.
Тогда почему вы остались на острове? спрашивает она. Когда вы узнали о том, что остров закрывают на карантин?
И правда, почему я осталась? Прошло всего несколько дней, а я уже не помню, что именно подвигло меня на такое решение. Возможно, мне показалось, что это станет отличным приключением?
Если бы мне было куда идти, я бы тотчас же этим воспользовалась, говорит Беатрис.
Почему?
Ненавижу Исабелу! рассмеявшись каким-то грустным смехом, объясняет она. Плюс отец хочет, чтобы я жила с ним в недостроенной лачуге на нашей ферме.
Так он фермер? Мне плохо удается скрыть свое удивление.
Раньше он водил экскурсии, но теперь не водит.
«Вероятно, потому, думаю я, что клиенты его недолюбливали».
Прежде бизнесом владел мой дедушка, но, когда он умер, отец не стал его продолжать. Раньше он жил в квартире, где сейчас живете вы, но потом перебрался в горы, а там нет ни воды, ни электричества, ни Интернета
Интернета? Так на острове есть Интернет? Я понимаю, что все еще держу в руках открытку для Финна. Я не могу ни отправить электронное письмо, ни позвонить своему парню Поэтому я решила послать ему открытку. Но нигде не могу купить марки Я даже не знаю, работает ли вообще почтовое
Дайте мне свой телефон, требует Беатрис, протягивая руку. Я отдаю ей свой телефон, и она тут же лезет в его настройки. В том отеле есть Wi-Fi. Она кивает на здание, виднеющееся вдалеке. Я ввела вам их пароль. Он, правда, чаще не работает, чем работает, к тому же если они закрыты, то, вероятнее всего, отключили модем. Если не сможете подключиться к их Wi-Fi, попробуйте купить в городе новую симку.
Я забираю телефон, и Беатрис наклоняется за очередной пластиковой бутылкой. Внезапно накатывает волна-разбойница, и девочке приходится закатать рукав, прежде чем она вспоминает о красных рубцах на своем запястье. Беатрис тут же прикрывает их ладонью и, дернув подбородком, с вызовом смотрит на меня, как бы провоцируя на комментарий.
Спасибо, осторожно говорю я, что поговорила со мной, и Беатрис пожимает плечами. Если бы тебе захотелось, ну, знаешь, поговорить еще раз Мой взгляд скользит по ее руке. В ближайшее время мне вряд ли удастся покинуть этот остров.
По лицу Беатрис пробегает тень.
Со мной все в порядке, говорит она, вновь натягивая на запястье влажный рукав толстовки, и смотрит на открытку, которую я по-прежнему держу в руке. Я могу отправить ее за вас.
Правда?
Беатрис снова пожимает плечами:
У меня есть марки. Не знаю насчет почтового отделения, но рыбакам разрешено вывозить свой улов за пределы острова, так что, вполне возможно, они возят и почту на Санта-Крус.
Это было бы Мои губы расплываются в улыбке. Это было бы просто здорово!
Без проблем. Ладно. Мне пора идти отчитываться перед начальником тюрьмы.
Только теперь, оглядевшись вокруг, я понимаю, что мы с Беатрис дошли до самого города.
Ты имеешься в виду отца? уточняю я.
Tanto monta, monta tanto[31], отвечает она.
Интересно, быть может, Габриэль так крепко держит Беатрис в узде именно потому, что знает о ее шрамах? Возможно, он совсем не злой, а просто отчаявшийся человек.
Почему же ты не осталась со своей матерью? вырывается у меня.
Беатрис качает головой:
Ее нет с нами с тех пор, как мне исполнилось десять.
Мои щеки тут же покрываются румянцем.
Мне так жаль, бормочу я.
Она не умерла, хохочет Беатрис. А сбежала на туристическом корабле «Нэшнл джиографик» в Нижнюю Калифорнию, чтобы трахаться там со своим парнем. Скатертью дорога!
С этими словами Беатрис вскидывает мешок с мусором себе на плечо и уходит прочь. Она идет ровно по середине главной улицы города, и испуганные игуаны бросаются от нее врассыпную.
Владелица магазина «Солнцезащитные очки Сонни» прекрасно говорит по-английски, и здесь продаются не только очки, но и саронг, футболки, бикини неоновых цветов, карты памяти для фотоаппаратов и ура! сим-карты для международных разговоров, хотя в данный момент их нет в наличии. Мне по-прежнему не везет. Магазинчик находится ровно в том месте, о котором говорила Беатрис, на главной улице Пуэрто-Вильямиля. По словам девочки, около полудня там всегда открыто.
Так и есть. Дверь распахнута настежь, и хозяйка сидит возле кассы, обмахиваясь каким-то журналом. Эта пышная дама, у которой пышное все: лицо, руки и живот, смотрит на меня поверх украшенной вышивкой маски.
Tienes que usar una mascarilla[32], говорит она, а я в ответ продолжаю просто смотреть на нее, разобрав в сказанной фразе лишь последнее слово, которое по звучанию похоже на английское «mascara», «тушь для ресниц», но на мне нет никакого макияжа.
Я no habla español[33], заикаясь, отвечаю я, и глаза женщины тут же загораются.