Даже если посмотреть на наших собственных ребят, которые уехали учиться за границу. Кто учился в действительно классных университетах, то обратно не вернулись. Они нашли себе работу в других странах. А те, кто отметился на "гарвардских" двухнедельных курсах, то ломятся делать карьеру на родных просторах, потрясая заграничными справками.
Вот и этот Талин Билл. Как он стал директором русских программ? Очень просто остальные сотрудники все отказались, а он неженат, "славянские красавицы" и всё такое. Это по русским программам он у них директор две недели в году, а в своём университете уже три десятка лет обычный преподаватель, не декан или что-то в этом роде.
В университетской аудитории Талю усадили за последний стол, Билл всё время пытался представить её студентам, как-то в её сторону руками водил. Трансляция велась ещё и онлайн на Бостон, откуда им с американским дружелюбием весело махали.
Таля почувствовала, что сейчас её уже и выставят показывать на обозрение всем- всем- всем, и онлайну в том числе, как обретённую любовь всей жизни и официальную невесту. Она вышла из аудитории и больше до конца занятий не возвращалась. Как говорит Рената Литвинова: "Счастье любит тишину". Тале от этого демонстративного размаха стало не по себе.
Потом Талю отвели ещё и в посольство (или консульство), Билл познакомил её с послом, который на днях уже покидал страну. Густо потея он рассказал послу как Таля нервничает, хоть суетился он сам. И попросил у посла квалифицированного совета: "Я раньше никогда не был женат! Где лучше оформить брак?" Посол ответил, что надо на Украине, иначе всё будет ещё сложнее, но он ни в чём помочь не может это другая страна, и он уже улетает.
Будете дома, заходите в гости! посол подарил им визитку и сфотографировался с ними на фоне флага.
И ещё Билл показал Тале свою двухкомнатную квартиру, там жили квартирантки, конечно же это были балерины. А сам Билл когда приезжал в Питер, то останавливался вместе с группой студентов в гостиницах за счёт организаторов, так что в этой квартире он никогда не жил за полной ненадобностью.
Через неделю Таля вернулась в Луганск и продолжила интенсивную переписку со своей новой надеждой на всё светлое до конца дней.
Дома после такой длительной отлучки, она первым делом побежала к Коте, и с одного взгляда определила: "Поправился что ли?" Он радужно ей улыбался.
Да, мы его очень старательно развлекали, кормили по графику и дополнительно всеми припасёнными загодя продуктами. И по квартире все острые углы и радиаторы замотали в одеяла и подушки, чтоб Котя или Ваня случайно в драке не ударились. Котя явно проявлял лидерские качества. Он понял, что в семье он главный, но убеждать окружающих, особенно Ваню ещё придётся, и приступил к работе. Хорошо ещё, что Ваня оказался очень добрым братиком и только отбивался.
Май 2014. Билл начал писать Тале, чтоб она немедленно уезжала из Луганска: "Там сейчас будет большая война".
Когда я от Тали такое впервые услышала, то очень удивилась. Потому что до последнего не верила в подобное в нашем бесконечно инфантильном городе, где никаких демонстраций или акций сроду не было, кроме иногда приезжающих шахтёров в центральном сквере. Для справок, в Луганске шахта только одна, маленькая, и то в посёлке за городом, так что своих шахтёров нет.
И вот я слышу, что из Америки кричат, что тут на днях начнётся большая война и это абсолютно абсолютно точно! Удивительная информированность.
Эти слова по надорванной Талиной нервной системе ударили капитально, тем более что она и так очень боялась и даже была затравлена своим "гуру", который хвастался ей своими друзьями собутыльниками из местного СБУ: "Они во всём мне помогут".
У него действительно было три друга, с которыми он заседал по выходным в кафешке. Видимо по числу мест за столиком. И рассказывал, что все девушки там к ним пристают. И довёл Талю до того, что она боялась выйти во двор с ребёнком, чтоб его не убили из-за суда по алиментам.
Окончились майские праздники 2014. Памятуя Беслан, и на фоне непонятных толп нездешнего вида, а так же странно раскрашенных автомобилей, летающих по городу без номеров, то Ваню в школу мы не пустили. До летних каникул осталось две недели, и небо не упадёт, если мальчик в третьем классе их пропустит. Со школы нам звонили: "Где ребёнок", ответ: "Болеет". Иногда ощущаешь, до какой степени ты в разных измерениях с окружающими.
Вот что делать? Разве так просто уехать? Школа Вани, врачи Коти, суд с "гуру", квартира в Харькове занята и оплачена вперёд. Но американец просто уже кричал об этом.
========================== 8 ======================
Таля полностью перестала выходить с Котей гулять полуденный двор, окружённый жилыми многоэтажками стоял абсолютно пустынным. Только иногда кто-то проходил мимо, и если в это время одиноко сидеть с коляской на лавочке, то это пугало ещё больше.
В доказательство убеждённых слов далёкого иностранца о надвигающемся кошмаре, однажды над городом пол вечера низко низко кружил непонятный самолёт. Чей и зачем неизвестно. В небе самолёты маленькие, а низко над тобой, чуть не касаясь домов и крон деревьев, то они огромны. Кажется, что сейчас одним только ветром как огнедышащий дракон сомнёт всё на своём пути. Задребезжали оконные стёкла. Мы их скотчем по периметру и накрест на нервах заклеили. И Таля стала осматриваться по квартире, искать куда прятаться во время обстрела.
За пару дней до этого на главной улице города у "Арктики" меня окликнул неопределённого возраста крепкий мужчина в фуфайке и сапогах. Спросил, где здесь Центральный рынок. Это если у москвича возле Ярославского вокзала спросить где Казанский. Спросила, что конкретно там надо. Он замялся, а потом с ухмылкой пояснил: "Сделать дубликат ключей". Показала ему рядом с "Арктикой" такой ларёк.
Я не могла понять, чем на меня повеяло. Где я таких уже точно видела? Что-то очень знакомое. Деревенский? Нет. Из шахтёрского городка? Ну, нет. И с холодным потом: я таких много много видела на зонах крепкие, не выработанные мужики неопределённого возраста, с одинаковым выражением лица. Фасад вежливости, за которым живёт мощная агрессия. Теперь они ходят по нашему центру города даже не переодевшись.
К нервозности обстановки добавились автоматные очереди за окнами. Оказалось, просто ветераны афганской войны провели мирную акцию, то есть они так развлекались в центре города.
Когда вечером после этой стрельбы за окнами я застала Ваню, сидящим под радиатором и плачущим: "Мама, меня убили!", то для начала подумала, что ребёнок играется. Потом с ужасом убедилась, что у ребёнка нервный срыв. А Таля сказала:
Если мы завтра же отсюда не уедем, то послезавтра ты меня отвезёшь в психушку.
Надо добавить: по пути под подъездом я наткнулась на одетого как бомж совсем молоденького парня, по виду среднеазиата. Он попросил у меня тарелку супа и жаловался, что вчера на митинге его побили.
Я начала осознавать что вошла в монитор. Парню ответила, что супа у меня точно нет, посоветовала быть поосторожней с политическими взглядами, а себе задумалась: "Откуда он здесь взялся?" Наши бомжи выглядят и разговаривают абсолютно иначе, и у них здесь все контейнеры много лет как поделены.
Начала узнавать у друзей о вопросах войны и мира. Никто из города не уезжал, но говорили разное. В основном, что за городом орудуют бандиты, нападая на одиноко стоящие дома. Что каких-то солдат срочников вывезли в чисто поле и "подзабыли". И они там голодали, пока местные жители их случайно не нашли и не начали кормить. Для человека абсолютно далёкого от политических ветров это было сюром.
Как ориентироваться "будет/не будет"? Ещё в детстве на уроках истории, я смотрела на карту и думала: "Как хорошо что наш город так далеко от границы. Если будет война, то она до нас не дойдёт. Ну, или успеем уехать!" Но что наш город вдруг окажется на линии раскола, что именно с него может начаться война это было выше всякой моей фантазии.
Прикинув, что Таля точно чокнется если уже и во двор не выходит Но, с другой стороны, двор действительно выглядит зловеще пустынным Пораскинув "да" и "нет", я всё же подняла трубку и попросила друзей найти машину.
Завтра не завтра, но на послезавтра машину нам нашли. Загрузили её вещами и отправили на Харьков кружевным путём через Сватово Купянск, потому что мимо Славянска было уже нельзя, хоть и считалась что там дорога и лучше, и короче. Сама Таля с детьми уехала в Харьков на поезде с чемоданом, в котором было сложено самое ценное.
Напоследок мимо Тали по вечернему городу у вокзала прокатили с сигналами, гиканьем и какими-то флагами авангардного вида мотоциклисты. Это тоже для Луганска было явлением в край новым и пугающим, что укрепляло уверенность в правильности бегства.
Наш водитель поехал не сам, а с двумя друзьями, чтоб там ещё и разгрузить. Автомобиль по дороге останавливали раз пять. Обыскивали, но ничего не забрали.