Нужно отметить, что на Магнитке трижды был расстрелян весь состав НКВД, который здесь отличался особой жестокостью [165].
На строительстве работали не только граждане СССР, но и иностранцы. Появление первых из них связано с заключением контракта с американской фирмой «Мак-Ки» на поставку оборудования для Магнитогорского металлургического комбината и необходимостью присутствия консультантов-инженеров и квалифицированных рабочих. В 1931 г. на Магнитострое трудились около 250 американцев. Во второй половине 1931 г. был проведён набор ещё 500 высококвалифицированных специалистов из США и Европы. Основной костяк иностранных специалистов составляли американцы и немцы, были также чехи, словаки, болгары, итальянцы, финны, румыны и турки, много граждан из Польши. Только в 1933 г. «их прибыло 750 человек несколькими потоками. Они, как правило, ехали семьями, добровольно и оседали здесь надолго, принимая советское гражданство» [165].
Значительную долю строителей Магнитки составляли депортированные татары.
Точных данных о количестве татар, сосланных в 1930 гг. в Магнитогорск, нет. Согласно одному из источников из Татарстана были сосланы около 100 тыс. человек, из Волго-Урала примерно столько же. Большинство сосланных из Волго-Уральского региона в Магнитогорск, были татарские «кулаки, муллы и антисоветские элементы» (60100 тыс. человек) [377].
Согласно другому источнику, из всех спецпереселенцев, которые были в Магнитогорске, две трети были из Татарстана. А общее количество спецпереселенцев на 1.10.1931 г. составило порядка 42,5 тыс., то есть 3132 тыс. человек были из Татарстана. Этот слой репрессированных, раскулаченных, по мнению руководителя Магнитогорского филиала Института истории им. Ш. Марджани Салавата Ахметзянова, отражал общую раскладку в республике. По переписи 1926 г. общее количество русских в Татарстане было 45%, татар 45%. Так и здесь где-то 45% были татары-мусульмане. По подсчётам Салавата Ахметзянова, татар-мусульман было 1314 тыс. и 800900 крещёных татар. При этом, из Татарстана была изъята наиболее этнически сильная часть населения, наиболее трудоспособная. Все депортированные татары закончили мектебы, многие закончили медресе. В Магнитогорск сослали сотни мулл. При этом указных мулл42 было всего несколько. Остальные муллы в своих деревнях, одновременно исполнявшие крестьянские функции [340].
Указ о назначении муллы [412]
Основанием для ссылки татар стал ряд документов, принятых в СССР и Татарстане: директива Татотдела ГПУ от 25.01.1930 г. «О массовой операции по кулацко-белогвардейскому и бандитскому элементам», согласно которой нужно было уничтожить на корню все антисоветские контрреволюционные элементы, которыми были объявлены бывшие богачи, зажиточные крестьяне, муллы и местная интеллигенция [377]; постановление ЦК ВКП (б) от 30.01.1930 г. «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» [316]; постановление ЦИК и СНК ТАССР от 16.02.1930 г. «О ликвидации в Татарии кулачества как класса», согласно которому в «целях лишения кулаков возможности ведения своих хозяйств на основе эксплуатации наёмного труда, ограждения колхозов от их вредительской деятельности, успешного проведения коллективизации сельского хозяйства предписывалось выселять наиболее злостных кулаков за пределы республики» [436].
После принятия постановлений и инструкций партийно-советских структур к апрелю 1930 г. в Татарстане раскулачиванию подверглись 13668 дворов (свыше 40 тыс. человек). В 1931 г. дополнительно было раскулачено около 5 тыс. хозяйств. По приблизительным подсчётам, к середине 1930 гг. в Татарстане раскулачиванию подверглось свыше 20 тыс. дворов [436].
«Татарских мулл и интеллигенцию, богачей и середняков в основном с семьями отправили в Магнитогорск» [377]. В 19301931 гг. из республики были выселены 9424 семьи кулаков на различные стройки, рудники, шахты, лесоразработки, промыслы, а также в специально отведенные необжитые и малообжитые местности (концлагеря, спецпоселения и тому подобное) [436]. Сценарий ссылки в основном был один и тот же: Казань исполняла приказ из Москвы, местные чекисты с помощью всякого сброда, мелких активистов приступали к уничтожению благородных родов татарской нации. , вначале арестовывали главу семейства, за ним и всех остальных, несмотря на то, расстрелян глава семьи или ещё жив» [377]. Один из таких примеров. «54-летнего муллу с. Нижний Таканыш Мамадышского района Самигуллу Мухлисова первый раз арестовали в ноябре 1930 года. Его объявили троцкистом, турецким шпионом, но в это время следователь, который вёл это дело, был арестован и расстрелян. Во второй раз С. Мухлисова арестовали 25 января 1931 года и через 5 дней расстреляли в Казани. Его избивали, заставляя признать, что Аллах не существует. Но он умер со словами: «Аллах есть!». Только о его смерти семье сообщать не стали, передали, что он сослан в Челябинскую область. Об этом стало известно лишь в 1989 году после реабилитации С. Мухлисова. Семья муллы тогда тоже пострадала: его жену Мастуру и 8 детей посреди зимы выгнали на улицу. Их дом превратился в отделение милиции, подвал в вытрезвитель. Перезимовавшую в чужой бане семью Мухлисовых летом ждало изгнание, но прежде им приказали засеять свою землю. Разграбленная, оставшаяся нищей Мастура-абыстай была вынуждена ходить по дворам и просить зерно для посева. Набрав у каждого из односельчан по горсточке семян, она с детьми выполнила требование властей засеяла свой земельный надел Мастура-абыстай умерла в Магнитогорске, дожив до 90 лет, не пропускала ни одного намаза, в условиях ссылки смогла воспитать своих детей по канонам ислама. Разумеется, этот род и на Магнитке был подвергнут гонениям: испытали они и горение в чугунных котлах, и гнетущий холод ледяных бараков, но верующий род все стерпел и выжил. На сегодняшний день потомки Мухлисовых, следуя мусульманским обычаям, живут в Магнитогорске, Челябинске, Казани, Елабуге, Альметьевске и др. местах. Их старшей дочери Гайше уже за 90, живет она в Магнитогорске, в доме, который находится на территории бывшего завода» [377].
Согласно ещё одному свидетельству, тысячи татар из тюрьмы в Мамадыше были отправлены на баркасах в Сарапул, а затем в вагонах для скота на Урал. «Эти заключённые провели в пути более недели, их заперли в раскаленных вагонах, ехали стоя присесть было негде, людей морили голодом, военные охранники выбрасывали трупы прямо на станциях. Часть народа скончалась уже в пути, в особенности умирали старики, малые дети и женщины, у них лопались мочевые пузыри» [377].
Условия, в которых находились люди в Магнитогорске, описал работавший на Магнитке американский инженер Джон Скотт: «Крестьяне начали прибывать в Магнитогорск в конце 1931 года. В течение 1932 года сюда прибыло огромное количество крестьян Когда такие крестьяне прибывали в Магнитогорск, их привозили под охраной на окраины города. Здесь им приказывали размещаться на постой и выдавали палатки, в которых они должны были жить. Так как не было ни досок, ни каких-либо других материалов для строительства лучших жилищ, эти люди всю зиму 1932/1933 года провели в палатках. К концу 1933 года население этого палаточного городка достигло приблизительно 35 тысяч человек. В эту зиму 10 процентов населения городка умерло, не вынеся тяжёлых условий жизни и недоедания. Практически ни один ребенок младше десятилетнего возраста не пережил зиму 1932/1933 года. Температура воздуха часто опускалась ниже сорока градусов. С первого же дня все, за исключением детей моложе двенадцати или четырнадцати лет, начинали работать землекопами, плотниками, слесарями и т. д. Вся колония содержалась под вооружённой охраной, и крестьяне ходили на работу и возвращались обратно в палаточный городок под конвоем» [370].
Рабига апа Салимгараева, была сослана в 1931 г., после объявления её семьи кулаками, в Магнитогорск из села Тымытык Азнакаевского района вместе с родителями, четырьмя братьями и сёстрами, дедушкой и бабушкой. Семья сначала ютилась в палатках, затем во вшивых бараках по 400 человек. По прибытию в Магнитогорск сразу же умерла её 4-летняя сестра Таслия, вслед за ней полуторагодовалый братик Асгат. Когда семья переселилась в землянку, скончался дед. После возвращения с похорон, обнаружили труп маленькой Сарии, появившейся на свет в Бугульминской тюрьме. Не выдержав этих мук, сбежала 70-летняя бабушка Рабиги. Её поймали и заключили в Бугульминскую тюрьму. За этот побег бабушки мать Рабиги тоже посадили в Магнитогорскую тюрьму, так как власти считали родственников беглецов неблагонадёжными. Их выгнали из землянки. Бабушке через 5 месяцев удалось выйти на свободу, и она стала присылать своим внукам посылки с продуктами, это спасло семью от голодной смерти [377].
Кроме того, на строительстве Магнитогорска работали тысячи татар-добровольцев [340].
Сейчас в Магнитогорске проживает 28 тыс. татар, потомков депортированных. Здесь действует большая мечеть, каждый год проводятся Сабантуи, есть национальные ансамбли (Магнитогорский Ансамбль современной татарской песни «Сюмбеля» [223]), силами отдельных самоотверженных татар в городе действуют национальное и мусульманское движения. Но будущее татар Магнитогорска «туманно, неопределённо, потому что национальная школа отсутствует, 8090% молодёжи состоят в смешанных браках с русскими. Четвёртое, пятое поколения татар, сосланных сюда во времена правления Сталина, не владеют родным языком» [377].
Татары Магнитогорска «Ялкын» [388]
ФИННЫ-ИНГЕРМАНЛАНДЦЫ
Финны-ингерманландцы один из десяти народов, подвергшихся тотальной депортации [309, с.46].
Ингерманландцев депортировали 5 раз 19301931, 19351936, 19371938, 19411942 и 19441947 гг., что поставило народ на грань исчезновения.
Этногенез ингерманландцев
Ингерманландия (швед. Ingermanland) или Ингрия это Ижорская земля, центральная часть современной Ленинградской области, включающая юг Карельского перешейка и приблизительно 100-километровой ширины полосу от реки Ловати к западу до реки Нарва вдоль Финского залива. Здесь жили ижора (по-фински inkeroinen, inkerikko) (впервые упоминаются в русских источниках около 1228 г.) и водь (известны в русских источниках около 1060 г.). Водь и ижору в русских летописях часто упоминают под общим названием чудь [163].
Согласно Столбовскому миру 1617 г. между Россией и Швецией территория к югу от Финского залива и по обоим берегам реки Невы отошла к Швеции и стала называться Ингерманландией (Ingermanland). На эти земли стали переселяться финские крестьяне-лютеране. По подсчётам этнографов, переселенцы в 1695 г. составляли 73,8% населения Ингерманландии [183, с.131]. Потомки этих переселенцев смешались с ижорой и водью, перешедшей в лютеранство, а также русскими, и сформировали этнос инкери, финнов-ингерманландцев.