Но почему вы только сейчас явились сюда? Вы следователь?
Да, следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР! на полном серьезе ответил Оболенцев. Так полностью звучит моя должность.
Если особо важное дело и вам Павла Тарасовича порекомендовал Майер, зачем же надо было столько ждать? не понимала Ольга. Или смерть Майера нарушила какие-то планы?
Майер меня заочно познакомил с Павлом Тарасовичем, когда я был в Нью-Йорке, а до этого я не слышал о Скорине. Я имею в виду Павла Тарасовича, разумеется, поправился Оболенцев, а не белорусского просветителя.
Разве Майер жив? А весь город считает, что он умер в заключении, в лагере. Где-то на Магадане
В Воркуте! усмехнулся Оболенцев.
И как он выглядит? Постарел?
На тень отца Гамлета не похож! засмеялся Оболенцев, вспомнив свое удивление при встрече с Майером. Когда я его там увидел, то сначала принял за призрак. Правда, Майера, а не отца Гамлета. Физически выглядит прекрасно, по-моему, даже помолодел! А вот тоскует по родине сильно.
Все они тоскуют по родине, тихо заметила Ольга. Не тот возраст, чтобы шастать по заграницам. О душе думать пора.
Поездить по миру не вредно в любом возрасте. Американцы как выйдут на пенсию, так из-за границы не вылезают. Другое дело, они всегда могут вернуться.
Оживленно беседуя, Ольга с Оболенцевым и не заметили, как подошли к трехэтажным, с облупленной штукатуркой кирпичным домам.
Ольга остановилась, и Оболенцев вдруг понял, что все, они уже пришли и надо расставаться.
Уже пришли? обиженно протянул он. Как быстро!
Действительно быстро! И не заметила, как дошли!
Может, еще погуляем? предложил Оболенцев, глядя в глаза Ольги. Но девушка уже не слушала его, она смотрела на свои темные окна и представляла, что сейчас опять останется одна, а он уйдет и, может, они никогда уж не увидятся.
И эта мысль сводила с ума.
Хотите кофе? вдруг спросила Ольга, вспомнив, что героини почти всех фильмов всегда предлагают в таких случаях кофе или чай. Или чай? добавила она и густо покраснела.
Хочу! обрадовался Оболенцев возможности еще какое-то время побыть вместе с Ольгой.
И тоже не заметил, как двусмысленно прозвучало его «хочу».
Они поднялись по скрипучей деревянной лестнице, каких уже, наверное, лет пятьдесят не ставят, и очутились в крошечной однокомнатной квартирке.
Одного взгляда на обстановку было достаточно Оболенцеву, чтобы определить: здесь живут честно. С одной стороны комнаты стояло несколько книжных полок, сплошь забитых подписными изданиями, с другой стороны, у стены, полутораспальная тахта, а между ними стол, стулья и два кресла. Вот и вся обстановка. Да еще небольшой коврик, лежащий у тахты, и несколько фотографий и гравюр, висящих на стенах.
Но Оболенцеву у Ольги сразу понравилось.
На всем лежала печать хорошего вкуса, все вещи были подобраны так, что составляли единое целое. Красиво, тепло, уютно.
Не говоря уж о том, что на книжных полках совсем не было ерунды, а журналы, которым не нашлось места на полках, лежали рядом ровными стопочками. Это были медицинские журналы, и они, очевидно, требовались ежедневно.
Кухоньку, метров в пять, Оболенцев не успел разглядеть. Заметил он только царящие там чистоту и порядок.
Едва закрыв за собой дверь, они бросились друг другу в объятия, словно два путника, случайно вышедшие из пустыни к чистому роднику, которые бросаются пить, позабыв обо всем на свете.
Так Ольга с Кириллом, измученные жаждой ожидания любви, слились в первом поцелуе и захлебнулись в нем, не в силах оторваться друг от друга.
Когда они оба судорожно набрали в легкие воздуха, Ольга тихо шепнула Оболенцеву:
Не торопись!
Но он осыпал Ольгу такими жаркими поцелуями, что у той не хватило ни сил, ни желания оказать хоть малейшее сопротивление, когда он стал ее раздевать
Два свидания
Куда менее приятная участь ожидала в этот день Ярыгина. Но он за долгие годы службы привык ко всему. Квартиру Каменковой Надежды Николаевны нашел быстро, в рабочем поселке, рядом с рыбзаводом.
Но на его звонок долго никто не открывал.
Он уже собрался уходить, повернулся даже, и тут за дверью послышались шаркающие шаги, а хриплый голос, принадлежавший неизвестно кому, мужчине или женщине, неожиданно спросил:
Кого черт несет?
Мне Надежда Николаевна нужна! закричал Ярыгин так, что и глухой бы услышал. Каменкова
Кого черт несет?
Мне Надежда Николаевна нужна! закричал Ярыгин так, что и глухой бы услышал. Каменкова
Не ори, не глухая! ответил голос, как оказалось, старухи. Нет ее дома!
А когда она будет дома? спросил уже потише Ярыгин.
Не знаю! проворчала старуха. У нее сегодня вторая смена.
А где она работает? поинтересовался Ярыгин.
По соседству! засмеялась за дверью старуха. На рыбзаводе!
И шаркающие шаги удалились от двери.
Ярыгину ничего не оставалось, как идти на рыбзавод.
«Хорошо, что недалеко!» подумал он.
У проходной рыбзавода стоял стрелок вневедомственной охраны. Старик-охранник курил, грел на солнышке свои больные кости и как будто не замечал, что через распахнутые ворота, совсем рядом, в двух метрах от него, мимо проходной входят и выходят все кому не лень.
Ярыгин решил тоже не выяснять отношений с охранником.
«Меньше движений, больше достижений!» усмехнулся он про себя.
Пройдя в распахнутые ворота, Ярыгин сразу же наткнулся на гору разбитых ящиков из-под рыбы, издающих отвратительный гнилостный запах.
Увидев движущийся по двору электрокар с подъемником, он пошел за ним, решив, что тот обязательно приведет его в цех, где можно будет найти Каменкову.
Электрокар действительно привел его прямо в разделочный цех, где женщины в темных халатах, оранжевых фартуках и низко повязанных разноцветных косынках пластали рыбу огромными блестящими и острыми ножами, сталкивая со столов рыбьи внутренности в большие пластмассовые ведра, а иногда, промахиваясь, и на пол.
В цехе было грязно до отвращения. Рыбьи внутренности на полу и в ведрах беспрерывно атаковали полчища отъевшихся жирных мух.
Ярыгин подошел к одной из работниц.
Подскажите, где Каменкову найти? попросил он, широко улыбаясь. Его вопрос услышали несколько работниц и весело рассмеялись.
Зачем такому молодому и красивому Каменкова? игриво спросила одна из них.
Разуй глаза! завопила другая. Мы красивше во сто раз. Бери любую.
Ярыгин поспешил уточнить свой интерес:
Мне по служебному делу! сказал он с самым серьезным видом.
Но его вид никого не привел в серьезное настроение. Работницы явно обрадовались возможности нарушить монотонность своей скучной работы.
От служебных дел дети не бывают? улыбаясь, задала вопрос самая молодая из пластовщиц.
От служебных дел бывают служебные дети! смеясь, ответила ей пожилая подруга.
Кончай перекур! зычно вмешалась работавшая поодаль бригадирша. Не тронь Каменкову, она и так пострадавшая от властей! А ты, парень, ступай в морозильный бокс, там и найдешь Надежду.
Ярыгин направился в морозильный бокс, но дорогу ему преградил электрокар, который вывез оттуда целый штабель ящиков с мороженой рыбой.
Водитель электрокара, неопределенного пола существо в телогрейке, ватных штанах и зимней шапке, ловко манипулировал рычагами управления. Электрокар резко затормозил перед Ярыгиным, и он услышал разгневанный голос:
Какого черта под колеса лезешь?
Ярыгин опознал в обладателе голоса женщину.
Мне Каменкова нужна! крикнул он водителю электрокара.
Неопределенного пола существо, оказавшееся действительно женщиной, спрыгнуло с электрокара.
Это я!
Каменкова сняла шапку, и он увидел миловидное лицо женщины бальзаковского возраста. Глаза ее выдавали любительницу горячительных напитков.
Ярыгин сразу ощутил, что Каменкова находилась уже в небольшом подпитии.
Что надо? бесцеремонно спросила она. И не принюхивайся! Выпила я, попробуй в такой холодрыге не выпить, окоченеешь, пока нагрузишься.
Поговорить мне надо с вами! твердо сказал Ярыгин. Вы не можете сделать перерыв?
Перекур можно устроить, согласилась Каменкова, направляясь к выходу из цеха во двор. Только о чем мы будем говорить? О любви? засмеялась она своему вопросу.
Выйдя во двор, Каменкова устроилась на перевернутых ящиках и, достав из кармана штанов пачку «Примы», закурила.
Что стоишь? окинула она его оценивающим взглядом. В ногах правды нет!
Но нет ее и выше!
Каменкова шутку оценила и засмеялась, отчего сразу же помолодела.
Садись, шутник! и показала место на ящиках рядом с собой. Здесь кресел нет даже в кабинете директора рыбзавода.
Ярыгин достал свое удостоверение и показал его Каменковой, затем, спрятав, сел на перевернутом ящике рядом.