Я тут же о ней забываю.
Младшую куда дели? спрашиваю у Люды, жены отца.
Юлька не выдержала накала страстей и уснула, отвечает она, идём на кухню, покормлю тебя.
Не-е-ет, вмешивается Алёнка, дуя губы, и виснет на моей руке, пойдём с нами, Даша! Скоро будет торт! Я тебе покажу все-все подарки!
Руки помою и приду! обещаю я.
Постепенно все расходятся из прихожей, а я немного мешкаю. Вешаю джинсовку в шкаф. Задвигаю чемодан в угол. Сбрасываю кроссовки и подхожу к зеркалу.
В дверь звонят, но в доме стоит такой шум и гам, что слышу трель звонка только я.
Устало вздыхаю и дергаю ручку на себя.
Замираю, парализованная шоком. У меня начались приходы от таблеток? Как такое возможно? Что ему здесь делать?
Привет, говорит Кирилл, его брови удивленно приподнимаются, копируя движение моих, Даша?
2 Глава
Кирилл Морозов.
Мое наваждение.
Моя сердечная боль, мучившая меня долгие семь лет.
Собственной персоной, в расстëгнутой чёрной косухе, с падающими на лоб растрëпанными темными волосами, стоит на пороге дома моего отца. Почти не изменился. Лицо чуть заострилось, приобретя более мужественные черты. Раздался в плечах и стал, кажется, выше.
Какого?
Смотрим друг на друга в недоумении. Он в не меньшем шоке, чем я.
Морозов тоже меня рассматривает. Скользит взглядом с головы до ног и обратно. На мне удобные джинсы, с дырками на коленях, и растянутый свитшот оверсайз. Ничего особенного, я только из аэропорта.
Ты? спрашивает он.
Привет, говорю я.
Произносим одновременно и замолкаем, снова принимаясь играть в гляделки. На этот раз глаза в глаза. Сколько мы не виделись? Почти три с половиной года. В нашу последнюю встречу он разбил мне сердце и, хорошенько потоптавшись на осколках, исчез.
Даю себе мысленную затрещину за промедление и опускаю взгляд. Нечего пялиться.
У него белые кроссовки. Точно такие же, как были у Фила.
Я за Оленькой приехал, первым прерывает молчание Кирилл.
Поднимаю голову.
Не сразу понимаю, о ком он.
А потом до меня доходит.
Та девочка Оля. Его младшая сестра. Получается, она узнала меня первой.
Господи, я уже и забыла, какой маленький этот город. Все друг друга знают. Просто так не спрятаться, не скрыться Только сошла с самолета и вот здравствуй, моё проклятое прошлое. Когда там у меня обратный вылет? Кошусь на свой нераспакованный чемодан, стоящий прямо за дверью.
Я рано? спрашивает Морозов и переводит быстрый взгляд за мою спину, в доме творится какое-то детское безумие, потом возвращается обратно к моим глазам. Ладно. Подожду её в машине. Скажи ей, что я здесь. Она не отвечает на мобильный.
Захлопнуть бы сейчас дверь прямо перед его смазливым лицом и постараться стереть себе память от этой встречи.
Я беру себя в руки. Мысленно считаю до десяти и улыбаюсь. Я его больше не люблю, он не сделает мне больно. Бояться мне нечего, нужно привыкать сталкиваться со своими бывшими страхами лицом к лицу. Трудно сделать больно человеку, который больше не боится боли. Сложно начать что-то чувствовать, когда внутри всё мертво. Выжжено. Истлело. И даже если не он причина этого пепелища, это больше не имеет значения .
Дети сейчас заняты, им не до телефонов, пожимаю плечами и отступаю, приглашая Кирилла зайти внутрь. Заходи. Скоро будет торт.
Морозов неуверенно мнëтся на пороге.
Закрой дверь с той или с этой стороны, говорю я и отворачиваюсь.
Меня ждет Алёнка, где-то наверху спит тёплая малышка Юля. На кухне гремит сковородками Люда, и отец громко смеётся над её шутками. До Морозова мне нет никакого дела. Почему-то я уверена, что он не потеряется и найдет, чем себя занять. Ведь в этом доме он явно не первый раз.
Между лопаток покалывает, я и не думаю оборачиваться. Пусть смотрит.
Сердце стучит ровно. При виде Кирилла оно никуда не провалилось. Пол под моими ногами цел и невредим, и мне даже не хочется сбежать.
Всё не так страшно, как я себе выдумывала.
Конечно, я представляла себе нашу новую встречу. Миллионы раз. Я всегда в этот момент была не одна. Мне казалось, будет идеально, если Кирилл увидит меня с Филиппом. Посмотрит, как я счастлива. В конце концов я научилась жить без него.
Заворачиваю за угол, прижимая холодные ладони к щекам, выдыхаю и дергаю на себя дверь в ванную.
Мою руки под прохладной водой и освежаю лицо.
Достаю телефон из заднего кармана джинсов и открываю сообщения от Фила. Проматываю пальцем ленту вверх и тыкаю в первое попавшееся голосовое.
Люблю тебя. Да-ша, я тебя люблю, смешно растягивая слова, поёт Филипп.
Даша! кричит Люда с кухни, и я поторапливаюсь. Где ты застряла?
Там в дверь позвонили. Я открыла, говорю я и забираюсь на высокий барный стул около кухонного острова.
Кто пришёл? хмурится мачеха, поглядывая на телефон. С охраны никто не звонил.
Морозов. Кирилл.
Ааа. Рано он. Оля не захочет уходить. Вы знакомы? Хороший мальчик.
Поднимаю глаза к потолку.
За что, Господи?
В одной школе учились, бросаю как можно нейтральнее, он старше на два года.
А я с его матерью в одном классе была. Такая драма. Так резко ушла, совсем молодая. Сгорела как спичка от рака. Слышала эту историю? Жена моего отца ставит передо мной пустую тарелку и накладывает, по моему мнению, слишком много еды, не переставая при этом тараторить. Отец-то его горевал недолго. Нашёл в одноклассниках свою первую любовь и почти два года как живет с ней в Беларуси. Ольку на Кирилла оставил, девчонка с характером, уезжать отказалась Вот они вдвоём только и остались. Мы иногда к себе с ночевкой девочку берём.
Эй! возмущаюсь, пытаясь остановить поток слов мачехи и выкладку еды мне на тарелку. Я столько не съем. Ты мне лучше расскажи, как у вас дела. Я сплетни не очень люблю, тем более не слишком близко знакома с семьей Морозовых.
Вру и не краснею. В первый день приезда мне не хочется слушать, как жил Морозов все годы, пока я была в Германии. Достаточно того, что он сейчас находится в том же доме, что и я.
Вздохнув, отправляю в рот полную ложку и медленно жую. Замечаю движение в дверях кухни и инстинктивно поворачиваю голову туда. Пусто. Только детские визги и смех раскатами грома проносятся по дому.
Боже, храни детскую анимацию, говорит Люда, она перестает передо мной суетиться и садится на стул напротив, подперев лицо ладонями. Ну, как ты? Рассказывай.
Что рассказывать? Оглядываюсь на дверь ещё раз, кроме удаляющейся спины отца, там никого нет, у меня всё нормально.
Нормально моё любимое слово. Когда не хочешь отвечать подробно, просто скажи, что у тебя всё нормально, без подробностей. Зачастую люди перестают задавать наводящие вопросы и переключаются на рассказ о себе. Это удобно.
Очень содержательно, цокает языком Люда, Когда мы последний раз виделись? Летом?
С Людой этот проверенный способ даёт сбой. Люда мне нравится, но иногда её бывает слишком много. Вот прям как сейчас.
Может быть, в начале их отношений с папой я и была настроена на её счёт скептически. Зато сейчас, спустя годы их брака, знаю, что могу прийти к ней с любым вопросом. Может быть, она слишком эмоциональна, чересчур болтлива, но слушать она всегда умела.
Сейчас мне нечего ей рассказать. Она знает всё!
Мы созваниваемся по несколько раз в неделю, произношу устало.
Это не то, отмахивается от меня она.
Не согласна. Вы всегда в курсе моих событий, а я ваших. Люд, что ты начинаешь-то? хмурюсь я.
Мне не хочется её обижать, но после шести часов полёта и нескольких часов дороги не хватает спокойствия и тишины. Сделать это в доме, где носится толпа детей, и так трудно. А от меня ещё ждут участия в этом празднике жизни. Мы обязательно с ней поговорим позже. Когда она уложит детей спать, а отец найдёт себе интересную книгу на вечер.
Люда у меня что-то вроде старшей подруги или сестры.
У Алёны соревнование в следующую субботу, быстро меняет тему жена моего отца, ей будет приятно, если ты придёшь.
Конечно, я приду. У меня нет никаких особых планов, я приехала уделять внимание вам, улыбаюсь и тянусь к бокалу с соком.
Звонки, особенно с видеосвязью, спасают отношения на расстоянии. Не знаю, как люди раньше писали друг другу только письма, которые шли до адресата по несколько месяцев.
Отправляю очередную ложку в рот и бросаю взгляд на телефон.
Новых сообщений нет.
Не знаю, чтобы я делала в Германии первое время без постоянных онлайн-бесед со своими лучшими друзьями. Мы могли всю ночь просидеть в zoom. Смотрели совместно фильмы, отмечали праздники и даже засыпали в обнимку со своими ноутбуками, планшетами и телефонами. А потом утром вместе чистили зубы, кривляясь в камеру.
Хорошее было время, хоть и трудное.