Балтик подбегал и убегал, Полкан носился рядом. Вот он лезет на бруски рядом с Черепенниковым, прыгает на них и иногда срывается. Черепенникову кажется, что ему специально мешают.
А ну. А ну! говорит он глухим голосом.
Ребята возятся и не уходят.
Черепенников ободрал палец.
Тьфу! Что это. Это из-за них!
Да отгони ты песиков посоветовал кто-то рядом.
Черепенников искоса глядит на Балтика. Внезапно, прямо в ноги Черепенникову налетел Полкан. Возможно, он споткнулся.
Через секунду здоровенный ботинок с силой пихнул Полкана. Полкан задел Балтика и они стукнулись обо что-то твердое. Было больно. Но ребята сразу вскочили и стали лаять сперва вблизи.
Чего? Чего?! кричит Черепенников.
Полкан с Балтиком отбежали и теперь лают на него издали. Черепенников сморщился и запустил рубанком в ребят. Бросок получился сильный, и надо признать, довольно точный. Рубанок ударил именно там, где стояли ребята. Они успели отскочить в разные стороны.
Сейчас они прижались к доскам и как будто растеряны.
Черепушкин! Ты что, обалдел? В детей топором швыряешь?
Не топор это.
А если тебе этим в голову въехать?
Да я Черепенников замялся. Он высокий и действительно здоровый «как бык». Но чем кончаются длинные споры, он знает. На «Комсомольце» его уже дважды отлупили не в этом году, а когда команда только-только сформировалась. Тогда Черепенников «строил из себя», полагая, что его размер уже сам по себе является защитой от драки. Получилось иначе. Его слегка помяли, желая оказать сугубо психологическое воздействие. Почти вся команда была из морских семей, и лишь немногие, включая Черепенникова, имели другое происхождение.
У меня совсем не режет!
Покажь. Да, туго. Возьми мой. Этот подточить надо. А почему ты сам его не заточишь?
Разве было время? это сказал не Черепенников, а другой голос, очень спокойный и рассудительный. Нам же объявили аврал только сейчас. А столярной частью ведает Климчук, он не любит, что его трогали
Да. Да. Черепенников начинает махать новым рубанком. Внутренне он рад, что разговор о «хвостах» замяли. В этом помог Сыркин, парень с Чеховской улицы. Он всегда хранит самообладание, не сердится по мелочам, а если даже сердится, то не показывает этого и ведет себя исключительно корректно.
Сыркину поручили другую работу; сейчас все на корабле при деле. Ребята, поглядев, на Черепенникова, на то, как он опять согнулся, отошли, а потом опять начали лаять. Полкан шумел не затихая. Балтик лаял с перерывами, но резко.
Братцы, тише. Дайте им что-нибудь поиграть.
Отыскали старую подошву и швырнули ребятам. Балтик понюхал ее, полизал; Полкан совсем охрип. Постепенно он стал затихать; Балтик подошел к нему и они вдвоем куда-то спрятались. Впрочем, их легко найти. Они лежат внутри скрученных вантов.
Ничего им там?
А куда они денутся? Мы же пока не ставим. Эй, хвостики!
Р-р-р! ответил Полкан.
Они лежали, прижавшись, и не вылезали. Если чувствовали запах Черепенникова, начинали рычать громче. Ходить по палубе им не хочется. Балтик привстал над вантами напротив Сыркин что-то доставал из ящика. Он увидел Балтика и направил в него долото.
Бац!
Балтик юркнул вниз. Он слышал, как по палубе разносится тонкий скрип, не страшный, но какой-то удивительно противный, неприятный. Братья лежали молча. Им казалось, что вслед за скрипом надвигается нечто страшное.
Они лежали так долго, до позднего вечера.
Братцы, как дела? О-о, молодцы. А мы там разговаривали, разговаривали. Я прочел несколько лекций в целях выпрямления рухнувшего графика культурно-просветительской работы.
Угощали? спросил боцман.
Чуть-чуть. Да я же обычно не беру.
Боцман махнул рукой.
А где ребята?
Какие? С хвостами? Лежат на вантах.
Выньте их. Уже холодно.
Да они не поддаются.
К вантам подошли Тимоха и Мотя их облаяли. Когда подошел Костя, Балтик с Полканом немного замялись, а потом стали негромко, но явно рычать.
Они тут окопались.
Подошел Нестеров.
Ребята, давайте.
Гав-гав-гав!
Ого! Вот так номер. Вы что? Испугались. Егор Федотыч, тут что-то было?
Боцман почесал живот.
Да не было ничего.
Он полдня сидел у себя на кубрике, вырезал на заказ, и на палубу заходил, только чтобы дать новые указания. А еще он готовил на плите рыбу, очень ценную, и ему было не до пустяков.
Боцман почесал живот.
Да не было ничего.
Он полдня сидел у себя на кубрике, вырезал на заказ, и на палубу заходил, только чтобы дать новые указания. А еще он готовил на плите рыбу, очень ценную, и ему было не до пустяков.
Пускай сидят. Мы их потом вынем.
Ага. Палец отгрызут пробормотал кто-то. Но уже смеркалось и все пошли отдыхать.
Полкан и Балтик лежали в напряжении, пока вконец не устали. Когда они заснули, их перенесли в коробку.
На следующий день они опять стали бегать, но уже с некоторой опаской. К Черепенникову старались не приближаться но когда он, мимоходом, что-то выронил из кармана (тряпку, кажется), на испускавшую его запах вещь набросились и стали рвать. Балтик обнаружил карандаш, который был не Черепенникова, но имел тот же цвет, что куртка Черепенникова на карандаш напали яростно, и спасло его лишь состояние зубов. Они лишь недавно прорезались, и грызть очень твердые предметы не получается. Днем ребята не ели ничего. Вечером Климчук объявил, что их «домик» лучше бы перенести с кухни на другое место. Нестеров не стал возражать. Ребят переместили поближе к самому большому кубрику, который все называют «кают-компания». Там нет каких-то особенных вещей или удобств, какие обычно бывают в кают-компании. Это просто небольшая комната, где проводят занятия, политбеседы или просто разговаривают.
Вот ребята, ваша новая диспозиция. Хотите есть? Федотыч, что там имеется?
Боцман сунул миску утренней каши (правда, на молоке).
Ребята подумали и не стали есть.
Не хотите? Нестеров заметил, что окрас братьев заметно светлеет на ногах, и что кончики лап почти снежно-белые, особенно у Балтика. И на груди у него что-то видно. И Полкан не просто серый. Ребята с волнением смотрели на капитана, словно хотели что-то спросить. Но капитан скоро ушел.
То, что дал боцман, они есть так и не стали, каша та пропала. Всю ночь они ворочались во сне. Утром они очень внимательно следили за тем, кто пойдет на кухню.
Появился Сыркин ребята нахмурились и заворчали. Но Сыркину было не до каши. Ее приготовили другие, а принес Костя.
Маленькие, это вам.
У него кашу съесть согласились.
То, что различия в людях носят не только внешний характер, Балтик с Полканом уже поняли. Они отчетливо различают интонации голосов, и, по крайней мере, на этом уровне им ясно, что люди считают «хорошо», а что «плохо». Пока еще они не очень разбираются в словах и больше ориентируются на звуки.
Например, при звуке «фас!» надо немедленно бежать в атаку. Зубы чешутся нещадно, поэтому команда «фас» нравится. Но при этом нужно соображать. «Фа» без «с» говорят постоянно, в разных словах, которых ребята еще не знают; они внимательно следят за жестами, за выражением лица. Для них большое значение имеет, кто дает команду. Нестерова или Костю слушаться надо. А вот других нельзя.
Например, Сыркин говорит по политехнический факультет, об организации заводов и фабрик. «Фа» (очень похожее на «фас») звучит постоянно, но на Сыркина даже не смотрят. Потом Костя начинает говорить об итальянских фашистах.
Гав-гав-гав-гав-гав! ребята срываются с места, но в отсутствие явной цели приходят в замешательство. Кого Костя велел атаковать?
Народ, тише! Разошлись. Про фашистов вам не нравится? Не нравится, да.
Гав! Балтик с Полканом постепенно догадались, что один и тот же звук в разных ситуациях означает разные вещи. Это кажется им удивительным, и даже непостижимым.
Чтобы разогнать сомнения, они грызут старые подметки.
Погода не лучше?
Нет.
Ветер гнал с моря гроздья липкого снега (вероятно, в память о прошедшей зиме). На вантах быстро росла бахрома, поэтому Нестеров решил ждать окончания непогоды.
На горизонте море стало светло серым и почти сливалось с небосводом. Накатили волны, и на какое-то время море казалось черным. А затем снова сделалось серым, и снова пошел снег.
Мы немного закопались с реями.
И теперь тоже копаемся! проговорил Климчук. Теряем время. Чего ради тогда мы так скоро ушли из Петропавловска? Могли б уже выйти на Командоры.
На Командорах нет портов. А переждать такую погоду лучше все-таки не в море. Или я не прав?
Климчук пробубнил что-то.
Он сам затянул историю с доставкой брусьев, потом несколько раз придирался к качеству работ. Он не стал спорить, но говорить вслух слова согласия ему не хотелось. Ведь он знал, как вести себя, если корабль вдруг окажется под бурей. Конечно, сейчас буря холодная