Вот тебе и «ну на». Отвечайте по уставу, будьте так любезны, товарищ полковник!
Полковник Брагин был в гневе. На пике карьеры, когда всё только начинается, отправить боевого, заслуженного офицера на преподавательскую работу, где числятся только те, кто сами ничего не могут сделать?! Брагину хотелось рвать и метать, но он не рискнул рвать и метать в кабинете командира. Бывшего командира.
1.6.
В это самое солнечное утро, когда в Риге диверсант Томас Шишкинс получил новое задание, а в Москве полковника внешней разведки Брагина Пал Сергеича перевели на преподавательскую работу, здесь же, в Москве, в пятиместной палате трое пациентов ожидали утреннего обхода. И хотя каждый был занят своими делами, время от времени они переговаривались.
Хорошо, давайте так, начал Марсель, самый молодой пациент палаты, вы оба покупаете у меня курс по минимальной цене, я вас коучу два месяца. Когда выходим по продажам на миллион, вы оба платите ещё по сотке. Так годится?
Отстань, бизьнесмен, просто и беззлобно сказал Станислав, потомственный москвич во втором поколении.
Подожди, вот ты кем хочешь быть? Хочешь быть миллионером? прямо спросил Марсель.
Я мильонер и есть, признался Станислав, у которого было три квартиры в Москве: две он сдавал, а сам ютился в третьей, плохо приспособленной для проживания миллионеров.
Хорошо. Леонтий, ты хочешь быть миллионером, как Станислав? Марсель переключился на третьего пациента.
У меня нет столько родственников, так что мне наследство не светит, признался Леонтий.
Давай я тебя научу, и ты заработаешь свои миллионы, обрадовался Марсель.
А чего ж ты сам не мильонер? с иронией в голосе спросил Станислав.
Как же не миллионер? Очень даже миллионер, не вполне уверенно сказал Марсель и снова переключился на более беззащитного Леонтия. Леонтий, покупаешь курс? Сейчас для тебя будет специальная цена и второй курс по продажам в подарок. Твой ход.
Я бы не советовал, сказал Станислав.
Ну чего ты лезешь и мешаешь нам с Леонтием развиваться? Может, он, в отличие от тебя, хочет стать выдающейся личностью.
Мы тут все в каком-то смысле выдающиеся, сказал Станислав.
Вот, а Леонтий хочет стать богатым и выдающимся. Не стой у нас на дороге! Да, Леонтий?
Я не хочу продавать жалобно сказал Леонтий.
И не надо. Тебе ничего не надо будет продавать. Они сами придут и сами купят. И даже просить тебя будут, чтобы ты им продал, уверенно сказал Марсель. Настолько уверенно, что даже Станислав дрогнул и заинтересовался.
Правда? с надеждой в голосе спросил Леонтий.
Стопроцентная гарантия. Я сейчас тебе номер карты скину, или по номеру телефона можешь перевести. Сегодня получится?
1.7.
Примерно в то же время в Риге Томас, пройдя парком Победы, потом через Каменный мост, потом мимо собора Святого Петра, мимо оперы и цирка, наконец, добрался до квартиры на улице Гертрудес, где предсказуемо и расчётливо проживал со своей девушкой Ингой.
Дойдя до дома, Томас развернулся и пошёл в сторону кафе на Блаумана. Ему было о чём подумать. Полковник Брагин. Да, враг, да, по ту сторону невидимого фронта, но кумир. С самого начала своей карьеры деятельный Томас учился у Брагина и даже подражал ему в одежде, в манерах. Томас хотел выяснить любимый напиток Брагина, чтобы попробовать и полюбить то же, что и он; или по меньшей мере почувствовать себя немного Брагиным. Станиславский называл это «искусством переживания». Любимый напиток Брагина не удалось выяснить, и пока Томас условно считал, что это может быть водка. Неоригинально, но вполне правдоподобно.
Почерк Брагина был шикарен и узнаваем. Это не диверсии и покушения, это спектакли, если так можно выразиться. Ни одной операции Брагин не реализовал тихо и незаметно. Он словно режиссёр и сценарист в одном лице: сначала создавал план операции, вовлекал в исполнение плана около десятка людей, значительная часть которых даже представить себе не могла, что помогает диверсанту. Кто-то приносил жертве открытку, кто-то в нужный момент ронял чашку кофе, кто-то отвлекал вопросом: «Как пройти к библиотеке?» У каждого была своя роль; каждый думал, что выполняет простую просьбу неприметного человека, черты лица которого магическим образом стираются из памяти. Были и такие исполнители, которые за свою роль получали 20 или даже 50 евро. Эти, как правило, ещё худшие свидетели. Бесплатные свидетели выдумывают показания, потому что толком ничего не помнят, а платные выдумывают целые изощрённые истории, чтобы отвести от себя и тень подозрений.
Томас зашёл в кафе, где бывал бессчётное количество раз. Агата, хозяйка кафе, она же официантка, уборщица, а если понадобится, и вышибала в одном лице, улыбнулась Томасу и быстро взглянула на столик у окна, за которым он любил посидеть. Столик, конечно, был свободен. А через мгновение со стола исчезла табличка «Бронь», будто её и не было.
Мой железный человек, Агата была рада его визиту и не смогла бы скрыть свою радость, даже если бы ей приказали.
Добрый день, ответил Томас, погружённый в свои мысли.
Тяжелый день? спросила Агата.
Ничего.
Как всегда? спросила Агата, светясь от радости.
Томас кивнул. Отчего-то Томас не замечал, как Агата радуется ему. Сложно сказать: то ли это была его психологическая слепота, то ли Томас думал, что Агата, стремящаяся к собственному финансовому благополучию так улыбается всем и со всеми приветлива. То ли разница в возрасте: Агата видела в Томасе годного партнёра, а Томасу такая мысль и в голову не приходила, чем он безмерно огорчал Агату. Но она, как девушка мудрая, знала, что возможно всё. Даже невозможное. Невозможное таковым является только до определённого времени, а потом что-то происходит и невозможное становится возможным, а если повезёт, то и неизбежным. Надо просто оказаться в нужном месте в нужное время.
Презент от заведения, сказала Агата и поставила на стол рюмку, если не сказать напёрсток, с бальзамом Кунце, чашку кофе и блюдце с многозначительными пряными печеньками в виде сердечек. Тупой, глухой, слепой болван и тот бы догадался о чувствах Агаты, но лучший диверсант Управления был глух, слеп и слишком заморочен собой. Агата присела за столик. Она не могла бы этого сделать в роли официантки, но кто её остановит, если она владелица этого кафе?
Поговори со мной, сказала Агата, осмелев отчасти от вчерашних мыслей о красавчике Томасе и о том, сколько уже можно ждать, когда он прозреет и сам всё поймёт; и отчасти оттого, что сегодня на красивом и, можно сказать, благородном лице Томаса лица-то и не было, и Агата по-человечески сочувствовала Томасу.
Томас с надеждой взглянул на Агату. Может, и правда поговорить с ней? Поделиться проблемой. Обсудить, что ему делать, а потом убить и Агату. Нет, она молоденькая, милая, ей ещё жить и жить. «Найдёт себе парня, научит его варить кофе и гороховую кашу и проживёт с мужем долгую, спокойную, счастливую жизнь», подумал Томас и не стал делиться своими мыслями.
Поговори со мной, видя нерешительность Томаса, повторила Агата.
Поручили на работе одно дело, а мне не хочется его делать, сказал Томас.
Понимаю, сказал Агата, мало понимая в частности, но прекрасно понимая в целом. Работа она такая. Отказаться нельзя?
Не могу отказаться, надо делать. Кроме меня некому.
Бремя незаменимости? точно сформулировала проницательная Агата.
«Ещё немного и придётся убить», подумал Томас.
Ты так переживаешь, словно в твоей власти отказаться или согласиться. Но ты сам говоришь, что выбора нет. Когда мне приходится делать то, от чего нельзя отказаться, я думаю: надо смириться и сделать. Хочешь, я расскажу тебе про беременность и роды? предложила нерожавшая Агата.
Томас улыбнулся впервые за сегодняшний день. Может быть, даже впервые за несколько последних дней, которые прошли под знаком размолвки с Ингой. Томас подумал, что стоит заходить к Агате почаще. Здесь хорошо. Сдается, что ему здесь рады. А может, Агата просто прошла тренинг по сервису?
Вот, уже улыбаешься, удовлетворённо сказала Агата. Если посидишь подольше и дождёшься караоке вообще помрёшь со смеху.
Завидная смерть, профессионально отметил Томас и подумал: сможет ли он убить Брагина, рассмешив его? Было бы замечательно.
Агата увидела, что Томас снова погрузился в свои мысли.
Смотри, про беременность и роды ты должен знать следующее, начала Агата.
Томас жестом остановил её, показывая, что ему значительно лучше.
Хочешь побыть один? спросила Агата, изо всех сил желая, чтобы Томас сказал: «Нет, останься, любовь моя».
Томас кивнул. Тень разочарования скользнула по лицу Агаты, но ни один наблюдатель не смог бы заметить эту тень. Агата девушка мудрая и умела владеть собой. Она давно бы завладела мечтами, мыслями, да и самой жизнью любого парня. Но, как на грех, именно тот, кто был ей мил, оставался неприступен. Что не так с ней? Что не так с ним? О чем он грезит?