Ну, и как ощущения? насмешливо поинтересовался Егор.
Ничего, пробормотала Кира, прислушиваясь к своим ощущениям. Только от меня теперь будет пахнуть пивом.
И рыбой! радостно согласился Егор. Ум-м Он поцеловал Киру в губы и облизнулся: Солененькая! Он мечтательно закатил глаза.
Тебя потянуло на соленое? хихикнула Кира и, ухватив пятерней затылок Егора, подтянула его поближе и запечатлела на его лбу смачный поцелуй.
Знаешь, задумчиво протянул Егор, Пиво и мое общество явно идет тебе на пользу. Ты меняешься прямо на глазах, а еще пару дней назад напоминала заплесневелую булку. Нет, не булку, сухарь!
Я сухарь? возмущенно закричала Кира. Сейчас ты у меня попляшешь! Она прыгнула Егору на колени и как кошка потерлась щекой о его щеку с отросшей за день щетиной.
Егор торопливо отставил бутылку в сторону и крепко прижал Киру к себе.
Я боюсь, что с тобой что-нибудь случится, и ты исчезнешь из моей жизни, прошептал он. А я так этого не хочу!
Со мной ничего не случится, возразила Кира. Ведь судьба зачем-то свела нас, и на ее месте было просто глупо позволить нам разлучиться.
Надеюсь, что судьба тоже это понимает, хмыкнул Егор
Утром они, естественно, проспали, не услышав будильник. Кира, впервые за долгое время проснувшаяся в хорошем настроении, улыбнулась и, не открывая глаз, прижалась к Егору, который тут же крепко сдавил ее плечи руками и запечатлел на ее губах страстный поцелуй, от которого Кире захотелось непременно расплавиться, как шоколадный батончик на солнцепеке. Не менее страстно отвечая на поцелуй, Кира приоткрыла глаза, увидела, что будильник равнодушно показывает полдевятого и, взвизгнув, соскочила с кровати.
Ты что? обалдело спросил Егор, приоткрывая глаза.
Ужас! Мы проспали! Кира металась по комнате, лихорадочно собирая разбросанные вещи. Джинсы и свитер нашлись, и она растерянно оглядывалась по сторонам в поисках лифчика.
На телевизоре, подсказал Егор.
Что на телевизоре? недоуменно спросила Кира и, обернувшись, на самом деле увидела деталь своего нижнего белья, нагло свисавшую с плазменной панели. Покраснев, Кира сдернула лифчик и, пнув скорчившегося от смеха Егора, понеслась в ванную.
Вставай, уже полдевятого! крикнула она из коридора, тщетно пытаясь открыть дверь ванной и удержать в руках кучу одежды. Куча поминутно выскальзывала из рук и грозилась вывалиться окончательно.
Ну и что, что полдевятого? равнодушно поинтересовался Егор, громко и со вкусом зевая. Ты что, куда-то спешишь?
Конечно! Кира от гнева даже перестала рвать дверную ручку. В половине десятого мне надо быть на работе, а до работы еще нужно добраться.
Ну, опоздаешь чуток, пожал плечами Егор. В первый раз, что ли?
Вот именно, что в первый! подтвердила Кира.
Ты что, хочешь сказать, что никогда в жизни не опаздывала на работу? Егор от удивления даже перестал зевать.
Не только на работу, я вообще никуда никогда не опаздываю. Я даже на наше с тобой свидание приперлась на пять минут раньше, отрапортовала Кира.
Похвально! оценил Егор. Но, как говорится, все в жизни бывает в первый раз! Он рассмеялся и поглубже зарылся в подушки.
Сообразив, что вставать Егор не собирается, Кира открыла-таки многострадальную дверь и, включив воду, влезла под душ. Быстренько ополоснувшись и энергично растеревшись огромным полотенцем, пахнущим Егором (несмотря на катастрофическую нехватку времени, Кира не удержалась-таки и понюхала), Кира оделась и вышла из ванной. Егор, вопреки ее мрачным прогнозам, вовсю суетился на кухне, жаря на огромной сковороде гренки. Увидев Киру, он тут же бросил свое занятие и крепко обнял ее. Кира уткнулась носом в Егорову футболку и замерла так хотелось продлить этот миг. И пусть потом будет первое в жизни опоздание на работу, страх от того, что кто-то чужой без спросу лезет в твою жизнь, смерть Аллочки, все это перенесется гораздо легче, если крепкие, надежные объятья продлятся хоть еще несколько секунд.
Гренки! вдруг страшным голосом заорал Егор, бросил Киру посреди кухни и кенгуриными прыжками понесся к плите. По кухне поплыл запах горелого. Кире оставалось только удивляться, как это она за своими размышлениями не учуяла гарь. К счастью, завтрак не был окончательно утрачен лишь слегка испорчен. Разводить столь привычнее «китайские церемонии» было некогда, поэтому Кира нисколько не испугалась перспективы есть прямо со сковороды. Она налила в кружку до половины крепкого кофе из медной турки и добавила столько же молока чтобы было не так горячо. Егор пил черный кофе, но зато положил в кружку четыре (Кира посчитала!) ложки сахара. Пил он, как маленький, смешно вытягивая губы, и Кире сразу же захотелось погладить его по стриженому затылку.
Я заеду за тобой в семь, прервал Егор Кирины мечты. Сиди в офисе, на улицу не выходи, я сам поднимусь. Хорошо кивнула Кира. В другое время такая забота вывела бы ее из себя, но в свете последних событий Кира была только рада, что ей есть на кого опереться.
Постарайся найти конфеты, положи их в пакет и спрячь, чтобы никто не взял, продолжал Егор. Да не вздумай сама их есть!
Да уж не дура! фыркнула Кира.
Это еще как сказать! критически покачал головой Егор.
Ах ты, вот я тебя сейчас! Кира вскочила из-за стола, прыгнула Егору на колени и запечатлела на его виске смачный поцелуй.
Самое обидное, что я даже разозлиться на тебя не могу, пожаловалась она и задышала Егору в шею влажно и щекотно.
Кто-то пять минут назад ужасно переживал по поводу опоздания на работу, напомнил Егор, и Киру как ветром сдуло с его колен.
Это ты виноват! закричала она из прихожей. Рядом с тобой я через пару лет стану склерозной маразматичкой. Поехали! она просунулась в дверь уже причесанная и с накрашенными губами.
Поехали, согласился Егор, поднимаясь со стула.
Самое странное, что опоздание на работу на целых полчаса сошло Кире с рук. То ли потому, что начальство решило проявить человечность, то ли потому, что после встречи с Егором жизнь действительно становилась проще.
Ну как ты, Кирочка, пришла в себя после вчерашнего? заботливо спросила Елена Михайловна.
Да, спасибо, мне гораздо лучше благодаря Вашей помощи, уверила ее Кира.
Ну и славно, обрадовалась Елена Михайловна. У тебя на столе бумаги, их нужно набрать и распечатать до обеда. Пока мы не взяли никого вместо Аллы, так что тебе придется делать вдвое больше. Естественно, за эти дни мы начислим двойной заработок.
Хорошо! согласилась Кира. А Аллочкиным родителям уже сообщили?
Сообщили, вздохнула Елена Михайловна. Еще вчера.
И как они?
Естественно, в шоке. Это была их единственная дочь.
А что что говорят врачи? помедлив, спросила Кира. Она безумно боялась задавать этот вопрос, но и не спросить не могла.
Сказали: инсульт. И возраст тут, оказывается, совсем ни при чем. Алла была полная и, как все тучные люди, очевидно имела проблемы с сосудами. Может быть, понервничала накануне или не выспалась всякое бывает.
Значит, инсульт, и конфеты тут ни при чем, пробормотала Кира себе под нос.
Что ты сказала? переспросила Елена Михайловна.
Нет, нет, ничего, я о своем, махнула рукой Кира.
Ну и ладно, начинай работать, Елена Михайловна направилась к двери. Да, кстати, она обернулась. Мы решили собрать Аллочкиным родственникам деньги, кто сколько сможет. Можешь сдать Миле.
Конечно, кивнула Кира и полезла в кошелек, посмотреть, сколько у нее наличности. Кошелек был кожаный, сдержанного коричневого цвета, с кучей всяких мелких отделений для дисконтных карт, бумажных денег и монет. Кира любила, когда в сумках и кошельках было много карманов и карманчиков, каждый из которых выполнял определенную функцию. И ни в коем случае, Боже упаси, деньги не могли лежать в отделении для кредитки, и наоборот. Выудив тысячную купюру новенькую, хрустящую никоим образом не согнутую пополам, и уж тем более вчетверо, Кира направилась в приемную. Она предпочитала все делать сразу, чтобы несделанная работа и невыполненные поручения не лежали тяжким грузом на душе и не терзали беспощадную совесть. Конечно, делать все сразу иногда было весьма обременительно, и иногда ужасно не хотелось именно сейчас, сию секунду бежать сломя голову и делать что-то, что делать совершенно не хочется. Но, увы, мастером пресловутого «русского рывка» Кира не была по той простой причине, что ее нервная система не выдерживала никакого перенапряжения. И если нужно было набрать большое количество документов, Кира не тянула до последнего, потому что просто не могла выполнять большие объемы работы в короткие сроки начинала нервничать, голову словно туманило, и мозг отказывался соображать. Кира начинала искусственно подстегивать себя, торопилась, сбивалась, пальцы путали клавиши, хотя в спокойной обстановке она запросто могла набирать текст с завязанными глазами. Поэтому раз и навсегда она вынесла для себя простое и непреложное правило: делать всю работу в свое время, ничего не откладывая на неопределенное «потом».
Мила, удобно усевшись в крутящемся кресле, листала яркий глянцевый журнал и маленькими, изящными глотками отхлебывала кофе. В Кирином понимании Мила была эталоном секретарши высоченная, длинноногая, с пухлым ртом, сверх меры накрашенном алой помадой, белокурыми волосами до попы и бессмысленными голубыми глазами. Все рабочее время Мила забавлялась чтением журналов, причем делала это с таким видом, словно решала государственно важную задачу. Кира в принципе не понимала, как можно читать журналы, в которых и читать-то нечего. Однажды она, решив уподобиться Миле, купила-таки толстый, яркий журнал вкусно пахнущий типографской краской, с большим количеством многоцветных фотографий, удобно устроилась и через несколько минут, поняла, что читать-то, в сущности, нечего. А если и есть какие-то факты из жизни знаменитостей, которые можно прочитать, то перечитывать таблоид все равно никогда не захочется. А Кира любила книги, которые можно было читать и ставить в шкаф, чтобы через пару месяцев снова перечитывать и с упоением вслушиваться, вживаться в каждое слово. Чтобы днем было хорошее настроение только из-за того, что на прикроватном столике лежит недочитанная книга