***
Ника, будь осторожна, в который раз наставляет меня мама перед поездкой. Она вечно беспокоится, слишком переживая и опекая.
Да что со мной будет, мам? обнимаю я ее, а потом подхожу к брату, который уже проснулся, и целую его в макушку. Будь хорошим мальчиком, Сашуль, и я привезу тебе шоколадку, договорились?
Брат лишь растягивает уголки губ в улыбке, как обычно, не настроенный на утренние разговоры. Его скрюченное в инвалидной коляске тело, как всегда, вызывает у меня поток жалости, но я не показываю этого. Саша слишком остро реагирует на любой признак того, что его жалеют. В свои десять лет брат мудрее многих взрослых, давно перестав быть обычным ребенком.
Попрощавшись с мамой, я иду к остановке, где меня встречает подруга, которая везде ездит со своим водителем, он и доставляет нас к универу, где уже ждет автобус, заполненный шумными студентами. Хамзатова, как и Мирзоева, нет, но наше облегчение не длится долго, так как парни, решив выпендриться, едут на своем автомобиле, решив пренебречь предоставленным нам транспортом.
Думаешь, он сделает что-то недозволенное? спрашиваю я Мадину, которая то и дело нервно смотрит в окно. Вам разве не запрещено так вести себя с девушками?
Ратмир уверен, что я не чиста, краснея, говорит подруга. Что мы с Андреем
Но вам же нельзя до свадьбы! недоумеваю я, прекрасно зная про их «законы», мусульманским девушкам даже за руки держаться с парнем нельзя, не говоря уже обо всем остальном.
Он настолько испорчен, что думает, остальные такие же, как он! возмущается Мадина. Я
Она внезапно замолкает, когда автобус, издав рычащий звук, глохнет.
Это еще что такое? хмурюсь я, недоумевая.
Кажется, автобус сломался, пожимает плечами Мадина, и, проследив за ее взглядом, я замечаю, как спортивная машина Ратмира останавливается рядом с нами. Спустя десять минут стало ясно, что автобус дальше не поедет, и мы, выйдя наружу, начали составлять план, как добраться до нужного нам места. Расстроенные студенты пошли на остановку, чтобы пересесть на другой автобус. И мы тоже собрались последовать за ними, но, к моему ужасу, Климентьев, который и отвечал за весь наш поход, согласился на «неожиданное» предложение Ратмира подвезти нас на своей машине.
Делать было нечего, и нам с такой же растерянной от подобной перспективы Мадиной пришлось сесть в машину. Хорошо хоть преподаватель поехал с нами, и эти наглые мажоры не смогли завести разговор. Правда, от неодобрительных взглядов Халида, когда я села посередине, чтобы Мадина смогла избежать контакта с посторонним мужчиной, меня это не спасло.
***
Когда, добравшись до лагеря, мы стали потихоньку размещаться, Климентьев начал показывать нам правильную установку палаток, с которой мы не справились, вследствие чего у Мадины с Ратмиром завязался спор, после которого парни помогли нам установить палатку, и если Ратмир то и дело вставлял язвительные комментарии, то Халид просто молчал, чем пугал намного больше болтливого Ратмира.
Эй, ты чего? тронула меня за локоть Мадина, заметив мое оцепенение.
Ничего, просто задумалась. Давай перекусим? Я ужасно проголодалась, скользнула я в палатку, лишь бы избежать этого обжигающе-пугающего взгляда. Кажется, эти два дня растянутся для меня надолго.
***
Наутро мы после принудительной зарядки и завтрака отправляемся на прогулку по окрестностям. Здесь красиво, сосновый бор, свежий воздух, дышится легко и свободно. После переклички двигаемся в сторону каких-то пещер.
Держаться всем вместе, не терять никого из виду Бла-бла-бла
В моей руке уже зажат телефон, на который я собираюсь сделать много-много классных кадров, чтобы отправить брату. Он очень просил посылать ему виды природы. За брата всегда щемит сердце, ведь он сам не может поехать в поход и ограничен в передвижениях в целом. Мама тоже привязана к нему.
Ник, ты идешь? зовет меня Мадина, вырывая из грустных мыслей, и я, тряхнув головой, спешу ее догнать.
Как меня достали эти мажоры, ворчит она, косясь на парней, что идут на небольшом отдалении от всех. Я стараюсь о них не думать, какое мне дело до богатых мира сего? Где они и где я? Мадина, конечно, старается не показывать, но ей страшно от взглядов Ратмира Хамзатова.
Я отойду на минутку! говорю Мадине, заметив, что ветка сосны очень красиво вытягивается вперед, перегораживая собой солнце, его сияние окружает светом длинные иголки, создавая свечение. Представляю, какой крутой получится кадр! Брату точно понравится. А может, пошлю на конкурс, вдруг даже денег выиграю Ника, Ника, хватит мечтать.
Я отойду на минутку! говорю Мадине, заметив, что ветка сосны очень красиво вытягивается вперед, перегораживая собой солнце, его сияние окружает светом длинные иголки, создавая свечение. Представляю, какой крутой получится кадр! Брату точно понравится. А может, пошлю на конкурс, вдруг даже денег выиграю Ника, Ника, хватит мечтать.
Чтобы делать крутые кадры, нужен профессиональный фотоаппарат, а у меня нет на него денег. Приходится довольствоваться камерой простенького смартфона.
Мадина даже не замечает, что я отошла, вся в мыслях о своем мажоре! Мне кажется, что она даже влюблена, постоянно думает и говорит о Ратмире, хоть и прикрывает свои слова злобой и обидой, я же вообще не понимаю этих влюбленных. Зачем тратить время на какую-то чушь и мириться с кошмарным характером заносчивого парня?
В жизни есть занятия получше.
Тем более мне некогда думать о парнях. Надо учиться, получить профессию, найти работу и твердо встать на ноги, чтобы помогать семье. Мы не можем вечно жить в грязной коммуналке, куда пришлось переехать после продажи квартиры, ведь брату нужны были деньги на лечение
Что ты делаешь? окликает меня кто-то сзади, и я, задумавшаяся и увлеченная фотографиями, от испуга роняю телефон.
Черт! кидаюсь его спасать, но он прыгает, как лягушка, скача по каменистой почве и исчезая из поля зрения.
Эй, ты куда? злобно спрашивает Мирзоев, устремляясь за мной вниз по небольшому обрыву.
Непонятно, что ли? огрызаюсь. Из-за тебя я уронила телефон! Не дай бог, он разбился!
Дай, я сам, отпихивает он меня с края, смотря вниз. Он провалился между камнями, сообщает мрачно, вставая и отряхивая руки.
И? приподнимаю бровь. Ты собираешься его доставать?
Я? С чего бы?
Ты отвлек меня, и я его уронила. Что непонятного?! объясняю как дебилу.
Раздувая ноздри от злости, мажор наклоняется ко мне.
Чего переполошилась, малахольная? Это всего лишь телефон, а не ключи от машины.
От негодования я просто не в состоянии сказать и слова, молчу как рыба.
Но это ненадолго, за словом в карман я лезть не собираюсь.
Конечно! Для тебя это всего лишь телефон, но необязательно демонстрировать свое богатство перед другими!
И где я его демонстрирую? кривит лицо в непонимании.
Это поход, если тебе не сообщили, кто ходит в поход в белых кроссовках и крутых шмотках от модных домов? дергаю его за толстовку серого цвета, но не ожидаю, что он поймает мою руку. Чернющий, как смола, взгляд пригвождает к месту.
А ты что, завидуешь? Или тоже хочешь носить такие шмотки?
Что? Придурок! Я тебе говорю про телефон. Он мне важен. Отпусти! шиплю, дергаю руку, и он меня отпихивает, начиная спускаться по склону.
Черт, мы уже не видим наших, бормочу себе под нос.
Че ты паришься? смотрит через плечо, видя, что я спускаюсь за ним. Мы найдем лагерь без проблем.
Кто сказал, что я парюсь? Я просто не хочу ходить тут с тобой. Иди догоняй своего друга, а я пойду искать телефон сама. Мне не нужна твоя помощь.
Молчит. Просто сосредоточенно смотрит в дырку между камней, видимо пытаясь понять, как достать мой несчастный телефончик. Он в желтом чехле, его хорошо видно, но оказывается, что глубина немаленькая.
Что там? опускаюсь на корточки рядом с ним, ноги в шортах до колен соприкасаются с камнем. Неприятно.
Там пустота.
Решил пошутить?
Короче, я сейчас туда залезу, достану твой телефон, сообщает он, собираясь втиснуться между камнями под нами.
Слушай, это, конечно, по-джентльменски, но я не хочу потом оплачивать твои испорченные шмотки.
Будто ты оплачивала, замечает мрачно, напоминая о случае, когда я пролила коктейль на его белоснежную рубашку, отказываясь ее отстирывать. Вместо этого я пролила на нее зеленку, чтобы чертов мажор не выпендривался и не вел себя как господин со слугой! Я такого не потерплю.
Я сама, игнорируя его слова, заношу ногу над дырой, но он ловит меня за талию, руки неожиданно горячие, очень крепко меня держат, и я немедленно отталкиваю наглого мажора, который решил меня полапать.
Стой тут, говорит он мне грозно, обдавая колким взглядом.
По телу пробегает дрожь, он всегда так странно смотрит, что хочется сбежать.
Думаю, тут должен быть другой вход. Попробуем обойти, кивает он в сторону, и я тут же шагаю вперед, совершенно не замечая, как скользит нога и земля словно уходит из-под ног. В панике хватаюсь за Мирзоева, чем лишаю нас обоих дальнейших шансов выбраться из грядущей передряги, ведь мы оба под мой оглушительный крик падаем вниз, в ущелье какой-то пещеры, из которой нет выхода!