О чем? подался вперед Родриго.
Об Эн и ее способностях, ее необычной ДНК. Не она ли та, на ком экспериментировал эрл? Стефан глядел в глаза Гвинну. Тот пожал плечами.
Начо схватился за голову:
Гвинн, ты ведь это подозревал? И все равно отпустил ее? Черт знает что, созданное из черт знает чего! Кто в ней проснется?
Не драматизируй, Начо. Гвинн вскинул голову, сверкнув глазами. Алия связана со мной!
Есть еще одна проблема, подал голос Родриго. Упыри появились после того, как боксы доставили в Инквизицию.
Гвинн кивнул.
И вот появление упырей я больше связываю с экспериментами с черной кровью. У них как раз прослеживается полная потеря себя: ментальная и физическая.
Стефан, не моргая, смотрел на Гвинна:
Гвинн, она давала тебе свою кровь.
Давала, и ничего не изменилось. Поэтому я и не думаю, что черная кровь кровь Древних, и что она в Алии. Мы гадаем на кофейной гуще, а мне пора в Совет, поближе к эрлу и его исследованиям. Чтобы ответить на вопросы, что было в лабораториях эрла, чем занимается Инквизиция и как это все остановить, нам нужна кровь из бокса.
Гвинн поднялся так, что стало понятно разговор окончен. Начо усмехнулся тому, что в здании его Легиона он не был больше хозяином, когда появлялся Гвинн. Так было всегда, везде и со всеми. Начо уже не злился.
Почему у меня ощущение, что, изменись в тебе хоть что-то, ты бы не сказал нам, Гвинн? Он посмотрел в глаза другу.
Гвинн мягко улыбнулся:
Потому что у тебя кризис доверия, друг мой.
Начо качнул головой. Дверь закрылась. Гвинн сел обратно в кресло, поболтал остатками крови и выпил. «Чего-то не хватает. Какого-то элемента. Почему эрл так легко отпустил меня? Он мог бы сгноить меня в камере. Уничтожить. Сжечь. Но он отпустил. Глаза Гвинна горели. Что ты задумал, отец? Ты подстроил все так, чтобы Эн дала мне свою кровь, а восстановление нашей связи запустило процесс? Но какой и в ком? Во мне, в ней? Если во мне, то в этом нет смысла я враг, и он не может не понимать, что я его уничтожу, проснись во мне силы Древних! Значит, дело в Алии? И тогда Начо прав, я отпустил ту, которая способна разнести этот мир в щепки! Неужели я ошибся, когда дал ей свободу?»
Глава 5
Гвинн тщательно подготовился к своему появлению в обществе Вечных. Он вернулся в Лондон незамеченным, на рассвете. Его дом за многие годы отсутствия хозяина потерял свой лоск. Двор зарос кустарником и травой, окна покрылись пылью и паутиной. Ворота скрипнули проржавевшими петлями, когда Гвинн открыл их и вошел. Он жил в этом особняке долго. Выиграл его в карты у одного заносчивого аристократа веке в семнадцатом. Какие он устраивал тут балы, вечера, кутежи и оргии! Пропадал и снова возвращался через поколение. Попасть в его особняк для Вечных и Сосудов считалось привилегией, за приглашением охотились, как за редкими драгоценными камнями.
Гвинн прошел через огромный зал, где он когда-то принимал гостей, и огляделся. В пыли портьер и чехлов то тут, то там он замечал следы. Дом осматривали. Он миновал лестницу, что вела в спальни для гостей-людей, с грустью осмотрел раскиданные книги в библиотеке, покрытые пылью и мышиным пометом, брезгливо поморщился и тут же улыбнулся:
Заходи, Уильям, не стой истуканом.
Гвинн сорвал покрывало с кресла, отмахнувшись от взвившейся пыли, и сел, задумчиво скрестив пальцы под подбородком. В библиотеку вошел Уильям Вестфорд, коротко поклонился.
Итак, Уильям, с чем пожаловал?
Значит, ты правда жив.
Очевидно, Уилл. Гвинн развел руки. Или хочешь вложить персты мне в раны?
Уильям еле заметно улыбнулся:
Я не верил, но канал, по которому ты связался, не оставлял сомнений. Где ты был?
Ты правда не знаешь? Исса же был в твоем отряде. Гвинн усмехнулся, глядя на вытянувшееся лицо Уильяма.
Я догадался, когда меня послали к тюрьме про́клятых, что дело не чисто, тем более когда исчез Исса и поползли слухи о тебе Значит, эрл запрятал тебя в ад? Сильно же ты его допек. Уильям помолчал. Почему он не убил тебя?
Отцовская любовь смягчила его сердце. Гвинн прижал руку к груди и сделал скорбно-восторженное лицо. Уильям не выдержал и улыбнулся:
Ты выжил, Гвинн! Никто не выходил оттуда. Ни разу. Но ты смог.
И снова отцовская любовь. Чадо наказано, чадо раскаялось, чадо прозрело!
Уильям усмехнулся:
Никогда не понимал, почему помогаю тебе, Гвинн. Ты причина всего, что произошло со мной!
И снова отцовская любовь. Чадо наказано, чадо раскаялось, чадо прозрело!
Уильям усмехнулся:
Никогда не понимал, почему помогаю тебе, Гвинн. Ты причина всего, что произошло со мной!
Началось! Опять заиграла старая скрипка душевных ран. Гвинн возвел глаза к потолку. Самому не надоело?
Меня ждет казнь, если эрл узнает, что я сказал тебе больше дозволенного.
Так скажи дозволенное и беги к папочке! равнодушно произнес Гвинн.
Эрл Годвин хочет удостовериться, что ты не наделаешь глупостей.
Наделаю, это очевидно. Но вначале я бы хотел встретиться с ним.
Он предусмотрел это и приглашает тебя в поместье.
Да что ты? Вряд ли я соглашусь на это даже под охраной спецназа Совета. Это не дом, а капкан! Передай эрлу, что я готов встретиться с ним в полночь в Белом Тауэре.
Уильям поднялся, накинул капюшон, натянул перчатки, с тоской отметив, что солнце уже выглянуло.
Мне жаль Эгиля! Я ходатайствовал за него, я пытался его спасти
Надеюсь, тебе недалеко идти до машины, Вестфорд, а то там солнце. Лицо Гвинна застыло, и лишь блеск глаз выдавал эмоции, которые он сдерживал.
Уильям пошел к двери, но снова остановился.
Я поздно понял, кто она, Гвинн. Там на мосту. Я мог убить ее, но не убил. Надеюсь, что мне это зачтется Уильям обернулся, пристально посмотрел на Гвинна. Она мне нравилась, и я вляпался в отношения с ней. Точнее, я думал, что это отношения
Гвинн молчал.
Хочу, чтобы ты знал это, если вдруг между вами Уильям осекся. И еще. Если будет прямой приказ убить ее, я буду вынужден сделать это.
Знаю. Но сначала ты скажешь об этом приказе мне. Потому что Эгиль мертв, и я не хочу, чтобы была мертва его прадочь.
Потому что она его прадочь или потому, что она нужна тебе самому?
Гвинн не ответил. Ни один его мускул не дрогнул, взгляд не изменился, но в комнате ощутимо стало холоднее.
Уильям кивнул и тихо выскользнул за дверь. Гвинн прошел в кабинет, за шкафом была потайная дверь, ведущая в подвал и святая святых дома спальню, библиотеку с редкими манускриптами, кабинет, где Гвинн работал тайно, и лаборатории.
Как и следовало ожидать, тут тоже побывали. Он сам выдал вход сюда под пытками, когда умолял о смерти, привязанный к дыбе.
Кто-то старательно обследовал каждый сантиметр его логова, вывалив вещи на пол. Гвинн усмехнулся. Он, конечно, выдал вход сюда, вот только, перед той своей поездкой в Москву, лично уничтожил все, ну или почти все, что могло бы пригодиться кому бы то ни было. На всякий случай.
Гвинн оглядел лабораторию, отодвинул один из шкафов и приложил ладонь к панели за ним. Дверь отъехала в сторону. Что ж, стоило вытерпеть те пытки до конца, чтобы, теряя сознание, рассказать о всех потайных комнатах, кроме одной. Исса даже предположить не мог, что можно было что-то скрыть. Можно. Даже умоляя о смерти. Если это важнее смерти. И жизни.
Гвинн спустился на несколько ступеней вниз, наступая лишь на определенные плитки на лестнице, надел респиратор и открыл еще одну дверь. Она тут же захлопнулась за ним, и сверху пошел газ. Крошечная комната была заполнена свитками и записями, древними, хранящими в себе тайны, что уже невозможно расшифровать. К ним давно нельзя было прикасаться Гвинн лично покрыл их ядом. Но даже это все лишь отвлекающий маневр. Гвинн прошел дальше к сейфу за камнем в стене, распахнул дверцу и еле заметно облегченно выдохнул.
Гвинн закрыл тяжелую дверцу и поднялся обратно в библиотеку, оставив внутри сейфа плотно закрытый древний сосуд, в котором тягуче перекатывалась, взволнованная его присутствием, смолянисто-черная жидкость.
Глава 6
Уильям валялся на полу, пытаясь напиться и в очередной раз проклиная свое новое тело, которому алкоголь ни черта не помогает. Эмили! Прекрасная дрянь Эмили, которую он так любил и ненавидел. И чертов королевский отпрыск Гвинн, который отправил его на край мира. Он прибыл туда не по своей воле сражаться в войне за безумного короля Георга. И видит ночь Вестфорд сражался. Пока не встретил ее. Эмили.
Он влюбился с первого взгляда и умолял ее выйти за него замуж. А она лишь смеялась в ответ и загадочно исчезала на недели и даже месяцы. Однажды Уильям не выдержал, узнал, где она живет, и без приглашения явился в ее дом ночью. Залез, как Ромео, на балкон И умер. Для всех людей. И для самого себя.
Он застал Эмили за трапезой она называла это так, попытался сбежать, но не смог. Уильям так и не понял, почему она не убила его, почему решила инициировать. Он убеждал себя, что она любила его. По-своему. Впрочем, Эмили вообще любила красивых мужчин И держала свою свиту из Сосудов и Вечных под рукой.