«Согласно разработкам философии рецептуализма произведённое понятие и отклонение категории души от её изучения Г. В. Ф. Гегелем было не случайным фактом, а проявлением двухмерной структуры первичной и вторичной моделирующих систем его языкового мышления (в понимании её тартуско-московской семиотической школой), оперирующих склеенным понятием души и духа в едином семантическом конгломерате («geist», «seele»).
Поэтому риторических, семантических пространств языковых мышлений не хватало для раскрытия конгруэнтного имени души во всех 24 европейских языках, почему он (Г. В. Ф. Гегель) и пришёл к абсолютизации духа в его триаде: «Идея Природа Дух».
Инвариантом онтологической матрицы Г. В. Ф. Гегеля «Идея Природа Дух» с изъятым родовым механизмом творчества является концепция Л. Фейербаха, чьи труды были взяты за методологическую основу творчества идеологом социалистического устройства общества К. Марксом69.
В этом контексте достижения Л. Фейербаха фактически способствовали трансформации классических матриц политэкономии в XXI веке. Трансформированные матрицы политэкономии в XXI веке стали допускать возможность перераспределения «психической энергии» (как её понимал З. Фрейд) в финансовых денежных отношениях. В данном случае имеются в виду работы по рефлексии финансов Дж. Сороса.
В данном параграфе рассмотренные нами программы бытия духа в духовном и псевдодуховном векторе эволюции, учитывающие рациональные и иррациональные компоненты сознания человека, коррелируют с первичными моделирующими системами. Двухмерные модели личностного бытия, развитие в пределах семиотических систем, допускающих агглютинацию понятий базовых категорий личности (несущих только два измерения личностного бытия: дух и тело), формируют подобия под образ полноценности отражения бытия квазитриединости. Предел трансценденций данных симулякров установлен на уровне феноменологии духа, взятого за абсолют и максиму личностного развития.
Материя русского языка в этом свете обеспечивает семантическую и риторическую стабильность по демаркации компонентов триединой структуры личностного бытия.
Из этого утверждения также следует, что душа божественная, согласно привлечённой нами гипотезе, в конгруэнтной для данной номинации форме, присутствует в рамках материи русского языка. Согласно нами предложенной концепции она структурируется семиотическими элементами естественных языков.
В методологии постмодернизма предчувствие о масштабности символов присутствовало в понятии контуров гипертекста, архитекста, однако, данный архитекст не имеет чёткой структурности, своего субстантивного языкового плана.
Схожие подходы к изучению символов языка в их онтологизации имеются у сторонников мистико-философской традиции в рамках религиозной философии иудаизма. К примеру, буквы иврита в книге иудаизма Зоар ~ «Зогар» воспринимаются как аффекты желаний, обладающие интеллектом, умом70. Среди современных учёных работы по онтологизации символов имеются у А. А. Свиридова и И. В. Черепанова. При этом стоит отметить, что в работах В. И. Черепанова топография сознательной и бессознательной части психики слабо детализирована. Субстантив символической природы сознания не уточняется им, что не позволяет выстроить системную семиотическую модель сознания.
Возвращаясь к вопросу о многомерности символа, отметим, что за критерий отнесения символов различных алфавитных систем мира к многомерным объектам мы вслед за исследованиями А. Ф. Лосева, О. Д. Вишняковой возьмём их потенциальную способность производить слияние разнообразных структурно-семантических категорий в одно нераздельное целое. В рамках которого символ проявляет себя и в виде аллегории, и мифа, повествующим о глубинах жизни, «оказываясь не просто нагруженным дополнительными коннотациями, но и отягощённым глубинным слоем культурной информации, которая заложена в нем и может пробуждаться в данных условиях контекста»71.
Придание буквам-символам русского алфавита категории родового, а также характеристики первоэлементов, прежде всего субъективной формы бытия, нами предпринято не в виде метафизической абстракции или аллегории, но в контексте признанной закономерности социального конструктивизма. В социальном конструктивизме имеются методологические подходы, усматривающих прямую корреляцию между элементами культуры того или иного народа и становлением неповторимого психологического типа его носителей. При этом уточним, что символы букв мы понимаем и как символы архетипов коллективного бессознательного, формирующих психологию масс.
Придание буквам-символам русского алфавита категории родового, а также характеристики первоэлементов, прежде всего субъективной формы бытия, нами предпринято не в виде метафизической абстракции или аллегории, но в контексте признанной закономерности социального конструктивизма. В социальном конструктивизме имеются методологические подходы, усматривающих прямую корреляцию между элементами культуры того или иного народа и становлением неповторимого психологического типа его носителей. При этом уточним, что символы букв мы понимаем и как символы архетипов коллективного бессознательного, формирующих психологию масс.
К особенности психологического типа личности и социума из числа этих личностей (имеется в виду концепция психологии масс З. Фрейда) непротиворечиво можно отнести культуру понимания субъективных элементов бытия, таких как дух, душа и так далее.
К примеру так называемые первотела «Аристотеля», «Платона», «Пуансо», имея вогнутые и выпуклые грани, не являются, по нашему мнению, абстракцией в чистом виде, хотя и являются элементами умственного воззрения (intellectuelle Anschauung).
Данные объекты умозрения, как топологические элементы субъективной формы двухмерных моделей бытия, несут в рамках имманентной им геометрической конструкции отпечаток «нормы» искривления объектов бытия либо субъективного, либо объективного плана.
В рамках языковой материи схожими свойствами по формированию искажённых, усечённых моделей личностного бытия обладают семантические конгломераты понятий: «псюхе» (греч.), «анима» (лат.). Неоднозначность и дихотомичность природы данных номинаций мы отмечали ранее. Наличие данных семантических конгломератов свойственно тем языковым планам, в которых в качестве нормы присутствуют лигатуры, дифтонги. Данные языкове объекты способные образовывать склеивание в языковом мышлении личности полярно противоположных понятий, формируя дихотомическое восприятие, а равно и дихотомическое конструирование реальности.
Прослеживая далее трихотомические работы и концепции, мы рассмотрим исследования Оригена, которые в этой части поисков трёхуровневой конструкции онтологии мироздания были более интересны. Он при исследовании особенностей понимания тела, души и духа в рамках текстов «Нового Завета» использует понятия «soma» (греч.), «psyche» (лат.) и «pneuma» (греч.). Следует отметить, что данные понятия несут в своих номинациях весьма неоднозначную семантическую природу и тела, и духа, и души72. В частности, понятие «soma»73 несёт иллюзию цельного тела. В рамках данного понятия заключены два противоположных состояния тела: здоровое тело и мёртвое тело (труп). Понятие pneuma»74 по сравнению с семантической дихотомией, порождаемой номинацией psyche более нейтрально, однако, также содержит некоторый хаос терминов: дым, жизнь, звуки, дух.
Современная теория философии триединого синтеза75 Е. Н. Антонович на самом деле является аналогом диалектического материализма и идеализма. Внешняя форма триединства в наименовании данного философского направления изымает категорию времени из своей эволюции, используя так называемое мнимое время и/или время аффинных плоскостей сознаний. Под данным термином автор имеет ввиду возникающую трансформацию интеллекта в дух, ум в дух. Подобные аффинные трансформации являются нормой в историческом движении материи (в понимании диалектического материализма) и её форм.
Таким образом, видим, что религиозность, божественность, воспитанность не обязательно в каждом конкретном культурно-историческом моменте жизни социума однозначно несут утверждение необходимости обладания высшей (божественной) душой.
Так, к примеру, отрицание необходимости обладания душой риторически присутствует в тексте Торы в иудаизме; скрытое/косвенное отрицание необходимостью обладания душой содержится в текстах «Нового Завета» религиозной философии христианства, а также в текстах древнегреческой философии Аристотеля, Платона; работах Ж. Ламетри, Т. Гоббса, И. Канта, Г. Гегеля, а также в работах авторов современности Е. В. Мареевой, В. А. Подороги, И. А. Семёнова, Н. П. Волковой, А. С. Тихонова.
Подобный вывод мы делаем исходя из того факта, что в текстах указанных работ не разводятся отличительные уровни души низшей и высшей, но содержатся, по сути, концепты исследования низшей, животной и растительной души, обобщённые субстанционально с категорией духа в понятиях «анима», «френ» и так далее.