Меня так просто не вырубишь, спокойно произнес второй гость странным полушепотом.
Он заряжен, я указал на пистолет и наставил его на собеседника.
Но тот неожиданно улыбнулся. Без издевки, дружелюбно и немного сочувственно.
Не поможет. Я такой же, как ты. А нас сложно убить.
Такой же, как я? О чем ты? я не мог понять, тянет он время в ожидании подмоги или говорит искренне.
Такой же, как ты. Живой мертвец. Или восставший, как нас называет Волот, он указал на лежащего на полу человека.
Не боишься, что я проверю? я направил пистолет незнакомцу в грудь, целясь в сердце, но тот лишь развел руки.
Стреляй.
Высокий, стройный, худощавый, с бледным аристократическим лицом, на котором не было и тени волнения, он стоял передо мной в ожидании выстрела. И я понимал, что должен стрелять. Нельзя верить ему, потому что его слова не могут быть правдой. Как не могло быть правдой и то, что я стоял сейчас здесь, в этой квартире, с зашитыми ранами на животе, и ничего не чувствовал.
Меня зовут Густав Бофремон, вновь заговорил незнакомец. Я сын герцога Альфонсо де Бофремона. Я родился в 1822 году. И я мертв уже сто восемьдесят лет.
Глава 8. Ярослав Матвеев
Почему я должен тебе верить? я встал у окна, чтобы видеть обоих пришельцев. Словам незнакомца я не поверил, и жалел, что не воспользовался случаем и не ушел, когда была возможность.
Можно уложить его на диван? вместо ответа спросил Густав, указывая на лежащего. Это не первый удар по голове, который он получил сегодня, и я думаю, ему необходим отдых.
Я пожал плечами. Все случившееся выходило за рамки привычного мне мира, и я не знал, как реагировать. Ясно одно они не от Деяна. А значит, расклад по-прежнему в мою пользу.
Кто вы такие? я задал вопрос и тут же внес уточнение. Кто ты я понял. А этот?
Он называет себя некромантом. Волотом Новгородцем.
Густав подошел к человеку на полу, наклонился и подхватил его под мышки. Приподнял тело и осторожно потащил в комнату. Остановился на полпути и взглянул на меня.
Поможешь?
Нет! я демонстративно наставил на него пистолет. Ты не ответил на вопрос: кто вы такие?
Я ответил, просто сказал Густав и через минуту скрылся в спальне. Поражаясь такой наглости, я проследовал за ним. Остановился на пороге и молча наблюдал, как он укладывает товарища на кровать. Закончив, он повернулся ко мне.
Если ты хочешь доказательств, попробуй выстрелить мне в сердце. Я не умру и не почувствую боли. Потом можем поговорить.
Похоже, он не шутил. Его лицо не выражало эмоций, а тело казалось застывшим и неуклюжим. Неподвижный взгляд только усиливал впечатление, что передо мной и вправду мертвец, а не живой человек. Но как это возможно?
Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, произнес Густав, и я вдруг понял, что в его фигуре мне кажется особенно странным. Он не двигал шеей поворачивался всем корпусом, наклонялся, не опуская головы, все время сохраняя одно и то же неестественно ровное положение спины и плеч. Словно робот или манекен.
Тебе страшно? он задал вопрос, глядя в стену.
Нет.
Больно?
Нет.
Ты удивлен, взволнован или в отчаянии?
Нет, я понял к чему он клонит, но не спешил соглашаться с нелицеприятным выводом.
Я знаю, что ты ничего не чувствуешь. Так же, как и я. Мы нашли тебя в лесу. Мертвого.
И зачем я вам понадобился?
Мы ехали пополнить мою силу. Но нашли тебя.
Понятно, сказал я, хотя, разумеется, ничего не понял. Но этот разговор был настолько иррационален и сюрреалистичен, что мне требовалась передышка. Еще недавно я считал себя избранным, необыкновенным, а оказался просто игрушкой в чужих руках. Впрочем, уже не в первый раз.
Я опустил пистолет и вернулся на кухню. Мыслей не было, только глухая, беспросветная темнота внутри. Я сел за стол и закрыл глаза. Представил собственные похороны. Гроб опускается все ниже, и вместе со светом пропадают звуки. Становится тихо. Я лежу в могиле, и черви жрут мою плоть.
Ты привыкнешь, раздался над головой голос Густава. Я настолько углубился в свои мысли, что не заметил, как он подошел.
Не сомневаюсь, ответил я, и в памяти всплыли первые дни у Деяна. Как меня выворачивало от необходимости улыбаться ублюдкам и негодяям, которых тот собирал вокруг себя. Тогда я тоже привык, но это стоило мне семьи, карьеры, друзей. Что потребуется отдать на этот раз?
Ты привыкнешь, раздался над головой голос Густава. Я настолько углубился в свои мысли, что не заметил, как он подошел.
Не сомневаюсь, ответил я, и в памяти всплыли первые дни у Деяна. Как меня выворачивало от необходимости улыбаться ублюдкам и негодяям, которых тот собирал вокруг себя. Тогда я тоже привык, но это стоило мне семьи, карьеры, друзей. Что потребуется отдать на этот раз?
Я подошел к раковине, сложил в пакет пальцы Заславского. Скрутил тугой сверток и убрал в морозилку. Надо убираться отсюда, пока этот некромант не очнулся. Уверен, он пришел не просто так. И, раз вычислил мое убежище, значит, следил за мной. Нужно выяснить как? И избавиться от устройства слежения.
Как вы меня нашли? спросил я у неподвижно стоящего посреди кухни Густава. Странный тип. Он что, не понимает, как выглядит? Хоть бы притворился живым.
Волот видел следы Потока, которые ты излучаешь. И шел по ним.
Какого Потока?
Что-то сродни жизненной силе, которой он наполняет нас, чтобы мы могли помогать ему. Волот объяснит.
«Спасибо, не надо. Лучше я пойду к черту», подумал я и сделал шаг в сторону двери. Интересно, он даст мне пройти?
Волот все равно тебя найдет, Густав верно истолковал мое движение, но продолжал стоять словно каменное изваяние.
Посмотрим, я отступил еще на два шага. Если уйду сейчас, то хотя бы выиграю время. А тот, кто выиграл время, тот выиграл все. Никогда бы не подумал, что стану цитировать Деяна.
Я прошел мимо Густава, не спуская с него глаз и продолжая держать на мушке. Возможно, пистолет и не остановит мертвеца, но этот мнимый барьер создавал видимость, что я контролирую ситуацию. Внезапно меня охватило странное чувство будто вокруг тела закружился горячий вихрь. Первые секунды ощущение было приятным, но затем в середине груди начала разрастаться дыра. Ледяная, колючая и невыносимо тяжелая. Она заполнила грудную клетку, перетекла на живот и спину, подобралась к плечам. Я попытался дойти до двери, но ноги больше не слушались. Пустота пожирала меня изнутри, отбирала жизнь, высасывала душу. Я упал на пол в прихожей, перед глазами застыла картинка угол стены и коричневый потертый плинтус. Я не мог пошевелить ни головой, ни руками и не видел, что происходило за спиной. Спустя несколько секунд мягкий хрипловатый голос произнес:
Спасибо за заботу, Густав.
Некромант, дьявол его побери. Что он сделал со мной?
Над головой нависло лицо я не мог разглядеть его черт из-за положения головы и видел только силуэт склонившегося надо мной человека. Какое-то время он разглядывал меня, а потом задал вопрос:
Ты всегда встречаешь гостей ударом по голове? Как-то негостеприимно, не находишь?
Силуэт исчез, я услышал удаляющиеся шаги. Он прошел в кухню и заговорил с Густавом.
Посади его на стул, так, чтобы он мог меня видеть. Сходи в магазин купи одноразовую посуду, овощей, мяса и сладостей. И в аптеку мне нужны йод, пластырь и обезболивающее. А мы пока потолкуем.
Картинка перед глазами задвигалась, и я понял, что мертвец тащит мое тело по полу. На кухне Густав одним рывком поднял меня и усадил за стол. Я оказался лицом к лицу с некромантом и получил возможность хорошенько его рассмотреть. Светлые волосы с едва заметной проседью, прямой нос, голубые глаза. Из глубокой ссадины на лбу сочилась кровь. Я отметил, что не припомню, видел ли когда-нибудь более чистый славянский типаж. А может, так казалось по контрасту с привычной смуглостью Црвени.
Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, затем некромант отвел глаза.
Что же мне с тобой делать? тихо спросил он, потирая переносицу. Опустил голову и застыл, разглядывая узорный рисунок на дешевом линолеуме.
Разумеется, я ничего не ответил. Сидел, словно парализованный, и не многим отличался от разумного столба. Не испытывал ни страха, ни тревоги. Просто ждал, когда он начнет говорить. Все что я мог попытаться просчитать ситуацию и возможный предмет беседы. В прошлом мне уже доводилось сидеть напротив любителя задавать вопросы, правда, тогда я не был зафиксирован так надежно меня просто привязали к стулу. Вот тогда было страшно до тошноты. А потом стало еще и очень больно. И спасло меня лишь умение правдоподобно врать. Может, и на этот раз прокатит.
Минуты шли, но некромант не спешил начинать разговор. То ли специально тянул время, то ли вправду не мог определиться, нужен я ему или нет. Он немного сместился с доступной мне точки обзора, и теперь я видел лишь его плечо, часть кухонного окна, холодильник и дверцу навесного шкафа. Я представил, что сижу здесь день, неделю, месяц. Вспомнил победную ухмылку Црвени. Черт, угораздило же меня влипнуть.