Да не заболела. Анадысь я ее, Даниловну-то, в магазине встретила. Говяжьи ножки еще давали. А ты, милая, зашла бы к ней. Труд-то небольшой.
Да-да, спасибо. Я так и сделаю.
Эта мысль как-то не приходила Алене в голову. Она не могла себе представить, что сможет по собственной воле сама полезть в пасть зверю. Но другого пути узнать все доподлинно у нее, кажется, не было.
Алена немного помедлила и наконец зашла в подъезд. Она поднялась по ступенькам на площадку первого этажа и нерешительно остановилась перед дверью. С улицы в полумрак подъезда сквозь запыленное окно падал широкий сноп солнечного света, голоса старушек слышались здесь ясно и отчетливо. Все это действовало успокаивающе, и уже не верилось, что совсем рядом, вот за этой дверью может быть что-то страшное, не принадлежащее этому солнечному миру. Алена окончательно успокоилась и решительно надавила кнопку на косяке двери. Звонка слышно не было. Девочка немного подождала, из-за двери не доносилось ни звука. Тогда она прислонила к двери ухо и позвонила еще раз, в квартире стояла глухая тишина.
Похоже, звонок не работает, подумала Алена и, сжав кулачок, постучала в дверь костяшками пальцев. Неожиданно дверь под ее рукой подалась и с легким скрипом приоткрылась. Алена огляделась по сторонам и толкнула ее посильнее. Осторожно просунув голову в образовавшуюся щель, она увидела длинный, погруженный в полумрак коридор.
Эй! крикнула девочка. Есть кто-нибудь дома? У вас дверь открыта!
Ответом ей была глухая тишина. Алена подождала еще немного. Никого. Ну что ж, можно было считать, что дело сделано. Даниловны здесь не было, и Алена теперь знала об этом совершенно точно. Можно было со спокойной душой продолжать жить своей обычной жизнью. Но тут будто что-то подтолкнуло девочку вперед. Она еще раз оглянулась, в подъезде никого не было, и решительно шагнула в квартиру, прикрыв за собой дверь.
Пройдя длинным темным коридором, Алена оказалась в уже знакомой по описаниям Лимонада комнате, обитой зеленым бархатом и обставленной роскошной резной мебелью.
«Да, совсем неплохо для простой лифтерши».
Алена обошла кругом комнату, погладила полировку на мебели, потрогала кнопки какой-то сложной музыкальной аппаратуры. Вдруг на ее панели загорелись разноцветные огоньки, и комнату наполнила тревожная медленная музыка. У Алены по спине забегали мурашки, и сердце холодной рукой сжал безотчетный страх, который постепенно усиливался и перешел в панический ужас. Все ее существо заполнило одно неподвластное никакому разуму желание бежать! Алена выскочила из комнаты в коридор и бросилась вдоль по нему. Она бежала и с беспокойством осознавала, что не видит впереди выходной двери; стены коридора в какой-то отдаленной перспективе сливались в одну точку. Но назад Алена не вернулась бы ни за что. Она продолжала бежать, и вот наконец вдали показался долгожданный выход. Алена прибавила скорости, она мчалась так, как будто сдавала зачет по бегу на сто метров на уроке физкультуры. Еще минута и ее пальцы коснулись дверной ручки. Алена распахнула дверь и очутилась все в той же комнате, обитой зеленым бархатом.
Девочка с изумлением огляделась по сторонам и без сил опустилась в одно из кресел. Сейчас она не чувствовала ничего кроме неимоверной усталости. Как это ни странно, вместе с силами ушел куда-то и страх. Теперь Алена могла спокойно проанализировать сложившуюся ситуацию, но в голове был такой сумбур, что никакой стройной версии выстроить не удавалось. Было ясно одно: она попала в какую-то ловушку. Возможно, эта ловушка вовсе не предназначалась конкретно для нее, Алены, а являлась лишь особенностью архитектуры этого колдовского гнезда. Надо просто спокойно подумать, как из нее можно выбраться. Алена внимательно посмотрела по сторонам. Так, кроме двери в квартире есть еще и окна. Алена бросилась к окну и отдернула тяжелую бархатную занавеску. Окно точно было, только за ним открывался не привычно-знакомый вид родного двора. За окном, словно в зеркале, Алена увидела все ту же комнату и девочку с большими испуганными глазами, в которой она без труда узнала самое себя. Алена с досадой задернула штору.
Не получилось. А что если Если то, что казалось выходом, на самом деле таковым не является, то вполне возможно, что выходом окажется то, что на него совсем не похоже.
Подумав так, Алена медленно подошла к стенному шкафу и распахнула его дверцы. Девочка тут же испуганно отпрянула назад: внутри шкафа, в густом полумраке угадывались две человеческие фигуры. Алена продолжала пятиться назад, ожидая каждую секунду нападения неведомых врагов, но фигуры оставались в полной неподвижности. Было похоже, что они вообще неживые. Когда первый испуг прошел, и любопытство взяло верх, Алена начала вглядываться в полумрак, скрывающий таинственных обитателей стенного шкафа. Что или кто это мог быть? Какие-нибудь манекены, как в магазине готовой одежды. Но зачем они здесь? Вдруг смутная догадка пронеслась в голове девочки. Это было очень похоже на Нет, не может такого быть Алена пыталась отогнать от себя эту навязчивую мысль, убедить себя в том, что это всего лишь игра возбужденного воображения. Но тщетно. Непреодолимая сила повлекла ее обратно к стенному шкафу. И чем ближе девочка к нему подходила, тем большее смятение охватывало всю ее душу. С каждым шагом смутные силуэты все более отчетливо вырисовывались в темноте. Без всякого сомнения, это были люди. Неподвижные, словно статуи. А может быть, это и были статуи? Пока еще нельзя было различить их лица. И вдруг комната озарилась неярким зеленоватым светом, и Алена отчетливо увидела то, чего боялась больше всего: в стенном шкафу безмолвно стояли застывшие, словно манекены, папа и мама.
Несколько мгновений Алена растерянно смотрела на неподвижных родителей, все еще не веря в то, что произошло. Вдруг она почувствовала за спиной какое-то движение и испуганно оглянулась назад. Тут голова у Алены совсем пошла кругом. Минуту назад кроме нее в комнате никого не было, а теперь позади себя она увидела Зиновия Зуваровича в черном плаще и широкополой шляпе, а рядом с ним маму и папу. Все трое как-то странно улыбались и медленно приближались к Алене. Та хотела было спросить, что они здесь делают, но тут Зиновий поднял руки к лицу и снял свои черные очки. Алена увидела выпуклые жабьи глаза, блеснувшие красноватым огнем, и осеклась на полуслове. Она невольно попятилась от этого омерзительного зеленоватого лица, наткнулась на кресло и медленно опустилась в него. Глаза Зуваровича еще сильнее загорелись красным, и Алена почувствовала вдруг, что кресло, словно живое, заключило ее в мягкие объятия, из которых, однако, совершенно невозможно было освободиться. Подлокотники, будто манжеты, охватили кисти рук, а подголовник воротником окольцевал шею.
А ты действительно оказалась не робкого десятка, произнес Зиновий скрипучим голосом. Это хорошо. Я не люблю истерик и глубоких обмороков. А расстроиться есть отчего, не правда ли? Ты, конечно, это уже поняла.
Кажется, начинаю понимать, Алена старалась, чтобы голос у нее не дрожал.
Тут из-за спины Зуваровича выскочила мама и, встав между Аленой и Зиновием, с жаром обратилась к последнему:
Я вас прошу, не трогайте, пожалуйста, мою девочку. Я вижу по вашим глазам, что в душе вы хороший, добрый человек. У вас, наверное, тоже есть дети. Вы должны понять меня, мои материнские чувства. Отпустите мою бедную крошку, не делайте ей бо-бо. Лучше возьмите вместо нее меня, мама упала на колени, театрально заламывая руки. Я буду делать для вас все, что вы захотите. Я буду мыть полы, готовить, стирать ваше белье, тут она скривилась, изобразив на лице брезгливую гримасу. Хотя, лучше возьмите вон отца. Можете делать с ним все, что вам заблагорассудится. Только не трогайте нашу доченьку.
И мама затряслась в рыданиях.
А чего это меня-то, вступил в полемику папа. Сама вызвалась, сама и отдувайся. А, Аленка, скажи ей. Ну чего она опять на меня все валит.
Ха-а-рош отец! сразу перестав рыдать, каким-то базарным тоном заголосила мама. Родная дочь в смертельной, можно сказать, опасности, а он тут торгуется! Посмотрите на него, люди добрые!
Алена, сидевшая с низко опущенной головой, вдруг подняла на Зуваровича абсолютно сухие, колючие глаза.
Хватит! Прекратите!
Зуварович резко взмахнул рукой, и в комнате наступила тишина, мама и папа с каменными лицами встали у него за спиной.
Значит, Шеленг не расколдовал моих родителей, с трудом сдерживая слезы, произнесла Алена.
Конечно нет, радостно воскликнул Зиновий. Было видно, что настроение у него прекрасное. Да он и не мог этого сделать, поскольку к тому времени твои родители были уже здесь, в этом стенном шкафу, а их место заняли эти, и он кивнул себе за спину.
Послушайте, Зуварович, а зачем вам все это нужно? устало спросила Алена.
Можешь называть меня просто Зувар, высокомерно ответило существо в черном плаще. Зачем нам все это, спрашиваешь ты. Людям этого знать не дано. Тебя сейчас должно интересовать, как ты можешь помочь себе и своим родителям.
А как я могу им помочь? несколько оживилась девочка.
О-о, не так быстро, не так быстро. Хочешь верь, хочешь нет, но ты мне чем-то симпатична. Мне искренне хочется тебе помочь, но пойми и меня. Надо мной тоже есть начальство, перед которым я должен буду отчитаться. И что я им скажу? Что отпустил пленников, потому что они очень милые люди. Да на следующий же день я буду кормить динозавров на Норбе. Вот если бы я мог представить что-то взамен, что-нибудь действительно существенное.
Виамулятора у меня нет.
Я знаю. Но у тебя есть кое-что другое.
Алена вопросительно подняла брови.
Я имею в виду твое колечко. Оно ведь из Амерона. Я прав?
Алена молча пожала плечами.
Кто его тебе подарил?
Принц Альваза.
Допустим. И для какой цели оно служит?
Ну для чего может служить кольцо? Просто украшение. На память.
Алена попробовала незаметно пошевелиться, но кресло крепко держало ее в своих объятиях.
Так вот, считай, что мне тоже нравятся такие украшения. И мы могли бы договориться.