Никто не произнес больше ни слова. Казалось, что пока мы пялились в потолок, прошла уже целая вечность.
Я попыталась придумать хоть какую-то зацепку, как ему помочь, но это было почти невозможно, ведь я понятия не имела, в чем дело.
Все пройдет. Моя бабушка говорила так всякий раз, когда я переживала тяжелые времена.
Однако у меня не выдалось возможности сказать ему об этом, потому что он проговорил:
Сегодня мой день рождения Кажется. Коул прерывисто вздохнул. Уже двадцать первое?
Я недоумевала, почему он так расстроен из-за того, что ему исполнилось восемнадцать, и почему его день рождения в августе, а не в ноябре, как я всегда думала, но потом я вспомнила, что его брат-близнец умер некоторое время назад.
Я посмотрела на часы на прикроватном столике. Полночь. Я бы поздравила его с днем рождения, но я не бессердечная.
Мне жаль, вместо этого прошептала я.
Честно говоря, я не знала, что еще сказать. И вообще не была уверена, можно ли сказать хоть что-то в подобной ситуации.
Он фыркнул:
Хах, наверное, только тебе.
Я понятия не имела, о чем он, но не хотела давить, поэтому помалкивала.
У нас с Коулом всегда были странные отношения.
Ни для кого не секрет, что мы не совсем друзья, но он пошел дальше, флиртуя со мной и говоря вещи, которые, как он прекрасно знал, действовали мне на нервы. Коул был настолько убедителен, что в прошлом году я даже подумала, будто действительно ему понравилась но потом появилась Кейси.
Кейси капитан группы поддержки и новая «главная» стерва, отвечающая за всю Королевскую Академию. А еще она та девушка, которую я избила на вечеринке в прошлом году за то, что та назвала меня толстой.
Вообще-то, «толстая» было бы предпочтительнее. Она сказала настолько мерзкие, отвратительные вещи, что я не уверена, мог бы хоть кто-то столько молиться, чтобы спасти ее мерзкую душонку.
Коул был там, когда это случилось, и по его виду было ясно, что он не одобрял ее слова. На самом деле, он выглядел так, словно не хотел больше иметь с ней дела.
Буквально на мгновение мне показалось, будто я смогла разглядеть что-то в нем что-то благородное и праведное.
Но потом он начал меня игнорировать и встречаться с ней.
С тех пор мы практически не общались. До сегодняшнего дня, очевидно.
Это чушь, пробормотал он в темноту.
Не густо, но хоть что-то.
Что чушь?
Все.
В одном этом слове было столько боли, что мое сердце пропустило удар. Мне было жаль, что я не знаю слов, способных облегчить его боль. Но, опять-таки, может, Коулу и не нужен был тот, кто разберется с его проблемами.
Возможно, он просто нуждался в том, кто выслушает его.
Не обращая внимания на тоненький голосок в голове, который вопил, мол, я собираюсь сделать нечто, равносильное тому, чтобы засунуть голову в пасть льву, который вполне может разорвать меня на кусочки Я потянулась к руке Коула.
В тот момент, когда мы соприкоснулись, Коул резко выдохнул, но, к моему удивлению, не отстранился. Он сжал мою руку так, словно шел ко дну а я была его спасательным кругом.
Все вокруг не те, кем пытаются казаться.
Оторвав взгляд от потолка, я посмотрела на него.
Как это?
Все фальшивые, пояснил он. Все ненастоящие. Мы все овцы, которые ходят друг за другом по кругу и никуда не приходят.
Как бы грустно это не звучало, в этом была доля правды. В мире больше фальшивых людей, чем настоящих.
Все так чертовски фальшивы, повторил он. И я в том числе.
У меня на языке вертелось сказать, что сейчас он настоящий, но от его следующего заявления у меня перехватило дыхание:
Я знаю только одного человека, который не пытается казаться кем-то еще.
Кто же он?
Я почувствовала стайку бабочек у себя в животе, когда его губы дернулись, а глубокие зеленые глаза уставились на меня.
Моя любимая Святоша.
Я разрывалась между желанием врезать ему и желанием улыбнуться, потому что я его любимая и не важно кто.
Мудак.
Коул ухмыльнулся, и да поможет мне Бог, ведь я так облажалась.
Я часто закатывала глаза на девушек, которые утверждали, будто не могут контролировать себя в присутствии симпатичных парней и поэтому ведут себя глупо.
Оказывается, карма не всегда сучка. Иногда она дьявольски привлекательный квотербек с такими острыми скулами, что о них можно порезаться; зелеными глазами, такими пронзительными, что вы всерьез задаетесь вопросом, не является ли он наполовину волком, и худым, мускулистым телом, которое заставляет
Возьми себя в руки, Сойер.
Я и есть мудак. Подвинувшись, Коул повернулся ко мне всем телом. И, если ты хотя бы наполовину такая умная, как я думаю, ты бы прямо сейчас встала с этой кровати и ушла.
Его угрозы меня не пугали.
Зачем мне это делать?
Его взгляд потемнел.
Потому что твой драгоценный Бог может в конце концов аннулировать твой билет в Рай, если ты задержишься здесь еще немного.
Оу, что ж.
Во рту у меня пересохло, а ладони начали потеть а потом я вспомнила. Коул может быть и пьян, переживает тяжелую ночь но у него все же есть девушка.
Кто-то из нас должен был прекратить то, что происходило, прежде чем Коул сделал бы что-то, о чем потом пожалеет.
Не думаю, что Кейси, ну, твоей подружке, это понравится.
Не думаю, что ей есть до этого дело. Он отвернулся.
Да он пьянее, чем я думала.
Конечно, ес
Я почти уверен, что она мне изменяет.
Кейси последний человек в мире, которого мне хочется защищать, но я горжусь тем, что даю хорошие советы.
Тебе не кажется, что ты должен поговорить об этом с ней и спросить ее, прежде чем предпола
Не, горько рассмеялся он. Мне плевать перед кем она раздвигает ноги.
Оу.
Это в корне меняет дело.
Все изменяют. Я смотрела, как дергается его кадык. Все лгут. Еще один горький смешок вырвался наружу. Даже мой отец изменял матери, а он смотрел на нее так, будто она была для него всем чертовым миром.
Желваки под его кожей задвигались.
Он увез ее из Индии, забрал подальше от карьеры и семьи, потому что был слишком эгоистичен, не мог вынести мысли о том, чтобы остаться без нее. Потом этот ублюдок изменил ей А теперь она просто корм для червей, в то время как он все еще живет и дышит. Все еще трахает эту шлюху Надю, которая выглядит, как его мертвая жена, и все еще игнорирует собственных детей. Ноздри Коула раздуваются из-за сбившегося дыхания. Это несправедливо.
Вау.
Я
Не надо. Не оправдывай то, что он сделал, и не говори мне, мол, все совершают ошибки. Пусть он захлебнется в своей вине. Он этого заслуживает. На его лице отразилось смятение, а голос упал до шепота. Мы оба заслуживаем.
Мое сердце сжалось. Коул не виноват, что его мама умерла. И его отец тоже, даже если он и предал свою жену. Но я не стану даже пытаться говорить нечто подобное.
Эй. Я положила ладонь ему на щеку и стала ждать, когда Коул посмотрит на меня. Это не твоя вина.
Опустив взгляд, он наклонился ко мне.
Скажи это еще раз.
Это не твоя вина, повторила я с еще большей уверенностью.
Он изучал мое лицо, прерывисто дыша.
Святоша?
Проигнорировав прозвище, я ответила:
Да?
В его глазах безошибочно читалась агония.
Почему ложь так прекрасна, а правда всегда так чертовски уродлива?
Господи. До сегодняшнего вечера я никогда не считала Коула человеком, который погряз в рефлексии. Однако, оказывается, то саднящее чувство, что он больше, чем его внешность, было чертовски точным.
Задумавшись над его вопросом, я сказала ему единственное, что имело для меня смысл:
В ложь легче поверить, ведь обычно она защищает кого-то или скрывает что-то плохое. Прикусив нижнюю губу, я добавила: Или, может быть, потому что правды не существует Во всяком случае, абсолютной. У каждого из нас своя правда, и это та версия событий, что больше всего сочетается с тем, к чему мы стремимся и во что верим. Даже если это ложь. Я думаю, в конце концов, все сводится к эгоизму.
Я слегка встряхнула головой, когда поняла, каким долгим и запутанным, наверное, был мой ответ.
Извини, я не совсем ответила на твой вопрос.
На его лице застыло угрюмое выражение.
Нет, ответила. Коул провел большим пальцем по костяшкам моей руки. Расскажи мне о себе что-то, чего я не знал до сегодняшнего вечера. Его точеное лицо стало серьезным. Что-то настоящее что-то, что причиняет боль.
Это неожиданно и немного нездорово.
С другой стороны, пьяные люди обычно не очень-то разумны.
Я не знаю. Не уверена, что есть чт
Да, есть.
Он прав я действительно хранила некоторые личные, болезненные вещи при себе и не делилась ими с другими. Но сейчас мне не казалось страшным, если я расскажу ему. К тому же, он так пьян, что, возможно, забудет об этом.
Мои родители уже два года спят в разных спальнях и почти не разговаривают друг с другом. А если я в комнате, то они общаются через меня. Но разводиться они отказываются.