Ну я подумываю
Столько новых фасонов! Я себе уже выбрала. Помнишь те узоры из золотых рыбок? Просто класс!
Похоже, все ещё продолжали радоваться лету на всю катушку, но уже соскучились по старым друзьям. Аудитория из двадцати с лишним подростков гудела, как улей, от радостной болтовни, резких выкриков и смешков.
Та-ак Прошу тишины!
Дверь открылась, и в класс вошёл Игасаки-сэнсэй.
Ва-ау! радостно пропела Сидзука.
Игасаки-сэнсэй выглядел точь-в-точь как лидер культовой поп-группы. И многие девчонки, понятно, были от него без ума. А он, помимо смазливой внешности, обладал ещё и умением объяснять, так что на его уроках всегда было легко и интересно. Даже просыпалось желание стать инструментом покруче! В общем, я старалась на его уроках изо всех сил.
Молодец, Нацуки! Обществоведение ты, кажется, подтянула? спросил он вдруг у меня.
Ну да выдохнула я, лишь бы ответить учителю.
Он погладил меня по голове. И даже когда отнял ладонь, кожа под волосами продолжала зудеть и пощипывать.
Ты могла бы чуть позже помочь мне с распечаткой заданий?
Да Конечно!
Сэнсэй всё чаще давал мне какие-нибудь внеклассные задания. Вот и сегодня, на зависть Сидзуке, я осталась с ним после уроков.
У тебя ужасная осанка, Нацуки, сказал мне сэнсэй. Его пальцы скользнули мне за шиворот, пробежались по моим позвонкам и чуть надавили на косточку меж лопаток. Вот так А шею вытягивай! Иначе заработаешь сколиоз и будешь страдать всю жизнь! Поняла?
Да
Лишь бы увернуться от его пальцев, я вытянулась в струнку.
Вот! Теперь то, что надо! А пупок чуть втяни
Его рука потянулась к моему животу, но я успела отстраниться.
Ты чего? удивился он. Учитель ставит тебе осанку Держи себя в руках, иначе ничего не выйдет!
Его пальцы уже гладили застёжку моего лифчика. Я застыла, как свечка, и не смела пошевелиться.
Ну вот! Продолжай в том же духе.
Его руки наконец отпустили меня. Но напряжение из тела не уходило.
На прощанье он сказал мне:
А трусики, Нацуки, лучше надевай белые, а не ярко-розовые. Нельзя, чтоб они просвечивали сквозь одежду всем парням на обозрение.
Я поняла
Схватив портфель, я выскочила на улицу и, оседлав велосипед, понеслась без оглядки домой.
Насчёт моих трусиков Игасаки-сэнсэй проходился уже не впервые. Но я и так сегодня нацепила чёрный батник! И что же? Ему и этого мало?
* * *Очень трудно объяснить словами то, что кажется странным совсем чуть-чуть.
Но Игасаки-сэнсэй и правда был совсем чуть-чуть странноват.
В экстернат, помимо основной школы, я ходила с пятого класса. Игасаки-сэнсэй подтягивал нас по основным предметам и делал это здорово; но чуть странноватым казался мне вот уже второй год.
Или, может, я просто это насочиняла? Расшалилась фантазия? С кем не бывает?
Я крутила педали изо всех сил, как вдруг заметила: кто-то впереди машет мне рукой. Притормозив, я поняла, что это госпожа Синдзука, мой классный руководитель.
Добрый вечер, сэнсэй!
Ты откуда это, Нацуки? Не поздновато ли?
Из экстерната!
Вот как? Ну тогда ладно
Госпоже Синодзуке было лет пятьдесят, и за глаза все называли её Зуботычкой. А всё потому, что нижняя челюсть у неё выдавалась вперёд, а сама она часто плакала или впадала в истерику, превращая свои уроки в гневные проповеди. Вся школа украдкой насмехалась над нею так же, как и над моей сестрой.
Кстати, Нацуки! Я закончила проверять ваши июльские тесты. С последней работой ты справилась замечательно!
Что?.. Правда?!
Раньше ты с арифметикой не очень дружила, верно? А на этот раз почти совсем без ошибок!
Я страшно обрадовалась. Конечно, порой Зуботычка истерит не по-детски, но если уж ставит хорошие оценки не скупится и на похвалы.
Со сложением больших чисел пока ещё тормозишь Но если возьмёшь себя в руки станешь отличницей, так и знай!
Спасибо огромное!
Ученики редко благодарили Зуботычку за что бы то ни было. И моё пылкое «спасибо», кажется, пришлось ей по душе.
Кто старается всего добивается! улыбнулась она в ответ.
Дома меня не то что хвалить замечать никто не хотел. Надо же, как дико я изголодалась по комплиментам! Пусть даже меня хвалила главная истеричка нашего городка, в груди стало жарко, а в глазах защипало.
Может, и впрямь поднажать с учёбой? И превратиться в ребёнка, которого эти взрослые наконец-то сочтут удачным, то есть полезным для них же самих? Может, хотя бы тогда, несмотря на мою непригодность, меня не выкинут из этого дома? К жизни дикарём я уж точно не приспособлена. И если всё-таки выкинут там, снаружи, меня ждёт разве только голодная смерть
Может, и впрямь поднажать с учёбой? И превратиться в ребёнка, которого эти взрослые наконец-то сочтут удачным, то есть полезным для них же самих? Может, хотя бы тогда, несмотря на мою непригодность, меня не выкинут из этого дома? К жизни дикарём я уж точно не приспособлена. И если всё-таки выкинут там, снаружи, меня ждёт разве только голодная смерть
Тогда постараюсь ещё сильней! отчеканила я. Так решительно, что госпожа Синодзука оторопела.
Нну да Стараться это всегда хорошо, протянула она. Осторожней на поворотах!
И, помахав мне ещё раз, зашагала своей дорогой.
Злые языки считали её старой девой, опоздавшей на последний поезд. Болтали, что она западает на физкультурника, Акимто-сэнсэя. Да сами же фыркали: можно подумать, у этой мегеры есть хоть какой-нибудь шанс
Взрослым, конечно, тоже несладко. Нас, детей, они любят оценивать по степени нашей полезности, но ведь их самих, насколько я вижу, оценивают точно так же. Госпожа Синодзука очень старательно служит обрабатывающим инструментом. А вот репродуктивной функции, похоже, лишена. Её задача обтачивание таких шестерёнок, как я. Но справляется ли она со своей задачей опять же решает Фабрика
Вывод один: лишь научившись кормить себя сам, ты можешь не бояться, что тебя выкинут за ненадобностью.
Налегая на педали, я понеслась домой. С очередной домашкой в портфеле. Скорей бы уже переделать их все, выучиться покруче и стать ещё одной полезной запчастью Большого Мира!
* * *Дома я тут же зависла над страничкой календаря.
Последний день каникул. «Ещё 347», было нацарапано под сегодняшней датой.
С начала Обона прошло 18 дней. И лишь через 347 дней я снова увижусь с Юу.
Держаться мне помогала любовь. При одной мысли о Юу боль отступала, как под наркозом.
Жаль, что я не могу быть инопланетянкой, как Юу, подумала я. Да, мы оба живём, как паразиты, на иждивении у родителей. Но я, в отличие от Юу, своей инопланетностью похвастать, увы, не могу.
Я села за стол, погрузилась в домашку. Скорее бы сделать так, чтобы свою плошку риса я добывала сама! Ради этого я готова подчиняться самым безумным правилам этого мира.
Я вышла в гостиную. Мама выглядела совсем разбитой.
Мам? А хочешь, ужин сготовлю я?
Вот ещё! отозвалась она, даже не повернув головы. Не суй нос куда не просят!
Но ты же так устала. А сварганить какой-нибудь карри нас в школе давно уже научи
Я же сказала нет! От твоей «помощи» только мне суеты прибавится. Сиди спокойно, я тебя умоляю.
Я кивнула. Она права: я действительно нарушила правила. С точки зрения семьи, от такой бездари, как я, просто не может исходить ничего позитивного. Дайте мне, духи, сил, чтобы я оставалась для них хотя бы нулём, не скатываясь в минус
Вечно ты так. Ни на что не способна, а гонору до небес!
О да
Бранить меня мама любила, когда психовала из-за чего-то ещё. И вовсе не ставила целью исправить меня для моего же блага. Просто ей до зарезу нужна была груша для битья. Она выбирала меня и словами, точно пинками, постепенно приводила себя в порядок.
Днём она вкалывает на отечественную фармацевтику, а вечерами выполняет материнский долг, выращивая нас с сестрой. Не жизнь, а ежедневный подвиг, от которого даже такой замечательный человек, как она, конечно же, устаёт как лошадь
Ты хоть понимаешь, что каждому в этой семье приходится тебя терпеть? продолжала мама, выплёвывая каждое слово. Да, конечно, молча кивнула я и медленно стиснула кулаки.
Этой магией я овладела совсем недавно. Зажимая в кулаках большие пальцы, я могу выдавливать на свет темноту. И если хорошо постараться, темнота получается цвета Открытого Космоса.
Обожаю разглядывать темноту своих рук. Летом, когда натренируюсь получше, обязательно покажу это Юу
Что ты там лыбишься?! тут же заорала мама. Смотреть противно!
Время Груши закончилось. Настало Время Мусорного Ведра.
Я вернулась к себе, плюхнулась на кровать. Чем скорей я перестану быть семейной обузой и превращусь в полезный для общества инструмент, тем будет лучше для всех. А если освою побольше магии глядишь, даже смогу зачем-нибудь пригодиться этому миру.
Открыв косметичку, я пристально изучила своё отражение в зеркальце. Убедилась: моя трансформация, пускай и очень медленная, всё-таки происходит
И я ощутила себя непобедимой. Поднялась с кровати, села за стол и без малейшего облачка на душе вернулась к учёбе.