Прекардиальный удар, непрямой массаж сердца и Я силилась закрыть лицо руками, но тело меня не слушалось. И искусственная вентиляция лёгких.
Ты, он запнулся. За меня дышала? Рот в рот?! С досады я закусила губу. И меня оглушил рёв негодующего зверя. Никогда! Запомни! Никогда! Без моего согласия никаких контактов! Тем более Аа-а! Я же мог убить тебя!
Убить?! Ого! Не думала, что настолько задену твои чувства. Я проглотила истеричный ком и с возмущением обнаружила себя в «удерживающей» хватке собственника. Словно ужаленная, подскочила и абстрагировалась от него горькой усмешкой. Да не пользовалась я моментом! Это было единственным решением.
Голова снова закружилась. Я прикрыла глаза, и получила позорный выговор:
Зачем ты рисковала? На запястье сошлись тиски.
Рисковала? Чем? Вернуть к жизни собственного инквизитора? Стряхнула его руку, без манер утёрлась рукавом, неуклюже поднялась на нетвёрдые ноги и пробормотала под нос. Пожалуй, под таким углом я недооценила свои риски.
Он сорвался так, что заложило уши:
Собою! Твою мать! Будь моя воля ты даже в моей жизни бы не родилась!
Меня повело, но соскользнуть на жнивьё не позволил скрученный рулоном скирд сена. «Бежать!» потрясённая грузом осознания, я ещё обходила колкое препятствие. Несколько шагов, и снова наткнулась на тирана. Мой бывший пациент был в абсолютном здравии. В роли пострадавшей теперь выступала я. Медленно, словно боясь спугнуть дикого зверька, Гордон смыкал вокруг меня объятия:
Иди ко мне. Ты не должна была узнать. А я не справился, успокаивающий голос с характерным ритмическим рисунком запускал принудительное программирование. Я очнулась, а сильные пальцы уже бесцеремонно хозяйничали в волосах и массировали мой затылок. Над ухом продышали. Смилуйся над моим безумием. Я не пожертвую тобой. Оставь мне эту тайну.
«Стоп!» последняя пауза, и все пазлы сложились в комбинацию.
Тайну? Ещё одну? Я отстранилась, чтобы оценить реакцию раскрытого резидента, который так правдоподобно умолял о доверии. Потрясающая актёрская игра. Сбрось образ. Вопрос с подкидным дураком решился.
Ты час была без сознания. И у тебя мой психотерапевт занервничал.
Шизофрения? Я оборвала этот фарс и с презрением выплюнула в лицо лицемера. О, Бога ради! Перестань! Я подозревала, что тебя наняли родители.
Я была уже у соломенного скирда. Но сбежать не удалось. Удав атаковал.
Стоять! Гордон схватил меня за локоть в своей силовой манере. И сиамская фурия ощетинилась в глаза, подсвеченные светоотражающими линзами:
Не смей! Я выдернула руку. Потеряв опору, пресловутый «акробат» изумлённо распахнул глаза и неспортивно отлетел назад. Я не подопытная крыса.
Гордон тяжело приземлился в траву, скрестил по-турецки ноги и нащупал сухую крепкую жердину. Его манёвр спровоцировал мою логорею5. Я застрочила:
Так всё было подстроено? Сначала аллея, цветы, эти дикие ситуации с преследованием. Неподдающееся никакой логике насилие. И рыцарь-тамплиер. Ты так втирался в моё доверие? Друг? Просто так?! И тут меня накрыло. Я задохнулась и, чтобы не заверещать, закрыла рот ладонями. Даже инфаркт?! Господи, ты выкрутился. «Сбежал из кардиологии»? Так просто?! И я поверила. Да у меня же все клинические признаки изменения модели мира! Неужели я была так очевидна, что они решились на такой извращённый метод терапии?
Он сжал челюсти и покачал головой. Я осознала себя жалкой дурой с психическим расстройством, схватилась за виски и взвыла в голос:
Ты поместил меня в те жуткие условия. Воспроизвёл всё, от чего я убегала. Кто рассказал тебе? Кто, кроме них? События, которые ранее не выдерживали никакой критики, выстраивались в организованной последовательности. Я не успевала за инсайтами. И ни разу не прокололись. Не спросили
Перед глазами проносились кадры, когда отец неожиданно менял тему: «И меня это не насторожило?». От остроты эмоций заложило уши.
Господи, какая я Нет, не идиотка. Я просто верила тебе. Я сдержала слёзы, оборвала истерику и в одностороннем порядке расторгла контракт «клиент терапевт». Взглянула в его глаза, даже в темноте увидела в них подавленность и поинтересовалась менторским тоном супервизора. Позволь уточнить ты хоть запатентовал свой инновационный метод психотерапии? Или проводил клинические испытания на мне? Я даже не спрашиваю, каков твой гонорар. Ты заслужил. Можешь рассчитывать на кейс. Я засвидетельствую, что ты поступал этично и не пользовался ситуацией. Никакого контр-переноса с твоей стороны. Ты не нарушил кодекс психотерапевта. А что до твоего шокового метода назвать дерьмом
Я сглотнула, но не от оскомины унижения. Всё это время он сидел с закрытыми глазами и расчленял сучковатую дубину. Когда я услышала глухой характерный хруст плоти: «Это пальцы?», к горлу подступила тошнота.
Но из всей моей тирады он выделил концовку:
Психотерапевт развёл тебя на чувства?
Я всмотрелась с подозрительностью в обескровленное лицо. Но он даже не поморщился, когда резким рывком вставил суставы назад.
Не льсти себе. Ты профнепригодный. Я пожала плечами и процитировала оппонента. Мы друзья. Не больше. Да и это благодаря моему трансферу. Чувствам клиента к терапевту. Аристократка Бриг, дочь Тамары Львовны отработала, как леди с лёгким наклоном головы. Благодарю за опыт.
Развернувшись, на одном упрямстве устояла на ногах и растерялась: «И где машина в этой темноте?». Мой четвероногий поводырь тут же подставил холку под руку. Жак тенью пролетел к хозяину. Утирая слёзы и сосредотачиваясь на дыхании, обессиленным недоразумением я спотыкалась, но шла за собакой к шоссе. Добралась до автомобиля, захлопнула за Ли багажник. И в затылок зашипели:
Заблуждение. Одна. Большая. Грёбаная-аа Я съёжилась, а его голос нарастал по экспоненте, пока он не рыкнул яростное. Ложь!
Меня перехватили, развернули в воздухе и впечатали в каменную грудь. Его губы оказались на расстоянии вдоха:
Но правда хуже. Ноздри трепетали. Глаза, как два софита, ослепляли и плотоядно скользили по лицу. Я не настаиваю. Но вдруг ты хочешь знать? Его руки порочно кружили по спине, пока не разделились. Одна ладонь спеленала мои пальцы и туго зафиксировала обе кисти за спиной, вторая захватила затылок, притягивая меня ещё ближе. Я вросла в него. А хищник мстительно ворожил у самых губ, замораживая их своим дыханием. Хочешь знать всю доказательную базу?
Онемевшая, я едва смогла кивнуть. И вся мощь его демонического обаяния просела. Руки потеряли хватку. В глазах промелькнула обречённость и тоска. Провокатор переиграл себя и, не ожидая того сам, был вынужден признаться.
Я умираю.
Я была готова услышать любой треш. Но не эту альтернативу: «Его нет». Все тщательно выстроенные мною стены из обиды и отчуждения рухнули перед уродливой перспективой потерять его. Реальность настолько оказалась беспощадной, что в панике я ухватилась за его плечи.
Умираешь?! Нет! Глаза застелили беспомощные слёзы. Инфаркт, эти его «приступы» всё было очевидно. Задыхаясь от избытка противоречивых чувств, я бредила: «Только не это. Мы справимся, придумаем. Лекарства, исследования». Он молча покачал головой, и я разрыдалась. Ну должно же быть хоть что-то! Люк!
Он обхватил моё лицо ладонями, жадно ловя каждую обнажённую эмоцию:
Процесс необратим. Я прижалась к его торсу с таким отчаянием, словно пыталась поддержать уставшего под бременем Атланта. В его груди нарастал рокот. Глаза горели решимостью. Я зажмурилась, закрываясь в своей скорби, и он обрушил на меня спасительную правду. Я умираю без тебя.
Я с трудом сглотнула и сосредоточилась на дыхании: «Вдох через нос, выдох через рот». В какой-то нечеловеческой ломке, у самых губ он проглотил мой воздух:
Чистая. Невинная. Бросилась спасать чудовище. И заякорила. Помоги же тебе Бог! С болезненной нуждой он ласкался о моё лицо, осыпал поцелуями волосы, дышал на ушные раковины и шею. Обездвиженная им и деморализованная, я покрывалась мурашками потрясения. А удав нашёптывал знакомым рокочущим баритоном. Теперь я знаю, каковы на вкус Твои эмоции. Кровь. Слёзы. И
Хищник в наваждении потянулся к моему лицу, легко надавил на подбородок, коснулся пальцем приоткрытых губ и вдруг лизнул. Холодный язык на миг скользнул в мой рот, и меня закоротило. Физически, на уровне органов чувств. А хищник взвыл:
Что же я делаю? У меня нет сил! Он сгрёб меня в объятия, продолжая рычать в ключицу. За что ей это? За что ей я? Бред! Что я несу? Я не в себе. Плевать! Да я без тебя с ума схожу!
Нервы оголились. В попытках вдохнуть, я хватала ртом воздух. А меня сотрясала дрожь. Все эмоции сплелись в единую проекцию и вылились в куммулятивный взрыв. Он прижал к себе моё агонизирующее тело:
Шш Ангел мой, дыши. Ты! Причина. Моего. Существования. Гордон заглянул в мои глаза, и я растворилась во взгляде, полном обожания. Я люблю тебя. Это единственная правда, что я могу себе позволить. Всё остальное ложь.