Ирина Воробей
Татьяна
Глава 1. Неудавшаяся невестка
Татьяна провалила экзамен в третий раз. Теперь можно было только через месяц. Она проклинала развороты на перекрестках с широкой разделительной полосой, въедливого инспектора с непишущей ручкой и собственную нервозность, которая не давала даже педаль сцепления удерживать так, чтобы не глохнуть. А когда проклинать стало нечего, переключилась на то, зачем, вообще, все это начала и стала злиться на Ладу, ее «слабо» и собственную азартность. Хотелось перестать кому-то что-то доказывать, все бросить и остаться навсегда пешеходом, но после трех разгромных провалов отступать было поздно.
С поникшей головой девушка сидела на автобусной остановке в ожидании фиолетового седана, на котором теперь ездила Арина. Откликнувшись на отчаянный крик души Татьяны о собственной никчемности, она любезно согласилась составить компанию на пьяный вечер. Инспектор высадил девушку посередине маршрута, сразу за перекрестком, который она не одолела, из-за чего ей пришлось прошагать пару кварталов под дождь, чтобы сперва охладить пыл, а затем сообразить, где она находится. Придя на остановку, она сразу набрала бывшего арт-директора, потому что никто лучше не умел давать волшебного пенделя, ругать за сопливость и приводить расстроенные чувства в порядок.
Арина приехала относительно быстро. Позднее августовское солнце, выглянувшее на несколько теплых минут из-за туч, бликами отражалось на черных стеклах круглых очков женщины за рулем, а небо полупрозрачным перламутром на гладкой поверхности лобового стекла. Татьяна соскочила с деревянной скамьи и побежала в машину. Как только она захлопнула дверь, Арина повела автомобиль дальше по проспекту.
Может, все-таки стоило заплатить? усмехнулась она, поглядывая в боковое зеркало со своей стороны.
Татьяна в порыве отчаянного протеста хотела возразить, но поджала губы и отвернулась к окну, наблюдая за черным джипом. Он проделал на треклятом перекрестке тот же маневр, что и она час назад, только завершил его удачно. Девушка тяжко вздохнула.
Как фестиваль прошел? спросила она через несколько молчаливых минут под тихое монотонное вещание радио.
Ей не то, чтобы было интересно узнать о новой работе бывшего босса, сколько просто хотелось перевести тему и поддержать разговор. Это был уже третий фестиваль за лето, который Арину попросили организовать. Два предыдущих прошли на ура, что не оставляло в Татьяне сомнений насчет успеха и последнего.
Не мое это, ответила на выдохе женщина. Вроде нормально прошло, но я устала.
Почему? встрепенулась девушка.
У каждого фестиваля своя специфика. К каждому надо подстраиваться. Каждый раз новые люди. Я люблю новых людей, но работать приятнее в уже слаженном коллективе.
Она посмотрела налево и резко повернула направо, свернув на более спокойную улицу, где было всего две полосы в обе стороны и узкие тротуары. Зато остался позади столичный шум. Татьяна с легким ошеломлением следила за ней. Женщина переводила меткие взгляды с одного зеркала на другое, жевала губы, поправляла очки и сжимала одной рукой толстый ободок руля.
Я думала, тебе такое нравится, хмыкнула девушка.
Это был интересный опыт, сказала Арина, будто говорила о неудачных любовных отношениях. Но к постоянным экспериментам я готова только в сексе. В остальном хочется стабильности.
Она смотрела на дорогу с каменным лицом. Татьяна проследила за ее взглядом и невесело улыбнулась.
Мне тоже надоело выступать в разных местах каждый раз, сказала девушка, опустив взгляд на черный пластиковый бардачок. А еще больше постоянно ходить на кастинги и искать работу.
Она вспомнила прошедшие выходные, которые провела в захолустном баре на окраине города, где продавался дешевый и некачественный алкоголь, играла музыка лихих 90-х, а танцевать приходилось прямо на барной стойке. Посетители приставали много, а директор платил очень мало. Татьяна еле продержалась там три ночи подряд. В последнюю смену один из посетителей облевал ее любимые туфли, которые она со злости там же в туалете и выбросила. Теперь жалела об этом, потому что легко могла их отмыть и продолжать танцевать. В ее жизни и без того было достаточно импульсивных глупых поступков, совершенных в одно мгновение, о которых она сожалела, отчего стало обидно вдвойне.
Ну, из «Ночи» ты сама сбежала, упрекнула ее Арина.
Ну, из «Ночи» ты сама сбежала, упрекнула ее Арина.
Девушка мгновенно залилась краской. Ей до сих пор было неудобно перед бывшим директором за то, что она не смогла продержаться даже месяц в ночном клубе, куда та ее порекомендовала. Клуб «Ночь» являлся прямым конкурентом «Дэнсхолла» и для гостей там все было на том же уровне. Но Татьяне не понравился арт-директор и остальной коллектив тоже, хотя и до этого она никогда ни в какие коллективы толком не вписывалась. Ей просто не хотелось работать ни с кем другим, кроме Арины. Другой арт-директор бы не сделал ее помощником и даже колеровку краски для реквизита бы ей не доверил. Поэтому она продолжала бегать по «гадюшникам», как ласково обзывала все ночные заведения Арина, в надежде продержаться, пока бывший арт-директор не позовет ее на новое место.
Я хочу работать с тобой, решила она признаться, виновато склонив голову на грудь.
Арина бросила в нее насмешливый взгляд и снова сделала резкий поворот направо.
Боюсь, ждать придется долго, пока я куда-нибудь устроюсь, произнесла она с ухмылкой. Не так-то легко найти работу арт-директором даже в Москве. Руководящий штат всех нормальных клубов давно укомплектован. А в какой-нибудь гадюшник на окраине я сама не хочу.
Татьяна разочарованно поджала губы.
Пока они ехали до любимого лаунж-бара Арины, город быстро вечерел. Тучи то рассыпались мелкой моросью на каменный город, то расплывались от ветра на мелкие сгустки тумана и перистые следы. Горожане по инерции продолжали ходить с зонтами и хлюпать по лужам грязными подошвами. Вечер среды казался непривычно спокойным и мирным. Остро чувствовалось, что остатки лета вскоре иссякнут, а впереди ждет лишь долгая пора увядания и похолодания. Татьяне стало немного зябко. Не столько от резкого порыва ветра, что влетел в узкую щелку окна, сколько от неопределенности жизни, пугающей неизвестностью за каждым поворотом.
Лаунж-бар размещался на территории огромного лофта с множеством модных кафе, магазинчиков и самых разных салонов на все случаи жизни: от барбершопов до тату-мастерских. Меж зданиями вглубь территории вела всего одна узкая дорога, из-за чего автомобилям приходилось заезжать на тротуары, чтобы разъехаться, а пешеходам прижиматься к стенам, чтобы не быть задетыми, поэтому к самому бару они подъезжали долго. Татьяна любила разглядывать желтые, обвитые гирляндами и лампочками, витрины местных заведений. С улицы всегда казалось, что в них царит уютная полудомашняя атмосфера. Большинство заведений здесь открыли молодые предприимчивые люди и, казалось, сами же в них работали, поэтому не было никаких брендированных форм, корпоративных цветов и стандартных рекламных плакатов с лицами знаменитостей. Территория больше напоминала маленький поселок или ярмарку, где собрались мастера со всего света торговать продуктами ручного труда. Многие разбирались в кофе и стрит-фуде, поэтому немалую часть лофта занимали кофейни и закусочные. А еще было много бутиков дизайнерской одежды, комикс-маркетов, лавочек хэнд-мэйда и книжных магазинчиков с милыми подарками для любого повода.
Арина припарковалась на свободной площадке в углу двора напротив желтого пятиэтажного здания, бывшего когда-то головным офисом давно заброшенного завода. Вход был один, но сразу за дверью коридор разветвлялся в несколько комнат на этаже, в которых размещались бары, парикмахерские и другие салоны бытового назначения. Они зашли в первую стеклянную дверь.
Татьяна во всех заведениях лофта не была, но интерьеры, на ее взгляд, везде выглядели очень похожими одинаковый индустриально-пролетарский стиль. Стиль этот отличался кирпичной кладкой, повидавшим виды деревом и грубым металлом, что переплетались во всех предметах внутреннего декора и мебели. А еще обязательным атрибутом такого дизайна являлись тусклые лампы накаливания, отдающие стариной и цивилизационной отсталостью. Но, несмотря на всю грубость форм и фактур, такое убранство вызывало чувство уюта и комфорта.
Арина села за любимый стол в углу зала, отстраненный легкой белой вуалью от остального пространства. Татьяна плюхнулась напротив на каркасный диван с множеством подушек с яркими геометрическими узорами и сразу схватилась за меню. Его подала пышнозадая хостес. Женщина, расстегнув жилет, оголила круглую грудь, обтянутую тонким топиком без лямок и рукавов. Из-под белой хлопковой полоски ткани торчали поролоновые чаши лифа с красно-черным ажуром. Девушка поняла, что Арина настроена закончить этот вечер не в одиночестве.