Значит, доложили, не дождавшись ответа Доктора, сказал Дмитрий, и я даже знаю кто. Владимир Петрович. Ему почему-то очень не нравится, что я нахожусь на производстве двадцать четыре часа в сутки. Но я хотел бы сотрудничать с ним, потому что перед всеми нами стоит общая задача, Семён Петрович.
И Дима стал перечислять безрадостные выводы, к которым его привели собственные тщательные наблюдения.
Словно удары плетей, сыпались на генерального директора слова Макарова: разруха, отсутствие очерёдности заказов, некомплект рабочих, нехватка профессионалов, полное равнодушие и безучастность людей к потоку брака.
Но что делать? На всё категорически необходимо было раскрыть глаза владельцам завода! Что Дмитрий и делал весь последний час в поте лица, сидя в кабинете Золотова. И доказывая, если в ближайшее время не начать решать кадровый вопрос перемен к лучшему придётся ждать гораздо дольше!
Доктор слушал его с мрачным видом. У Дмитрия создалось впечатление, что одно его, Димы, присутствие портит настроение Золотову. Наконец тот встал, отвернулся к окну и сказал сквозь зубы, словно через силу:
Дмитрий Павлович, давайте вернёмся к вопросу разрядов и квалификаций рабочих на днях, мне надо обсудить всё с Максимом Семёновичем и Владимиром Петровичем.
Выходя из кабинета шефа, интерим-менеджер беззвучно выругался. Но надо было переключиться. У него на носу соревнования, и вечером он поедет на тренировку. Мысль о хоккее значительно подняла Диме настроение, и, проходя мимо Лидочки, он послал ей воздушный поцелуй.
Забросив хоккейный баул в багажник «ленд крузера», Дмитрий раздражённо хлопнул задней калиткой с номером 055. Вчера его «Радиофизика» красиво слила полуфинал Ночной лиги старогородским «Ледяным волкам».
Ирония судьбы заключалась в том, что именно сам он, Дмитрий Павлович Макаров, ныне исполнительный директор завода «Рестостар», он же Макар и 55-й номер «Радиофизики», заработал тот самый фатальный штраф в конце игры. Короче, гордиться явно было нечем Как сказала бы Марианна, печалька. Дмитрий вспомнил, что не звонил ей уже третий день, а на сообщения отвечал с опозданием и очень кратко. Однако не было желания ни звонить, ни писать. Он занят. Он действительно очень занят.
Макаров уныло глядел на бесконечную вереницу машин вокруг себя. Поток на МКАДе еле полз. Досада переполняла его, ведь о сочинском финале с президентской командой теперь можно забыть. Мало того, он умудрился сломать второй подряд Nexus 3N. Топовые клюшки, блин, 18 тысяч коту под хвост!.. Дима барабанил пальцами по рулю и пытался переключиться с проигрыша на что-то иное. Миловидная блондинка за рулём джипа в соседнем ряду поймала его взгляд и улыбнулась. Так было всегда. Женщины улыбались ему всюду, некоторые дерзко, иные застенчиво, но почти каждый раз призывно. И поправляли волосы. Вот как сейчас блондинка за рулём «чероки». Дима из вежливости улыбнулся ей в ответ. Однако настроение его оставалось паршивым.
В общем, на завод Дмитрий Павлович прибыл далеко не в лучшем расположении духа.
«Осталось только Доктора с утра встретить», мрачно думал Дмитрий, паркуя автомобиль на служебной заводской стоянке.
Он успел изучить биографию шефа. Интернет и Шевчук, как говорится, были ему в помощь. Надо было ведь знать заранее, какой силе придётся противостоять: товарищ генеральный директор был очень непростым клиентом! Доктором Дима окрестил Семёна Петровича из-за того, что тот был недоучившимся врачом. Золотову было под шестьдесят, но его легко можно было представить молодым парнем в кожаной косухе или даже в малиновом пиджаке.
Золотов начал свой бизнес в лихие девяностые. Бросив медицинский институт, ушёл в дело с головой: создал подпольный кооператив по производству гаражных ворот. Чуйка у него, как оказалось, была отменная! И через двадцать лет кооператив превратился в современное респектабельное предприятие с тремя сотнями рабочих. Успех в бизнесе, богатый производственный и жизненный опыт, в том числе выживания в девяностые, позволяли Доктору думать, что он всегда и во всём прав. Словом, по мнению Дмитрия, Доктор был типичным авторитарным «красным» директором с параноидальным стремлением держать всех и всё под контролем.
«Как было б чудесно, если бы директором стал Максим», думал Дмитрий, пересекая парковку по направлению к цехам. Навстречу ему попалась Оля из планового отдела. Проходя мимо, улыбнулась так широко и открыто, что Дмитрий сказал ей вслед:
С меня шоколадка, я помню. С миндалём и хрустящим печеньем! и он подмигнул обернувшейся девушке.
И снова ловлю на слове! ответила она и засмеялась, продолжив свой путь.
Мысли Макарова вновь вернулись к коммерческому директору «Рестостара», сыну владельца. С ним они как-то сразу нашли общий язык, даже напрягаться не пришлось. Максим молодой человек прогрессивных взглядов, гибкого ума и широкой эрудиции, не боящийся новизны. Готовый думать, анализировать, пробовать и меняться, если потребуется. Не то чтобы он был полной противоположностью отцу, но эта парочка явно друг друга дополняла. Дмитрий даже усмехнулся при этой мысли. Ведь все важные вопросы отец и сын Золотовы решали вместе, и зачастую из-за абсолютной полярности мнений их споры бывали очень жаркими. Именно Максим предложил пригласить специалиста по теории ограничений. Дима знал, что большинство консультантов, имеющих узкую специализацию и предлагающих определённые логистические решения, как правило, ведут речь о том, что необходимо сразу внедрять управление производством по ТОС. Большинство. Но не Шевчук!
Виктор Викторович убедил Золотова, что для начала надо выяснить корневую причину проблем. Вот любил Дима в Шевчуке эти качества спокойствие и рассудительность!.. Сам же он зачастую хотел бы сесть на коня и шашкой махать, а не деликатно, с чувством, с толком, с расстановкой объяснять тем, кто не понимает, как и что делать, чтобы поняли. Причём так, словно сами додумались, сами нашли суть!..
Так в чём же у нас состоит корневая проблема? Не настало ли время обратиться к результатам работы трансформационной сессии и проверить на деле их актуальность?..
И Дмитрий с головой ушёл в документы, подняв её, только когда раздался звонок из приёмной.
Глава 5. Ребята, не завод ль за нами?!
Итак, по порядку.
Было очевидно, что резка на стороне без гибки приводит, во-первых, к хаосу, во-вторых, к огромному проценту брака. Требования к пищевой нержавейке по зеркальности, шероховатости довольно строгие. И при транспортировке нарезанных заготовок возникали проблемы. Небольшая царапина и всё, деталь нужно отправлять в брак. А когда приходила машина с заготовками, рабочие тратили огромное количество времени на их сортировку.
Вставал резонный вопрос: почему рабочих так мало волновала проблема брака? Им было всё равно, есть на продукции царапины, заусенцы или нет. Перед каждым рабочим словно стояла только одна задача обработать заготовку и протолкнуть её в следующий передел, какой бы она ни была. Странно Ну правда, если уж ты делаешь работу, ты ведь хочешь, чтобы она не была бессмысленной? Пустой тратой времени? Если только Если только деньги не являются твоей исключительной мотивацией. Ведь за эту «работу» тебе заплатят в любом случае Да-а, в этом Доктор прав, когда он говорит, что рабочим на всё наплевать, кроме зарплаты. Главное что заплатят за обработку. А уж всё остальное И так по всему потоку. В итоге брак благополучно доходит до клиента. А там уж понятно что.
Так почему же, Семён Петрович, им наплевать на всё, кроме зарплаты, а? пробормотал себе под нос Дмитрий. Для него теперь ответ был очевиден. Однако для владельца «Рестостара» совсем нет.
Надо отталкиваться от конкретных фактов, подумал Дима. Буду апеллировать к цифрам, и Доктору некуда будет деться. Что там с выработкой? Кто у нас впереди планеты всей и почему? Поскольку оплата сдельная, можно посмотреть выработку по каждому человеку за две тысячи девятнадцатый год. По этим цифрам нельзя понять, насколько рабочий профессионал, но по крайней мере понятен его вклад. Дима занялся графиками гибщиков.
Скоро стало ясно: больше всех вырабатывали те самые родственники-киргизы, не посмевшие ослушаться отца. Так он, Дмитрий, и думал. Но пристальное изучение их графиков показало, что работали они не быстрее, а больше всех. Просто братья работали на свой карман: сверхурочно, по двенадцать-четырнадцать часов кряду, практически без выходных.
Что происходит теперь? Теперь, во-первых, никто не работал по четырнадцать часов; во-вторых, девять человек были учениками; и, в-третьих, большинство учеников работали медленнее. Ох уж эта проблема старейшин и вечных учеников! Нет, с этим надо срочно что-то делать!
Дмитрий вспомнил байку, которую на днях ему рассказал один из старейших мастеров, что работал у Золотова почти со дня основания завода: «Знаешь, как муравьи тлей специально пасут, чтобы их потом доить? Так и у нас старые рабочие за счёт учеников живут».