Несколько мгновений колыхавшийся, словно студень, окружающий мир состоял лишь из пыли и звона в ушах. Берен, так и сжимавший в руке помятые листочки с врачебными печатями, подполз к лежащей на полу Аркадии. Её тело было иссечено острыми дверными обломками, один из которых вошёл в шею под правым ухом и противоположным своим концом торчал из левой щеки женщины. Разноцветные глаза смотрели сквозь Берена спокойно и безжизненно. Она даже не успела испугаться, не успела ничего понять
Берен закрыл её глаза ладонью, подозревая, что это не реальность, а всего лишь один из тех кошмаров, которые приходят, если не выпить на ночь блокаторы сознания. Один из чужих кошмаров. Но боевой опыт сделал своё дело: в голове быстро включилась нужная программа действий.
Рекреация превратилась в груду окровавленного строительного мусора. Вряд ли кому-то посчастливилось выжить в этом месиве. Берен быстро отыскал взглядом эпицентр взрыва, оказавшийся в том самом месте, где пять минут назад сидел он сам. Где-то глубоко кольнул отголосок вины: он только что говорил с этим странным типом и не заподозрил в нём смертника, не угадал под мешковатой курткой собеседника пояс со взрывчаткой
А потом то ли включили больничную тревогу, то ли просто разложило уши. Вой сирены застал егеря уже на служебной лестнице, ведущей на подземную парковку. Нужно было уносить ноги, пока одноглазого мужика с двустволкой возможно, единственного выжившего в этой рекреации не сочли причастным к теракту. А главное внизу, пристёгнутый к байку, остался ждать Макс. Начнётся паника, и ещё не хватало, чтобы кто-то в неразберихе угнал его мотоцикл вместе с лисой, которая привыкла доверять человеку и уже не сможет постоять за себя, если вновь окажется в дикой природе. Или в недобрых руках.
Макс беспокойно вертелся в своей люльке и очень обрадовался хозяину. Берен, не теряя времени, сел на байк, дал по газам и вылетел с парковки. Покинув территорию госпиталя, он несколько километров ехал узкой тропинкой в поле, срезая крюк, а когда выскочил из высокой травы на шоссе, слишком поздно заметил несущуюся на него легковушку.
Пытаясь избежать столкновения, оба водителя отвернули в разные стороны одновременно и резко. Завизжали тормоза, машину занесло, и она крылом зацепила Берена, а потом со всего маху врезалась в столб на обочине. Байк рухнул на бок, протащился юзом несколько метров, едва не переломав Берену кости, лис завизжал похлеще тормозов, но крепкие ремни не дали ему вылететь на асфальт.
Да чтоб вас! выругался егерь, вылезая из-под тяжёлого мотоцикла. Ты цел, приятель?
Макс поскуливал, жалуясь на пережитый страх.
Ничего, ничего, успокоил его хозяин.
Подняв байк и откатив его на обочину, Берен, прихрамывая, подошёл к машине, заглянул в лобовое стекло.
Твою ж лесную лисью мать! со злой досадой констатировал он.
За рулём была Тамари. Судя по рассаженному над бровью лбу, она крепко приложилась о руль, а потом её, бывшую уже без сознания, откинуло на спинку кресла. На заднем сидении, пристёгнутая ремнём безопасности, завозилась Эльса.
Ты в порядке? грубее, чем планировал, спросил девочку Берен, открыв дверцу с водительской стороны. Как себя чувствуешь?
Что с Тари? встревоженно пискнула девочка, в то время как егерь, выпростав руку старшей грапи, следил за табло на адреномере.
Подпрыгнувшая до критической отметки шкала пульса и адреналина на секунду зависла у красного деления, а потом пошла вниз вместе со шкалой расхода лекарства.
Она в порядке, кивнул Берен с явным облегчением: прибегать к крайним мерам на глазах у ребёнка, если бы Тамари перекинулась, никак не хотелось.
Сама как? резко переспросил у девочки егерь.
Нормально.
Вы из резервации? спросил Берен, окинув взглядом смятый в гармошку капот и вывернутое на сторону колесо.
Ага, кивнула Эльса.
Машине конец. Может быть, на ней ещё и можно будет ездить, но точно не сегодня. До Виленска километров тридцать, автобусы в этой глуши не ходят. Не бросать же их здесь, пусть они и грапи!
Ладно, малая, слушай, кивнул он, обратившись к Эльсе, жди здесь, я найду вам машину и вернусь.
Девочка смотрела недоверчиво, но удивительно спокойно. Берен секунду подумал, а потом отстегнул ремни лисьей люльки и посадил Макса на худенькие коленки Эльсы.
Ладно, малая, слушай, кивнул он, обратившись к Эльсе, жди здесь, я найду вам машину и вернусь.
Девочка смотрела недоверчиво, но удивительно спокойно. Берен секунду подумал, а потом отстегнул ремни лисьей люльки и посадил Макса на худенькие коленки Эльсы.
Этот парень мой друг. Ты же знаешь, что друзей не бросают, верно? Вот и я никогда не оставлю его надолго, понимаешь?
Девочка кивнула, осторожно коснувшись ладошками рыжего меха.
Пригляди за ним, а я скоро вернусь, обещаю.
Я знаю, тихо сказала Эльса, Гудвин предупредил, чтобы я не боялась.
Глава 3
Маленький, наполовину самодельный микроавтобус был там, где Берен видел его в прошлый раз: в самом тёмном закутке подземной парковки госпиталя, у дальнего выезда, которым никто не пользовался слишком неудобно он располагался.
Жёлтые помятые бока фургона погрызла ржавчина, между водительским окном и зеркалом заднего вида выросла паутина.
«Когда сказали, что двоюродный дед оставил мне машину, скептически протянула Аркадия, разглядывая фургон, я уж было подумала, что это действительно машина! А не этот уродец».
«Туристический микроавтобус, чем тебе не нравится? с улыбкой в голосе возразил Берен. Почти дом на колёсах, в наше время вещь полезная. Да и лето впереди, у тебя отпуск».
«Кровать на колёсах! хмыкнула женщина. И слишком большая для меня одной. Тем более в отпуске, не отворачиваясь от машины, она многозначительно скосила глаза на собеседника, но вот если бы ты составил»
«Можешь продать его, если не нужен», перебил Берен.
Аркадия досадливо поморщилась: долго этот несносный егерь будет прикидываться, что не понимает намёков?
«Нет уж, пусть догнивает свои дни здесь, за больничными мусорными контейнерами!» ядовито отчеканила она.
«Бедный», посочувствовал фургону Берен.
«Забирай, если понравился, женщина провернула надетое на указательный палец проволочное кольцо с ключом зажигания. Я вижу, у тебя какая-то особенная любовь к побитым жизнью экспонатам, она выразительно глянула на Макса, воротником лежавшего на широких плечах мужчины, свесившего ему на грудь медного цвета протез. А мне пора к пациентам».
На парковке творилась суматоха, уже приехали пожарные и гвардия, но в «помойном аппендиксе», как называла этот дальний закуток Аркадия, никого не было. Берен закатил свой байк в фургон, пристроил в зазоре между стенкой и топчаном, служившим кроватью предыдущему владельцу, сел за руль.
Только заведись, парень, негромко попросил он, вставляя ключ в зажигание, всё ж лучше, чем здесь ржаветь.
Фургон встрепенулся, словно стряхивая с себя сонное оцепенение, чихнул и заурчал.
Вот и молодец! похвалил Берен, давя на педаль.
Когда он вернулся к месту аварии, Тамари всё ещё была без сознания. Берен велел Эльсе с Максом забраться в фургон, а сам вытащил девушку из машины. Она показалась ему почти невесомой сухая веточка, которую страшно сломать неловким движением. Непредсказуемая, смертоносная тварь
Егерь на мгновение замешкался, прежде чем перенести её на переднее сиденье фургона и пристегнуть ремнём безопасности. Опасливо покосился на стрелку адреномера, показывающую уровень лекарства в помпе. Он не особенно разбирался в этой штуке и не слишком доверял «спасительной» жиже в ней, но навскидку лекарства было достаточно. Хватит, даже если она разнервничается, очнувшись в незнакомой машине. Не бросать же их одних посреди дороги, в конце концов!
Первое, что ощутила Тамари, придя в себя, саднящая боль над бровью и яркий свет, жгущий глаза даже сквозь закрытые веки. Зашипела, когда тонкие пальцы нащупали на лбу ссадину. С трудом разлепила ресницы.
Как ты себя чувствуешь, Тари? деловито спросил тоненький голосок Эльсы.
Девочка стояла у раскрытой автомобильной дверцы, положив ладошку на колено Тамари. И макушка Эльсы была до странности низко
Чёрт! девушка сообразила, что перед ней нет руля, и вообще она сидит в чужой, незнакомой машине.
Место водителя пустовало, но у отворённой двери с каменным лицом стоял одноглазый приятель Аркадии. Его поза казалась спокойной и даже расслабленной, а двустволка в руке была опущена, но