Девочка молча и послушно выполняла все поручения, ни на что не жаловалась, ела что давали, и вызывала только жалость, даже у пошлых завсегдатаев, что они даже и не пытались смотреть на нее как-то иначе, нежели как на обездоленного ребенка.
Хозяйка борделя часто посылала Меделин в лавку суконщика со списком заказов: девушкам то и дело приходилось шить новые платья, так как в порыве пьяной страсти, нетерпеливые клиенты неистово рвали их.
По пути девочка заглядывала к аптекарю и подолгу разглядывала с любопытством его склянки, баночки с пахучими порошками, принюхивалась к мазям. Любила наблюдать, как аптекарь, он же доктор по совместительству, останавливал кровь, перевязыаал и обрабатывал гноящиеся раны. Лечил как людей, так и лошадей. Видя ее интерес, аптекарь начал надеяться сделать ее своей ученицей и помощницей.
Освальд, так его звали, был выходцем из Норвегии, вместе с родителями приехал из Европы в поисках Светлого будущего, но столкнулись с еще большими проблемами, защищаясь то от индейцев, то от разбойников, свободно разгуливающих по бескрайним прериям. Родители Освальда попытались разводить скот, но постоянные нападения и засуха заметно их обескровили. Ферму пришлось продать и перебраться на прииски, но и там, кроме холеры не нашлось ни одного хотя бы малюсенького слитка. И будучи подростком, парень зарекся никогда не заводить семью, чтобы дети не страдали от ранней потери родителей.
Пришлось ему самому устраиваться подмастерьем то к кожевнику, то к пивовару, пока, наконец, не нашел свое призвание в лекарстве. Его умение быстро заживлять раны, быстро принесло ему любовь и благодарность жителей городка, что те помогли собрать средства и отправить его в Бостон обучаться медицине, взяв с него обещание обязательно вернуться к ним и стать их спасителем. Так он и поступил, сдержал слово. И хотя в Бостоне был влюблен в одну медсестру, но заклятие давило на него, и он отрекся от любви, едва не доведя отношения до алтаря. На этом его личная жизнь и закончилась. Иногда его видели в обществе какой-то то развратницы, но никто не был уверен, приходила ли она его утешить или полечиться.
И вот этот Освальд, которому было уже около сорока, вечно хмурый, с насупленными бровями, постоянно привыкший делать строгий вид, чтобы пациенты слушались его наставлений, глядя на юную посетительницу, начал, даже сам не замечая, слегка улыбаться. Было в этом ребенке что-то вдохновляющее и многообещающее. Наверное каждому человеку в какой-то момент жизни хочется иметь ребенка, хотя бы общаться с детьми, чтобы почерпнуть от них и вспомнить ту самую детскую чистоту и отсутствие всяческих барьеров, которые им навязывают взрослые. И в Меделин оставалось еще много детской энергии, которая даже в глубокой печали не позволяет сдаваться.
Меди, так он ее называл, помоги мне, если тебе не сложно, подай вату и бинты. А еще вон тот синий флакон на верхней полке.
Чувствуя себя нужной, она ответственно и шустро справлялась с такими легкими, но важными поручениями. От этого она ощущала себя значимой, помощницей едва ли не самого главного человека в городе лекаря, спасателя жизней. А спасать приходилось часто, то от ножевых порезов, которые происходили постоянно в ссорах из-за нечестных выигрышей в карты, то перепивши, не удержатся в седле и падают под копыта животных, то подцепят очередную модную болячку после ночи с красоткой. Но до последних пациентов Освальд девочку не допускал, хватало с нее и того, что она уже жила среди этого всего разврата.
Как-то он взял небольшой отпуск и уехал на ежегодный съезд докторов и фармаколлгов, и, вернувшись, привез всем на удивление девочке в подарок небольшую куклу. Меделин удивилась, но взяла игрушку и долго ее разглядывала. Стало ясно, что до этого с такими куклами она не играла и быстро повзрослела. И хотя Освальд видел в ней ребенка, ее мысли уже вышли из того возраста беспечности.
Меделин благодарно кивнула и ушла, унося подарок. В комнате, где она жила еще с тремя служанками, стоял комод и на него она и поставила куклу. Ее компаньонки охали и восхищались сами как дети, разглядывая искуственные локоны и изящные кружева. И в итоге дали кукле имя младшая Меди.
3
Прошло уже два месяца, а Эндрю все не возвращался. Эльвира принимала клиентов с такой брезгливость, с какой никогда раньше не сталкивалась. И каждую пропитую рожу она сравнивала с молодым и свежим лицом любимого. И она сама не могла себе еще признаться, что настолько сильно влюбилась, что с тоской вздрагивала, заслышав на улице конское ржание и стук копыт. В каждом приезжем она пыталась узнать Эндрю. Соседки сочувственно похлопывали ее по плечу, пытаясь утешить или сами вздыхали, что понятие любовь и они вещи несовместимые.
Эшли, особо не сварливая, начала выказывать свое недовольство:
Вы что все себе позволяете? бранилась она. С вашими кислыми рожами только врагов отгонять! Вы мне так всех клиентов отвадите. Хватит хныкать, жизнь не сахар. Думаете мне слаще живется?! А ну-ка надели широкие улыбки на рот!
Да, легко ей поучать, -шептались девушки.
Когда ее саму сюда привезли, она быстро охомутала младшего брата хозяина этой адской забегаловки, женила его на себе и больше ей не пришлось подставлять зад всем этим ублюдкам.
Да, Эшли оказалась смышленой, и, завидя легкую добычу в виде неказистого парня, на которого даже шлюхи не хотели смотреть, быстро его затащила под венец. А через год в перестрелке его брата пристрелили и прибыльное заведение досталось ее мужу. И кто тут с тех пор больше распоряжался, она или он, уже мало кто понимал. Но дело шло, клиентов было всегда набито, комнаты девушек не пустовали и часто самые привлекательные приходили к Эшли заплаканные, с отекшими засосами, прося дать им хоть часика два на перерыв, иначе они просто не встанут с постели живыми. Эшли отправляла их в чулан отлежаться на тюфяках и давала бутылку рома, чтобы они выпили и расслабились. Девчонки пили, пуская бутылку по кругу, жалуясь друг другу на дикие выходки мужланов, до тех пор, пока не начинали пьянеть и острить, ехидно шутить над их недостатками. В такие минуты смеха им начинало казаться, что не ими управляют, а они сами себе хозяйки, в чьих руках крутятся тонкие нити мужиков- марионеток. После таких похмелий девушки снова возвращались к работе и уже не чувствовали себя заезженными кобылами. И Эшли прекрасно это понимала, и потому не жадничала и щедро одаривала своих работниц дорогими сортами алкоголя, а на выходные выдавала каждой по 50 пенни на сладости. Для каждой девушки она откладывала по пенни в неделю на тот случай, если вдруг однажды кому-то придется покинуть этот приют. В редких случаях отчаявшимся проституткам удавалось сбежать с каким-то погонщиком скота, если парень оказывался способным взять на себя ответственность за падшего ангела. Эшли давала ей в дорогу те скопления, чтобы если вдруг парень передумает, разбитое сердце не разорвалось полностью и несчастная снова могла вернуться. Но не все из них возвращались. По слухам, некоторых убивали ревнивые любовники, припоминая им их неприличное прошлое.
Так что девушки, даже в отчаянии, боялись оставить единственный уголок на планете, где им были рады.
Меди, позвала хозяйка помощницу и протянула ей блюдо с дымящейся кукурузой в масле. Отнеси в чулан девчонкам, пусть не пьют на пустой желудок.
Меделин поспешно понесла закуску, лавируя между шатающимися клиентами у барной стойки.
Вот не успеете оглянуться, как объявят очередной аукцион и не останется от нее совсем ни рожи ни кожи, услышала девочка огрызок разговора, но не придала ему значения, еще не ведая о торгах по случаю продажи девственности.
А, вот и ты, иди сюда, завидя Меди, позвала ее горбоносая Джудит. Ее рука сразу потянулась к пустой оловянной кружке, а другой она уже наклоняла пустую на треть бутылку виски. На, попробуй, вдруг втянешься и составишь нам компанию, и протянула девочке.
Та покосилась на окружающих и втянула голову в плечи, поджав губы, словно опасаясь как бы ей не влили насильно.
Из-за стола встала, пошатываясь, рослая, чуть мужеподобная Глория, и отобрала кружку:
Не порть ребенка раньше времени, и без тебя еще научится, может так выпивать начнет, что и тебе не хватит.
Дамы разразились смехом, хватаясь за животы, похлопывая соседок по плечу:
Вот ты сморозила!
Давай же сюда кукурузу, а то отстынет, пока ты стоишь у двери, отобрала Глория блюдо и приобняла девочку: красивые у тебя глаза, живые в них видна жизнь, а посмотри в мои глаза. Что ты там видишь? приподняла ее подбородок, чтобы Меделин смогла внимательнее на нее посмотреть.
Девочка заглянула, но взгляд проститутки был замутнен и никакой осознанной мысли там не роилось. Меди пожала плечами. Глория кивнула:
Вот и я не вижу больше в них энергии. Мой взгляд потух. Понимаешь это? А ведь и я, и все мы тут, обвела рукой подруг, были юными и наивными, и у нас были живые глаза
Выпей лучше еще, окрикнула ее Джудит, тогда жизнь вернется.
Меди аккуратно вынырнула из-под объятия Глории и поспешила ускользнуть от них.
Запах алкоголя ее не смущал привыкла уже служить в баре, но ее нутро отвергало пьяное женское общество, хотя ничего лично против них она не имела.