Он вскочил с кровати и в два прыжка оказался у окна. Яркое солнце заливало светом двор. Все парни, включая Ивана и какого-то нового мужика, одетого в длинную рубаху, мешковатые штаны и лапти, толпились на крыльце.
Никита подхватил одежду, вылетел в коридор, на ходу залезая в брюки. В передней его встретила Софья в ночной сорочке, сонно потирая глаза.
Ой, а ты чего так рано встал? спросила она.
Велехов от переизбытка эмоций даже поцеловал её в щеку. Вот захотелось!
Доброе утро, хозяйка! выдал он. По-моему, я поздно встал. Кто пришёл?
А Софья улыбнулась, потянулась. Это Хатат, наш специалист по бане, без него никак.
А что вчера было?
Софья изобразила на лице удивление.
Как я в кровати оказался? уточнил Никита.
Ножками, ножками. Зашёл в дом и пошёл спать.
Сказав это, женщина, сонно зевая, оправилась на кухню, а Велехов, покачав головой над Софьиной версией событий, поспешил на крыльцо. Парни встретили его дружным:
Доброе утро!
Хатат протянул руку для приветствия. Он был намного выше Ивана и здоровей. Волосы чёрные, лицо смуглое, и странные глаза тёмные, будто одни большие зрачки без радужной оболочки. В них вдруг вспыхнули красные искры и мгновенно погасли. Никита вздрогнул, сразу оглянулся на остальных, может, кто-то ещё счёл это необычным? Но никто не обратил внимания.
Рад, рад, погудел мужик басом, пожимая руку худого парня, давно наслышан.
У Велехова возникло чувство, что пальцы сейчас треснут, но он, конечно, только приветственно кивнул в ответ.
Значит, планы у нас такие, начал Станислав, мы с Димкой и Севиром сейчас в лес, навяжем веников. Рир останется, уберётся в банях и воды натаскает. Никит, на тебя наряда нет. Ты на отдыхе. Иди к Софье, она завтрак обещала.
Получив указания, все быстро разошлись. Парни отправились в лес, Иван с Хататом растапливать печи, Рир наводить порядок в банях, а Никита в дом. Софья и Дарья уже накрыли стол, заварили чай и тоже присели с гостем за кружечкой.
Несмотря на жёсткие правила больничной диеты, Велехов накинулся на еду как голодный зверь. Уплетая за обе щеки блины, он полюбопытствовал:
Как вы тут живете без телевизора? Как к вам новости доходят?
Вопрос рассмешил Софью. Она показала рукой в открытое окно, туда, где на ветке дерева, растущего в метре от дома, сидела птица. Это был сокол. Но Никита удивился его облику. Перья на крыльях птицы сверкали неестественно, словно были покрыты золотым напылением.
Чем не почтальон? улыбнулась женщина и тихо посвистела.
Сокол слетел с ветки на подоконник. Серьёзный, совсем не птичий взгляд окинул парня и повернулся к Софье.
Нет, улыбнулась она. Не послание, Дитир, просто похвастаться тобой хотела.
Сокол наклонил голову, словно сделав поклон, и вылетел на улицу.
Ого, высказался Велехов. Учёная птичка?
Нет, просто умная, засмеялась Софья.
В переднюю вошёл Рир.
Всё, отчитался он, чистота и кадки полные.
Садись, пригласила его Софья. Расскажи что-нибудь Никите, а то с нами скучно.
Тот покачал головой:
Софь, ну что ты.
Рир налил себе чай, взял блин.
А что рассказывать? пожал он плечами. Иван говорил, какой хороший мальчишка у Елены растёт. Мы как-то подарок тебе выбирали, на пятнадцатый день рождения, по-моему. Все магазины объездили, пока
Рир внезапно замолк, вопросительно взглянул на Софью.
Велехов не заметил этого взгляда, потому что от услышанных слов на душе внезапно стало тяжело. За столькими событиями одного дня он только сейчас задумался о том, что в этом доме о нём всегда знали.
Софья улыбнулась.
В этом доме тебя всегда ждали, сказала она, с самого твоего рождения.
Никита вздрогнул, удивлённо посмотрел на Софью. Так явно показалось, что она прочла его мысли.
Но были и есть причины, по которым это открылось тебе только сейчас, твёрдо добавила женщина. Не обижайся на Ивана: если бы право принять решение принадлежало ему, он никогда бы вас не оставил.
Велехов покачал головой:
Даже в мыслях не было. Он об этом переживает?
Очень, кивнула Софья.
Это я виноват, спрашивал больно много, вздохнул Никита. Скажу ему, как вернётся, чтобы перестал. Просто
В какой-то момент Велехову захотелось сказать, что жить осталось не так уж долго, а полтора дня, проведённые здесь, стоят не меньше половины всей отпущенной жизни. Никто ничего ему не должен. Просто жаль, что Иван не позволил этого чуть раньше.
Никита наконец справился с эмоциями, поблагодарил Софью за завтрак и пошёл наверх. Женщины проводили его взглядами, переглянулись. На лицах обеих появились улыбки.
* * *В комнате Велехов сел на кровать, стараясь не делать лишних движений. Боль опять скапливалась, опять разрасталась. С каждым ударом сердца тихо вспыхивала, словно потухший, но ещё горячий внутри уголёк, грозящий снова запылать, если кто-нибудь по неосторожности на него подует.
Никита вытащил из сумки вторую упаковку таблеток, взял целую пригоршню в рот, но, едва почувствовав знакомый привкус горечи, выплюнул. Сил проглотить это не было.
С улицы внезапно раздались весёлые голоса парней. Похоже, все вернулись.
Хатат, куда веники?
На лавку.
Не поместятся!
Утрамбуй!
Велехов вышел в коридор и увидел, что двери девичьих спален открыты. В них никого не было, а снизу доносились звонкие голоса:
Дайте блин!
Софья, а где сметана?
Хатат громко позвал с улицы:
Русалочки мои! Баня готова!
Судя по топоту, вся девичья половина убежала во двор, прихватив блины с собой.
В передней Софья раздавала парням полотенца.
Никита, иди сюда! весело сказала она, увидев его на лестнице.
Софь он покачал головой, я подожду.
Чего? Снега летом? усмехнулась та.
Женщина вручила Велехову полотенце, не принимая возражений, и отправила в дверь:
Вперёд!
Обе бани дымили. Возле одной собралась горка из босоножек и висели девчоночьи сорочки. Во вторую как раз заваливалась толпа голых парней. Из открытой двери дышало мокрым теплом и поднимались струйки пара. Иван, уже без одежды, собирал в охапку веники, сложенные на лавке.
Никит? позвал Рир, вися одной ногой на пороге бани. Пошли, сердце у тебя нормально бьётся, выдержишь.
Прям кардиовизор, покачал головой Велехов. Откуда знаешь, как у меня сердце бьётся?
Слышу, отмахнулся Рир.
Иван подтолкнул племянника к двери:
Заходи, страдалец, всё хорошо будет.
Сопротивляться явно было бесполезно, так что Никита вдохнул горячий воздух и шагнул внутрь.
Пока он сидел на нижней полке, парни отхлестали по первому венику. Иван окатил себя холодной водой, смывая десяток другой листьев, прилипших к спине.
Ух, хорошо! завыл он и кивнул племяннику на верхнюю полку. Ложись.
Да нельзя мне, возразил тот.
Ложись, говорю! насмешливо приказал Иван.
Рир подтолкнул парня веником:
Давай.
А, чёрт с вами! сдался наконец Никита.
Первые же шлепки берёзового веника напомнили ему, как давно он не был в бане. Живое тепло приятно пошло сквозь тело, расслабляя мышцы.
Нежнее, нежнее с болящим, смеялись парни.
Через несколько минут Велехов, не заметив как, задремал. Голоса и смех ещё слышались, но туманная дымка уже уносила его далеко-далеко. И где-то в незнакомом месте, среди разрушенных строений, вновь возник белый волк, окидывая его хищным взглядом
Иван опустил веник. По бане расходился аромат сон-травы, аккуратно вплетённой в ветки берёзы. Парни быстро распахнули двери до улицы. А то и самим можно было уснуть. На порог поднялся Хатат, вопросительно взглянул на Ивана. Тот кивнул:
Позови Арнаву.
Во сне Никита прятался за разрушенными колоннами странного белого города от зверя, идущего за ним по пятам. Небо вспыхивало красным, словно древние боги в ярости поджигали облака. Рычание внезапно раздалось совсем рядом, и огромный волк бросился на парня, сваливая его на камни. Велехов выставил руки, защищаясь, но белый зверь ткнулся носом в его ладони, игриво толкнул и отступил. А потом исчез в золотом луче света, озарившем город сквозь облака. Они расходились, светлея всё больше, пока бело-голубая дымка не заволокла пространство и странный гул не поглотил сознание.
Ледяная вода потекла в лёгкие, замораживая дыхание, наполнила собой тело. Оно само будто стало медленным течением, сквозь которое внезапно прошли сотни быстрых ручьев. Что-то тяжёлое и вязкое вышло через кончики пальцев, сопротивляясь, цепляясь.
Никита ощутил, что дышит. Грудь поднималась так, будто рёбра внутри расширялись, а лёгкие расправлялись. И он не спит! Он в сознании! Велехов открыл глаза, едва поняв это.
Арнава, в мокрой прозрачной сорочке, стояла над ним. Глаза девушки источали синее пламя, по её волосам бежали серебряные искры. Она улыбнулась, заметив, что Никита очнулся, и провела рукой над его лицом, заставляя вновь опустить веки. На сей раз это не было мигом.