Остановившись перед ней, постучал по каменной кладке, убедился в ее прочности и призадумался. Если еще пару минут этой стены не было, то что это значит? Его хотят направить в какое-то определенное место? Но куда? И для чего?
Пришлось идти обратно. Остановившись у сплошной каменной стены, сердито трахнул по ней кулаком. От удара по кладке прошли трещины, в лицо ударил протестующий ярко-золотистый луч. И тут же наперерез ему Серебро ночи выпустил свой, гораздо более яркий и сильный. Они скрестились, будто в сражении.
Однако! Феррун прикрыл глаза, чтоб не ослепнуть. Что это значит? Тут в самом деле хранится камень из династии Гарнии?
На стене высветилась золотистая надпись: «пусть достанется достойнейшей» и в голове вспыхнуло воспоминание: камень передавался в королевской династии Гарнии по материнской линии. А короли часто роднились между собой, и в роду королей Терминуса были и представители Гарнской династии. Амирель, как потомок древних королей, имеет полное право на этот амулет.
Так вот почему его так сюда влекло он хотя и не помнил об амулете, но чувствовал, что ему необходимо сюда попасть!
Он еще раз с силой ударил по стене, и ему в руку упал светящийся желтыми блестками небольшой камешек. Феррун сжал его и чуть не выронил от обжигающе колючего огня. Пришлось аккуратно положить его на ледяной пол.
Задумчиво поглядев на него, Феррун пообещал:
Я не знаю, как тебя зовут, волшебный амулет. Но ты мне и не нужен, у меня есть Серебро ночи, я его ни на что не променяю. При этой фразе амулет одарил его ласковым теплом. Я просто должен отдать тебя своей сестре, Амирель. Или, как ее когда-то звали, Лусии. Я же просто посыльный, что отнесет тебя ей.
Еще раз мигнув, камень согласно потух, превратившись в самый обычный голыш, что в изобилии валяются под ногами на любой дороге. С некоторой опаской подняв его, Феррун положил в колчан, решив, что раз уж Тетриус оттуда никуда не делся за долгие дни странствий, то и этот камень сохранится в целости, и быстро пошел на выход.
Стена, преграждавшая ему дорогу, истаяла, освободив проход, будто ее и не было.
Туда, где летали стрелы, он возвращаться не стал, а пошел в другую сторону, чуть пригнувшись и время от времени переходя на бег. Возле очередной развилки остановился, прислушался и принюхался. Где-то совсем недалеко чуть слышно звенел ручей, пробиваясь на поверхность, и приятно пахло свежей студеной водой.
Он уверенно пошел на звук воды и скоро добрался до природной скалы, служащей стеной катакомбам. Пробиваться сквозь нее не стал, сочтя это напрасной тратой сил и времени, ведь толщина ее была неизвестной. Да и как подействует пролом на скалу, неизвестно вдруг скала начнет осыпаться и погребет его под завалами?
Рисковать он не мог и отправился вдоль стены дальше, надеясь отыскать выход. И тот нашелся, но засыпанный раскрошившимися от времени камнями. Он в недоумении застыл перед этим очередным препятствием. Если б у него была лопата, он преодолел этот завал без труда. Но чем отгребать эту мелкую крошку? Руками? Но он провозится невесть сколько. Уж тогда проще рискнуть и разбить скалу рядом с проходом, это хоть и опаснее, но быстрее.
Он уже снял с плеч лук и колчан, вынул меч, намереваясь так и поступить, когда вырвавшийся из колчана золотистый луч напрочь смел всю преграждавшую путь каменную крошку.
Однако! восхищенно присвистнул Феррун. Спасибо за помощь! и с некоторой досадой подумал, что Серебро ночи это делать или не умеет, или не желает, считая, что грязная работа рудокопа недостойна его величия.
За образовавшимся проходом обнаружился довольно удобный подъем, ведущий наружу. Феррун подхватил лук с колчаном, вышел из темного туннеля и тут же заслонил глаза ладонью от яркого света прямо перед ним готовилось к закату красноватое солнце. Итак, он пробродил в катакомбах весь день. Но хоть не напрасно раздобыть камень, равный по силе его «Серебру», дорогого стоит.
Глянул вокруг. Он оказался на склоне небольшой горы, под ней шумел густой лес. Далеконько же он ушел от сельца, в котором спустился в катакомбы, места вокруг были незнакомы. Выбираться отсюда он будет долгонько. Звать Агфе бесполезно. Даже если она его и услышит, по такому дремучему лесу верхом на лошади делать нечего, придется вести ее в поводу, попусту теряя драгоценное время.
Легко сбежал по осыпающемуся склону, нырнул в густые заросли росших у подножия старых буков и оглянулся. Снизу выхода видно не было. Не зная, где искать, его никто не найдет. Хорошо, значит в катакомбы на верную гибель никто из любопытствующих не войдет. Это Ферруна успокоило, и он уже с легкой душой пошел по лесу дальше.
Легко сбежал по осыпающемуся склону, нырнул в густые заросли росших у подножия старых буков и оглянулся. Снизу выхода видно не было. Не зная, где искать, его никто не найдет. Хорошо, значит в катакомбы на верную гибель никто из любопытствующих не войдет. Это Ферруна успокоило, и он уже с легкой душой пошел по лесу дальше.
Это оказались настоящие дебри. Кое-где ему приходилось продираться через заросли, расчищая себе путь мечом. Несколько раз он видел змей, и одна из них даже пыталась напасть на него с верхней ветки, но колдовской камень, защищая своего владельца, испепелил ее в полете. Феррун благодарно погладил его, мысленно сказав спасибо.
По редким полянам бежал, стремясь поскорее выбраться из чащи, позвать свою легконогую кобылку и спешить дальше. Как ни старался, но выбрался из леса только на утренней заре. Вдоль опушки раскинулся широкий наезженный тракт, посыпанный коричневатой речной галькой напополам с песком, и он с облегчением вздохнул. На таких дорогах есть указатели, ему просто нужно до них дойти.
Стоило бы хоть немного передохнуть, но он мысленно позвал Агфе и побежал по тракту на восток, туда, где по его ощущениям должен стоять Купитус. Он бежал довольно долго, прежде чем его чуткое ухо расслышало легкий перестук копыт. Он сразу его узнал его догоняла Агфе.
Он остановился, переводя дыхание. Подскакавшая кобылка приветливо ткнула его в плечо, он погладил ее по шелковистому носу.
Молодец! искренне похвалил ее. Надеюсь, ты передохнула за эту ночь?
Та заржала, будто хотела рассказать, что с ней приключилось за время отсутствия хозяина. Но Феррун лишь досадливо пожал плечами.
Извини, не понимаю, ответил он и одним легким движением взлетел ей на спину.
Агфе понеслась так, будто хотела догнать ветер. На развилке Феррун ее остановил, изучая столб с надписью, выжженой для прочности на дубовой доске.
Я недалеко от имения маркиза Пульшир, он удивленно присвистнул. Эко меня занесло! Ну теперь хотя бы представляю, куда ехать. Здесь я бывал.
И он уверенно свернул на юг. Через несколько часов показались пригороды столицы Терминуса, и Феррун, замедлив ход кобылки, чтоб ненароком никого не сбить, принялся внимательно осматриваться.
Бесконечная война сказалась и здесь. На торговых лавках с наглухо заколоченными ставнями висели объявления о закрытии, людей на улицах было мало, а те, кто быстро проскальзывал мимо, с подозрением провожали глазами закутанную в черный плащ зловещую фигуру. За последнее время на город свалилось столько напастей, что жители уже не верили ни своим, ни чужим.
Но вот перед ним раскинулся величественный королевский парк, скрытый за высокой узорчатой оградой. Феррун без помех миновал все заставы, стражники, узнавая его, сразу склонялись перед ним, где открывая ворота, а где просто расступаясь в стороны.
У главного портала королевского дворца Феррун передал Агфе в руки прибежавших конюхов, по-хозяйски вошел в высокие, распахнувшиеся при его появлении двери и взбежал на второй этаж в крыло наместника, надеясь увидеть Мартиту.
Глава третья
Беллатор сидел в своем любимом кресле, устало вытянув длинные ноги, и мрачно смотрел в окно на медленно плывущие по небу грозовые тучи. На душе у него царил беспросветный мрак. Ему было страшно и за своего маленького сына, и за сестру, и за братьев, да и вообще за всех жителей Терминуса. Он даже был немного рад, что его дорогая супруга скончалась и не видит гибели страны.
В последнее время его мучили страшные сны, в которых он видел смерть всех своих близких от рук захватчиков. Если днем долг и здравый смысл еще заставляли его как-то держаться и не показывать своей угнетенности окружающим, то ночи были полны кошмаров и спал он урывками, каждый раз боясь провалиться в новые и новые ужасающие подробности. Кровь, боль и смерть. Неужели это все сбудется?
Да еще и придворные стали вести себя особенно развязно, откровенно пренебрегая его просьбами. Конечно, такое случалось и прежде, но не так явно. Почему? Почуяли безнаказанность? Ведь все дворяне, что могли призвать их к порядку, ушли к южным границам.
Все замечавшая Мартита изо всех сил пыталась помочь брату, но сил у нее было мало. Да и что она могла? Погладить его по плечу или просто сказать, что любит? Этого было мало, катастрофически мало. Она и сама чувствовала, как смыкается вокруг ее родины кольцо врага. Оставался свободным только север, юг почти весь был под властью южаков, или, как они называли себя, уйманам, по остальным, пока еще свободным землям то и дело проносились, кружа и убивая все живое, прорывающиеся сквозь малочисленные заслоны орды врагов.