Он был остроумным собеседником, с сильно развитым чувством юмора. Не случайно его любимыми писателями были Гоголь и Щедрин».
Отмечали современники и редкое бескорыстие Лутугина. Яковлев вспоминает, что вначале геологические изыскания Чернышева, Лутугина и Лебедева натолкнулись на сопротивление местных горных инженеров. Они давали углепромышленникам платные консультации, потому усматривали в Лутугине опасного конкурента. Опасного потому, что качество его советов всегда было неизмеримо выше. Однако эти настроения быстро рассеялись, так как Лутугин никогда не брал платы за свои консультации.
После увольнения его со службы в Геологическом комитете и вынужденного ухода из Горного института он жил случайными заработками. И все же ухитрялся давать деньги то на организацию новой газеты, то на политический Красный крест.
Вот что вспоминает один из его учеников лауреат Сталинской премии, профессор А.А.Гапаев: «Однажды я застал у Лутугина какую-то учительницу, убеждавшую его прочесть в пользу школы лекцию о Донбассе. Лутугин был не совсем здоров и добродушно отклонял это предложение. Наконец он спросил: «Сколько барыша собираетесь вы получить от моей лекции?» «Да не меньше 50-70 рублей». «Так вот Вам 75 рублей, ответил Лутугин, и Вам не обидно, да и мне легче».
Лутугин очень любил цветы, иногда ранней весной он бросал исследования известняков и начинал собирать полевые тюльпаны, гиацинты, цветущий дикий миндаль и даже скромные цветы полевого цикория. Цветы он всегда дарил детям. Однако своей семьи у Лутугина не было. Как-то однажды А.А. Гапеев спросил у Лутугина: «Ведь вы так любите детей! Почему Вы всю жизнь прожили бобылем?» «Эх, Александр Александрович, ответил он, ведь вся моя жизнь как на блюдечке: то в Техническом, то в Вольном Экономическом обществах, то на банкетах, съездах, совещаниях, собраниях, всякий знает, где и когда меня можно найти. Ну где же на блюдечке семью-то заводить?»
Фото Памятная доска на здании нынешнего музея в городе Лисичанске
В августе 1915 г., находясь в Кольчугино (Кемеровская область), Л.И.Лутугин заболел; организм, надломленный тяжелой работой, не вынес случайного заболевания, и в ночь с 16 на 17 августа 1915г. Л.И.Лутугин скончался.
Друзья перевезли тело Л.И.Лутугина в Петроград, где он был похоронен на Волковом кладбище. Похороны Лутугина превратились в грандиозную народную демонстрацию; провожать его пришло около 10.000 человек представители научно-технических и культурно-просветительных организаций, деятели литературы и искусства, рабочие и учащиеся. На одном из венков, возложенных на могилу, была надпись: «1905 г. Л.И.Лутугину». Среди венков был венок от социал-демократической фракции думы с надписью «Глашатаю демократии», венок от трудовиков «Непоколебимому борцу за право народа», от рабочих Петроградского металлического завода «Стойкому демократу» и др.
Для увековечения памяти Л. И. Лутугина был создан специальный комитет, куда вошли писатели А.М.Горький и В.Г.Короленко. В короткий срок было собрано более 500.000 рублей. На эти средства в Петрограде был открыт народный университет имени Л.И.Лутугина. Наверное, это самая лучшая память о человеке, который всего себя посвятил науке.
Вместо послесловия. Согласно некоторым данным, однажды в процессе своих геологических изысканий геолог Лутугин нашел кость мозозавра! (по легенде, даже весь скелет этого доисторического существа). Еще один факт об ученом. Так же, как и знаменитый Менделеев, Лутугин читал лекции в г. Лисичанке, для учеников штейгерского училища. Было это в конце 19 века.
Глава 2. «Спокойно, снимаю!» очерк о дореволюционных фотоателье Луганска
«Обратная сторона: медали, цветы, фотоаппараты»
Точных данных о количестве фотомастеров в дореволюционном Луганске нет. Вместе с тем, в справочнике «Весь Луганскъ в кармане» за 1912 год указаны четыре фотомастерские: Уманского, Юхнова, Чуюна, Матусовского. Указаны и улицы, на которых они располагались. Давайте заглянем в одну из них: «Я сын фотографа, имеющего собственное ателье на главной, Петербургской улице. На витрине нашей фотомастерской висят портреты красивых женщин, изящно держащих себя за подбородок одним пальчиком.
Чтобы попасть в ателье, надо предварительно пройти гостиную, обставленную, как приемная частнопрактикующего врача. На столах разложены увядшие газеты и журналы. Истомившись и познакомившись с полным комплектом старого иллюстрированного журнала, клиент попадал в студию, одна стена и крыша которой сплошь из стекла, благодаря чему казалось, что вы находитесь на дне большого аквариума».
Чтобы попасть в ателье, надо предварительно пройти гостиную, обставленную, как приемная частнопрактикующего врача. На столах разложены увядшие газеты и журналы. Истомившись и познакомившись с полным комплектом старого иллюстрированного журнала, клиент попадал в студию, одна стена и крыша которой сплошь из стекла, благодаря чему казалось, что вы находитесь на дне большого аквариума».
Оборотная сторона паспарту фотоателье Юхнова. г. Луганск. 1910 е годы
Так вспоминал об ателье своего отца в автобиографической повести «Семейный альбом» знаменитый впоследствии советский поэт-песенник Михаил Матусовский..
В семьях луганчан хранится много фотографий, сделанных Матусовским, Уманским, Чуюном, Юхновым. Как и остальные их коллеги по всей Российской империи, луганские фотомастера наклеивали готовую фотографию на картонный бланк. По-французски этот бланк назывался «паспарту». Паспарту изготовлялись на фабриках, в специальных цехах литографиях. Большинство луганских фотокарточек того времени наклеены на бланки, отпечатанные в литографии И. Покорного (указывался и город Одесса; иногда г. Либава. Так до 1917 г. назывался г. Лиепая в Латвии).
Паспарту были самых разных оттенков: от белых и нежно-розовых до темно-коричневых и черных. В коллекциях луганских музеев есть фото на бланках всех названных цветов. Если говорить о размерах, то преобладают т. н. «визитки» (размер фото 7 х 10,5 см; размер бланка 8 x12 см) и «кабинетки» (10 х 14 см и 11 х 17 см соответственно).
На оборотной стороне бланка-паспарту печатался рекламный текст. Он включал в себя не только обязательный к указанию адрес ателье (что было требованием цензуры), но и надписи, обычные для всех паспарту того времени (вроде «Негативы сохраняются», «Увеличение портретов до натуральной величины» и прочая).
Молодожены. Фото работы Уманского. 1910 е годы
Особо выделяются изображения медалей на обороте бланка. Эти «медали» были с профилями императоров (например, Николай II) или изобретателей фотографии (например, Дагерр). Если говорить о московских и питерских фотографиях, то подобные «медали» символизировали их победу (или участие) в различных Всероссийских торговых, промышленных, этнографических и иных выставках. Кроме медалей изображались цветы, фотоаппараты, мольберты с кистями, мифологические существа и другое, на что только была способна человеческая фантазия.
Сказать что-либо конкретное о луганских фотографах трудно. Вероятно, они тоже принимали участие во Всероссийских выставках (это следует из надписей на паспарту).
«Спокойно, снимаю!»
Среди фотоснимков, хранящихся в фондах музеев г. Луганска, почти нет иллюминированных (т. е. раскрашенных). Вероятно, фотографы-луганчане не производили подобные работы, либо делали это в редких случаях.
В массе своей фотографии той эпохи материал ремесленный. Главным было не создать произведение искусства, а угодить заказчику.
В отличие от столичных фотографов в объективы луганчан редко попадали знаменитости. Также луганские фотомастера не снимали балет и театральные постановки. Мало снимали на природе и практически никогда в жилом интерьере. Они не могли отказаться от съемочного павильона, наполненного балюстрадами, драпировками, рисованными декорациями
Еще одной особенностью работы фотографов той эпохи был постановочный характер съемки. Объяснялся он слабым развитием фототехники. Вот что мы читаем по этому поводу в «Семейном альбоме» М. Матусовского: «Папа долго усаживал клиента на диване или на пуфике или на бутафорском диком камне, сделанном из папье-маше. Еще был легкий переносной мостик, так что при желании заказчик мог сняться, картинно облокотившись на перила этого мостика.
Отец так и сяк поворачивал клиента к свету, заставлял его принимать различные позы и улыбнуться, а потом скрывался под черным сукном. Аппарат у него был добротный, старомодный; из камеры угрожающе торчал крупнокалиберный объектив фирмы Цейса.
Семья С. М. Ильенко
Папа устанавливал нужную диафрагму, снова нырял под сукно и, наконец, произносил: «Спокойно, снимаю!» Услыхав эти слова, клиент обязан был набрать в легкие воздуха и на некоторое время превратиться в статую. Он не имел права даже моргнуть. А папа отсчитывал: «Раз, два, три. Готово!».