А говоришь, что не при делах. Кто же с тобой это уже обсуждал?
Я не знаю его имени, он не представился. Но груз у вас с ним, похоже, один на двоих, и водитель тоже. Как делить будете?
Разорвём, конфетка.
Ну, раз так, то я хочу отказаться.
Он раскатисто рассмеялся.
Если откажешься, какой-нибудь твой пациент случайно скончается или уже скончался. При вскрытии у него обнаружат забытый скальпель. Ты пойдёшь под суд по статье за непредумышленное с отягчающим лет на пять, может, семь, и лишишься врачебной практики до конца жизни. Так что ты подумай, конфетка. Хорошо подумай.
Какие гарантии?
А нет никаких гарантий. Или справишься, или нет. Вот тебе симка. Вставишь её послезавтра в мобилу в 15 часов и будешь ждать сообщения.
Я взяла симку и спрятала в карман.
Смотри, не потеряй, конфета.
Его противный смех преследовал меня всю обратную дорогу.
Глава 5
Долг чести то, что мы не занимали, но должны вернуть.
В. Зубков
Каждый раз, когда я выходила из дома, меня ждала то одна чёрная машина, то другая. Где же вы все были, когда я почти всю свою сознательную жизнь езжу общественным транспортом?
Ольга, привет.
Дэн собственной персоной стоял, облокотившись на капот. Не смотря на весеннюю грязь, которая покрывала всё вокруг, машина была на удивление чистой, блестящей и хромированной, а водитель просто безупречным.
Давно ждёшь?
С самого утра, а ты аристократка-любительница вставать попозже.
Дэн, ты же не из тех, кто ждёт.
Нет, я проезжал мимо, но всё равно пришлось подождать.
Сколько? Минут пять?
И это было мучительно долго.
Он вёл машину быстро и агрессивно, резко перестраиваясь и ускоряясь.
Что случилось, Дэн? Куда мы едем?
Ко мне. Надо поговорить.
Ты мог подняться.
Он вдруг повернулся и многозначительно посмотрел на меня , горячо, прожигающе. Хотел понять, говорю ли я серьёзно, осознавая последствия, или просто плохо подумала. Действительно, когда он в прошлый раз поднялся, то мы трахались прямо в коридоре даже хуже, чем подростки. У подростков хотя бы была защита. Сегодня было бы то же самое, я почему-то была в этом полностью уверена. Я поморщилась.
Оля, тебе больно?
Нет, Дэн, больно бывает только первый раз.
Он был готов ответить в том же духе. Наши диалоги всегда были острыми. Мы оба умели парировать. Но разговор оборвался. Мы резко повернули во двор, железные ворота как по мановению волшебной палочки разъехались, и мы оказались в знакомом дворе. Так вот как выглядит обратная сторона медали.
***
Дэн, кто это был?
Судя по голосу, Топор. Определили и место, и весь разговор чётко записали.
И кто это?
Один из партнёров твоего отца. Они не то, чтобы друзья, даже, скорее, недолюбливали друг друга, но работали вместе.
Он убил папу?
Вряд ли.
А второй кто?
Спецура, занимается делом твоего отца, продажная тварь. Его погоняло Зверь.
Ты тоже сотрудничаешь?
Оля, все сотрудничают так или иначе. У меня есть связи в органах. У твоего отца они тоже были.
Тогда Умаров убил?
Я пока не знаю точно, но я работаю над этим.
Мы сидели в его клубе, он только что закончил смотр новых девочек-танцовщиц. Я подождала, и когда он вернулся, то был слегка расслаблен, но сейчас опять собрался и был крайне серьёзным.
Дэн, какие у меня варианты?
Оля, я могу тебя спрятать. Сегодня же в убежище, завтра будут нужные документы и маршруты, послезавтра ты уедешь.
А потом всю жизнь оглядываться и жить чужой жизнью. Я же потом буду жалеть о том, что не рискнула. Ещё варианты?
Оля, сейчас скажу, как есть. Это жёстко, но это правда. Ты должна умереть или пропасть с концами. Топор это чётко сказал. Зверь подтвердил. Дело с подвохом. Зуб даю, этот груз не должен доехать до назначения, а все, кто его перевозят, должны исчезнуть. Или сама спецура скидывает груз, или они должны его взять по дороге. В любом случае, нужен козёл отпущения и не нужны свидетели.
Тогда почему мой отец за это взялся?
Оля, он давно в деле, у него мог быть свой интерес.
Ты близко с ним общался последнее время?
Не особо.
Тогда ты не знаешь причин.
Нет, Оля, не знаю.
Я опять морщусь. Дэн садится рядом и осторожно ведёт рукой по моей спине вдоль позвоночника. Когда он за мной приехал я вышла в ближайший магазин за хлебом, поэтому на мне опять домашняя футболка без нижнего белья, поверх которой я накинула куртку.
Он спускается к пояснице, его ладонь горячая и мягкая. Я поворачиваю голову, и мы встречаемся взглядом. Сначала он хотел меня просто успокоить. Он видит, что мне плохо, больно и страшно. Но теперь он сам распалился. Он перемещает руку на моё бедро, второй обхватывает за талию и легко усаживает меня к себе на колени, так что мне приходится развести ноги и обхватить его бёдра.
Сейчас ему не нужно моё согласие, потому что я и не думаю сопротивляться. Он проводит руками по моим бёдрам вниз и вверх, спускается до коленей и поднимается обратно на талию, чуть надавливает большими сильными руками на мою спину, и мы соединяемся в поцелуе.