Комната в твоем распоряжении. Твоя сумка, плеер и телефон в шкафу на нижней полке. Все остальное не трогай, договорились?
Не отпустите домой? осторожно переспросила я.
Нет, сказал же уже. Отвезу тебя на занятия завтра, да еще вопрос, почему ты это сделала, если не знала, чья это машина?
Вы припарковались неудачно и испортили мне велосипед. Во-первых, место мое, во-вторых, это была месть за порчу моего имущества.
Так это я твой велосипед зацепил? Кого ни спрашивал про него, все молчали.
Про меня никто ничего не говорит. Правило Пикассо.
Так я тебе еще за велосипед должен? Никита понял, что у него со мной странные денежные отношения получились. Ведь он действительно хотел с утра заплатить тому студенту, который был владельцем велосипеда. Он отвлекся и, на фоне Граффити, на асфальте и прилегающей стене, не заметил его.
Нет, за велосипед Вы мне ничего не должны. Терминатор починит. Про велик забудьте.
Кто такой Терминатор? Никита явно понял, что я девушка очень не простая, с интересным мышлением, и я, не смотря на манеру говорить, была умной и очень талантливой. Он был в прямом смысле восхищен моей работой, и сроки, в которые я выполняла свои картины, шокировали. Он любил живопись, и у него был друг-художник из Италии, и только он умел так быстро создавать шедевры.
Никита Валерьевич, а вот это уже не ваше дело.
Извини, мне не важно, кто там такой Терминатор, конечно, но за велосипед я заплачу, раз уж вина моя. К сумме заказа добавлю сто тысяч, подойдет?
Сколько?
Ты снова не расслышала?
Да нет, просто, по-моему, Вы в ценах на велосипеды не ориентируетесь. Нолик лишний пририсовали.
Нет, я хочу, чтобы ты купила себе новый хороший велосипед.
Спасибо, поблагодарила я.
Можешь предупредить родителей, чтобы не волновались, я немного замерла, а Никита оценивающе на меня посмотрел.
Я что-то не то сказал? уточнил мой учитель. Он просто не знает правду и не виноват в этом.
Нет, ничего, просто нет у меня родителей, и не было никогда, прояснила я ситуацию.
Извини, не знал, он испытал неловкость, и его взгляд стал задумчивым.
Это в любом случае сейчас не важно, я выдохнула.
Никита неопределенно кивнул и вышел за дверь. Я прошла в ванную комнату и позволила себе принять душ. Ванная комната была огромной. Все вокруг было отделано серебристой кафельной плиткой. Платформа душа была с неоновой подсветкой синего цвета. Я разобралась со стиральной машиной и потом, когда я нашла махровый халат и высушила волосы, переложила вещи в электросушилку.
Я сняла контактные линзы, и теперь мои глаза снова были цвета кофе. Я спустилась на первый этаж и пошла на запах еды.
Проходи, садись, отозвался Никита Валерьевич. Знаешь, я подумал, что это скорее завтрак, чем ужин и приготовил нам глазунью с беконом, тосты и чай. Ты не против?
Нет, совсем нет, этот препод еще и готовит Боже, и как меня угораздило.
Тогда присаживайся, я села за стол, и Никита тоже присел. Он начал есть, и я, испытывая неловкость и смущение, тоже приступила к трапезе.
Коралина, можно тебя спросить, ты вообще родителей не помнишь? поинтересовался учитель.
Нет, не помню. Никита Валерьевич, можно мы не будем на эту тему с Вами разговаривать. Это личное.
Да, я понимаю. Извини, и потом он посмотрел на мои глаза.
Что-то не так? спросила я.
У тебя глаза стали карими, это ты сняла линзы или наоборот надела, он снова казался задумчивым. «Где я видел эти глаза, черт возьми? Теперь, когда они такого цвета, то я буду долго ломать голову, пока не вспомню. Наваждение какое-то».
Сняла, я не блондинка, я шатенка с карими глазами, но иногда я бываю брюнеткой или рыжей. Это зависит от настроения.
Так мне нравится больше, добавил мой учитель очень тихо.
На это я не знала, что ответить. Я не чувствовала себя свободно и легко, ведь я находилась на кухне учителя. Сидела с ним вместе за столом и завтракала.
Спасибо, было очень вкусно, я поднялась из-за стола и отправилась обратно в комнату.
Встретимся в семь, снова на кухне. Ты не против овсяной каши?
Нет, конечно, отозвалась я и поспешила скрыться
Глава 2. Любовь рисует ножом по сердцу, оставляя кровавые раны
Ну, да, так я и осталась, сказала я сама себе. Когда в доме стихло, я собрала свои вещи и спустилась во двор. Предрассветные сумерки позволяли уже различать деревья, беседку, и машину Никиты.
Ну, да, так я и осталась, сказала я сама себе. Когда в доме стихло, я собрала свои вещи и спустилась во двор. Предрассветные сумерки позволяли уже различать деревья, беседку, и машину Никиты.
У меня был с собой фонарик, я прицепила его к куртке и, надев респиратор, принялась за работу. Серебристый БМВ Никиты Валерьевича через два часа преобразился. Теперь на капоте автомобиля красовался белый волк в ночном лесу, который освещала полная луна. Аэрография была быстросохнущей, и я, разыскав свой велосипед, поспешила в сторону города.
Да, я не спала сегодня ночью, но зато, максимально исправила то, что натворила вчера и даже более менее наладила отношения с Никитой Валерьевичем. Когда я добралась до города, было уже светло и, заскочив в свою комнату, я взяла тоник для волос и отправилась в ванную комнату. Сегодня у меня было хорошее настроение, и я сделала свои волосы розовыми. Потом я надела розовый топ, такие же кроссовки, черные джинсы и черный кардиган с изображением группы АС/DC на спине. Линзы я выбрала сегодня другие. Теперь мои глаза были цвета насыщенного аквамарин. Когда я вышла в комнату, Дакота уже проснулась и оценила мой новый имидж.
Зачетно выглядишь. Ты где была, Пикассо? зевая, спросила моя подруга.
На заказе задержалась. Ты знаешь, кто живет в том доме, где я работала?
Кто?
Ну, угадай? заинтриговала я подругу.
Да не знаю. Кто? Пикассо.
Никита.
Какой еще Никита?
Учитель новый там живет, и это еще не все. Машину я его разукрасила вчера
Что? Дакота медленно переваривала информацию, и что теперь делать? Почему ты еще живая и здоровая. После такого, он вправе прикопать тебя в своем саду.
Да не знаю, все как-то разрешилось само собой. Он еще меня ужином накормил и разрешил воспользоваться душем.
Иии Дакота жаждала услышать продолжение. Каких-то пикантных подробностей
Я сбежала, когда он уснул, вот и все.
Вы в одной постели спали?
Да нет, учитель не извращенец, просто помог и все. Хотел, чтобы я осталась у него до утра.
А почему не осталась тогда, если он нормальный.
Не знаю, пожала я плечами, угрозы никакой я не почувствовала, но остаться не смогла, все как-то странно. Никита Валерьевич подозрительно на меня смотрит, Дакота. Не могу сказать, в чем причина, но у меня было нехорошее предчувствие, а оно меня редко подводит.
Не думаешь ведь ты, что Никита Валерьевич увидел в тебе девушку?
Ничего я не думаю, да нет, конечно. Кто я и кто он, точно нет.
А тебе он нравится?
Нет, я одиночка, ты же знаешь, Коралина родилась никому не нужной, такой и умру. Не хочу я ничего такого.
Пикассо, ты сама себя Коралиной назвала. Ты точно влюбилась.
Ничего я не влюбилась. Отстань, Дакота, когда моя подруга привела себя в порядок, она стала выглядеть сногсшибательно. Черные высокие сапоги. Короткое платье цвета индиго и кожаная куртка на молнии. Когда мы шли по коридору главного корпуса академии, на нас обращали внимание, но сегодня мнения разделились. Кто-то был в шоке от моего наряда, а кто-то откровенно разглядывал Дакоту.
Первый урок был у самого ректора, и мы сидели в ожидании учителя.
Вдруг ко мне подошел секретарь и попросил зайти в кабинет учителя Серова.
Иди, подруга. Ромео ждет тебя.
Дакота, молчи, я встала и отправилась в заданном направлении, но, подходя ближе к кабинету, я услышала женский голос.
Никита, я ради тебя приехала в этот провинциальный городок. Прости меня. Это было всего лишь однажды. Я люблю тебя, дорогой.
Оксана, мы сотни раз с тобой это обсуждали. Наши отношения остались в прошлом, тема закрыта.
Ну чего ты разобиделся? Иди сюда, и когда я приоткрыла дверь, то увидела, как девушка блондинка, высокая и красивая, в красном платье и бархатной курточке, откровенно его целовала. Она мне напомнила актрису из фильма «Маска», такая же сногсшибательная красотка. Сейчас Никита не особо-то пытался отстранить ее.
Я не решалась войти. В итоге оставила эту парочку и отправилась обратно на лекцию. Да, вчера вечером мне вдруг показалось на мгновение, что Да, впрочем, это не важно. Все же было в порядке, но предательские слезы душили. Мысли занимал этот учитель со вчерашнего вечера.
«Нет, гони это чувство, Пикассо. Нет любви и быть не может. Тебя мать бросила, как ненужный мусор. С чего ты взяла, что какой-то Никита будет с тобой добреньким? Какого черта он позвал меня сейчас? Хотел, чтобы я на него полюбовалась? К черту все». Я попыталась успокоиться и выдохнула и не заметила, как наткнулась на Славика.