Но почему?
В ответ амфиптер только снова печально вздохнул.
Мне дозволь ответить, ему жалиться воспрещалось прошлой хозяйкой, снова перевалился косолапо с ноги на ноги Никифор, выступая вперед и как-то очень бережно погладил почти призрачную морду.
Говори конечно.
Он против правил пошел, когда, значится, там тебе до смерти разбиться не дал, хозяйка. Он, конечно, сумеречный, не жив, ни мертв, так что прямой власти у смерти над ним не имеется. Но ущербу много приключилось ему. Вот хворый теперь, и домовой снова погладил кошмарненького даже в таком виде змея с нежностью, как если бы тот был его больным питомцем или вроде того.
Вот интересно, эти существа, они ведь тоже могут привязываться и любить. А если еще и десятками лет живут бок о бок. Или даже сотнями. Дом стоит, хозяева меняться могу, а они остаются рядом.
А помочь ему чем?
Помочь? тихий изумленный выдох Фанирса и бас Никифора прозвучали в унисон.
Ну да, есть же лечение какое-то? Давайте сделаем что-нибудь. Если это только не пожирание людей или домашних животных, конечно.
А зачем помогать? в общей напряженной тишине спросил осторожно Алька. Ну, похворает до новой луны, а там уже на крысах и напасется.
А до этого пусть страдает? Ты совсем? Фанирс мне жизнь спас!
Так то его служба, нести которую он тебе поклялся, слуга явно искренне недоумевал, на кой черт я уделяю такому внимание. А еще, похоже, ревновал.
А я ему за эту службу от всей души благодарна и хочу помочь. Кончаем обсуждение, сама еле на ногах стою. Что можно сделать?
Охота, ответил амфиптер.
Ой, да куда тебе такому охотиться! махнул широкой ладонью Никифор. Неделю отлеживаться надо, прежде чем сможешь гоняться за кем.
А тебе подходит только живая добыча? Скажем, мясо из магазина не подойдет?
Я, конечно, сейчас сама едва ползаю и видом больше на маргиналку распоследнюю смахиваю, но ради такого дела сползаю в ближайший магазин за провиантом. Если бы не Фанирс, я бы вообще уже никак, скорее всего, не передвигалась.
Нет в той плоти силы никакой, поднял и уронил полупрозрачные крылья амфиптер.
Вот же наказание! закатила я глаза. Тогда так: Алька и Никифор, вы пойдете и добудете Фанирсу хотя бы парочку живых крыс.
Яа-а-а? возмущенно завопил слуга, зачем-то мигом перекидываясь в миниатюрную копию Делона. Уставился на меня с ты в своем ли уме видом, тряхнув перед собой широким рукавом белоснежной шелковой рубашонки. Ну чисто преисполненный праведного возмущения аристократ, которому велели вычистить какой-нибудь хлев или типа того.
Ты. Своих бросать нельзя. Я крыс уж точно ловить не смогу, так что иду мыться и спать. Надо же, как я здорово распределила обязанности. И нет, мне не стыдно ни капли. Я реально упаду, если еще минуту постою на ногах. Исполнять!
Слушаюсь, хозяйка. Внезапно почему-то повеселевший Никифор разве что только не козырнул мне и, цапнув что-то еще возмущенно пищавшего Альку, потащил того прочь.
Почему, Фанирс? спросила я, наклоняясь к амфиптеру и тоже осторожно касаясь одного его рога. Пальцам стало холодно и как-то ну, будто дотронулась до чего-то абсолютно чуждого. Даже как это описать и не знаю. Почему ты спас меня?
Ты моя хоз-с-сяйка-а-а! изогнул он шею, выражая покорность.
Только поэтому? Но тебе разве не все равно? Была одна хозяйка, станет новая какая.
Он издал еще невнятное шипение и парочку щелчков и, подняв голову, ткнулся норздями в мои пальцы.
Ты другая. Я чую.
Это как?
Ты похоже, он колебался, подбирая слова. Пахнеш-ш-шь жис-с-снью. Моей жис-с-снью.
И что это значит?
Не з-с-снаю.
Ладно. Понятно, что ничего не понятно. А вы с Никифором не слишком дружите с Алькой, как погляжу.
Фуфлыга он, лентяй и ябеда, для пущего понимания амфиптер еще и фыркнул, будто сплюнул. Вечно около старой хозяйки терся, что тот кошак, да на нас поклепы и напраслину наводил.
Прямо-таки и поклепы? Совсем не за дело? Амфиптер только снова фыркнул, но в глаза мне смотреть не решился. Ясно тут все. Вот странно, в первый раз мне показалось, что у него вместо глаз ш темные, а сейчас вижу их и вполне себе четко и выражение читается, да и жутью больше не пробирает. Так, давайте-ка теперь жить все дружно.
И, огласив любимый лозунг кота Леопольда, я пошла наверх по узкой лестнице.
Вода и сон.
Вода и сон.
Все остальное потом.
Глава 2
В свое прошлое посещение санузла Рогнеды я, само собой, особо разглядыванием не занималась. Перед глазами тогда все содержимое чертовой морозилки стояло, и все усилия сводились к тому, чтобы печень в унитаз не спустить собственную. Вот, кстати, вернутся Алька с Никифором с охоты на крыс и пусть от этой погани избавятся. Чтобы и следа в моем доме от нее не осталось. Моем доме! Звучит же, а! Я, нищебродка приезжая, раз и собственной недвижимостью в городе обзавелась. И слугами! Которым собираюсь указания сходу раздавать. Круто! Жизнь потихоньку налаживается.
Круто, согласилась сама с собой, оглядывая роскошную ванную комнату с огромной просто ванной, передняя округлая стенка которой была прозрачной. Только это же каких деньжищ коммуналка будет стоить? Тут воды входит реально литров четыреста.
Да уж, это вам не на съемной квартире на семь человек мыться под душем в темпе, чтобы других не задерживать и выслушивать от квартирной хозяйки, что меньше надо бы полоскаться, а то якобы никакая квартплата наши помывки не окупает. А еще, похоже, Рогнеда очень любила смотреть на себя. Потому как помимо одного зеркала во всю стену рядом с раковиной и по другим стенам были хаотично разбросаны вставки золотисто-зеркальной крупной плитки. Так что, двигаясь по не маленькому помещению, то и дело я ловила свои отражения, что множились и дробились. Правда, на мои сейчас невозможно без слез взглянуть. Все же покойная уже Гарпия, что называется, свою работу знала.
А я хотела домой рвануть. Ведь в познании окружающего мира стоит начинать с себя, с моих корней и происхождения стало быть. А значит, первая моя дорога как раз в родные места. Да и соскучилась ужасно. Но куда я такая поеду? Чтобы маму с бабулей сердечный приступ прихватил? Они там и так наверняка извелись, я уже который день не на связи. Эх, не верну я деньги бывшему шефу, заткнись, совесть. Мне они сейчас нужнее. Потом как-нибудь. Они у них, правда, не последние, но все равно это очень-очень дурно чужой карман заглядывать и за других решать.
Панорамное окно без каких-либо штор немного смущало, но, с другой стороны, весь вид из него разноцветные лоскуты чужих крыш, и не похоже, чтобы там кто-то гулял с целью подглядывать. Я включила воду и принялась раздеваться, одновременно скользя взглядом по местным средствам ухода. М-да, Рогнеда на себе не экономила и явно роскошь любила. Все здесь было не в пластиковых стандартных флаконах, а в вычурных и богато украшенных сосудах из цветного стекла. Само собой, ничего не подписано, но пахло замечательно и, я бы сказала, дорого. Не удивлюсь, если эти все средства вообще ручная работа ведьмы для себя же любимой. Оставался вопрос, не облысею ли я, вымыв голову шампунем персонального колдовского состава, но смыть с себя все хотелось так, что решила рискнуть.
Мамочка родная, хорошо-то как! проскулила фффффффсебе под нос, опускаясь в горячую воду и терпя первое жжение в ссадинах и царапинах.
Сунула ступню под льющуюся еще из крана воду, и ожидаемо в ушах зашелестело-зажурчало:
Господа-а-арка-а-а, верни-и-ись-окуни-и-ись-исцели-и-ись-утеш-ш-шься
Про вернись не очень поняла, но все остальное только с радостью. Подчиняясь интуитивному импульсу? я соскользнула на дно, погружаясь с головой и расслабляя каждую ноющую мышцу. И что-то действительно начало происходить. Напоминало мягкие касания, будто кто-то направлял невидимую душевую лейку под водой то на одно, то на другое больное и травмированное место, а то и начинало щекотать повсюду. Эти касания были вроде бы и едва ощутимыми, но при этом и вкрадчиво проникающими чуть ли не до костей. И при этом в голове продолжало журчать-нашептывать что-то, вроде как кто-то очень тихо, слов не разобрать, напевал мне сразу в оба уха? и от этого внутри становилось легче легкого. Я лежала без движения сколько смогла выдержать без нового вдоха, а смогла, должна сказать, по ощущениям поразительно долго. Вынырнула, и тут же уши заполнил гомон Альки. Он почему-то скакал по краю ванны, мокрый, всклокоченный и глаза на выкате.
Ты чего? опешив от его вида, спросила, выплюнув воду. Зачем вообще здесь?
Ой, страх мне с тобой какой, хозяйка! всхлипывая, слуга растирал то ли слезы, то ли воду по лицу и хватался за грудь. Ну сплошной же страх и ужас! Ой, помру я с тобой от горячки нервной! Загонишь ты меня в могилу во цвете лет! То пропадаешь, то избитая ходишь, то в ванне топишься!