Пока безумствует мечта - Сборник "Викиликс" 2 стр.

Нарушая законы творчества,
Я пишу, всё пишу и пишу,
Как лекарство от одиночества,
Что в душе я своей ношу.

Состояние многим понятное.
Хоть и много людей вокруг.
Буйство горести необъятное 
Не хватает тебя, мой друг.
Чувство локтя, плеча надёжного
Неизвестно в земном пути.
В жизни много всего безбожного.
Где же истину нам найти.
Есть одно лишь в миру утешение,
Ко всему и всегда я готов.
И приносят душе исцеление
Мои вера, надежда, любовь.

Плакаться нам не с руки.
Толк в этом деле какой?
Словно от камня круги
Мир беспокоят собой.
Всё без расстройства души,
Лёгкость приходит сама.
Вёсла не будем сушить,
Жизнь впечатлений полна.

Сам срежиссируй их,
Это по силам тебе.
Вот получился стих.
Дальше идём налегке.

День начинается затемно
По сути, по следу ушедшего дня.
И, правда же, замечательно
Время уюта свечного огня.
Пламя огонь и свет
Дарят свободу мысли,
Чтобы найти ответ
В поисках жизни смысла.

Выйду я из кабинета
И пройдусь немного.
Пусть ещё зима, не лето 
Ну и что такого?

Чудо сказка, снег лежит
И блестит алмазами.
А душа мне говорит
Много слов не сказанных.
Я запомню их усердно,
«Нанижу на ниточку».
Будет стих потом заветный
Про забор с калиточкой,
Дом с трубою и дымком
И про лес с сугробами,
И про горочку со льдом,
Месяц ясный с звёздами.
И про то, как мы гуляли
Между крон заснеженных
И друг другу обещали
Жить в любви и нежности.

Я возле дома наведу порядок
И покормлю с ладошки голубей.
По нраву мне «ухожесть грядок»
И те, кто в жизни веселей.

Мне с ними и легко, и просто.
Не надо напрягаться никому.
Без лишних ясно нам вопросов:
Откуда, что и почему?
Они приветливы, открыты,
Улыбка статус выдаёт.
Толпой не рвутся до «корыта».
Таких по жизни Бог ведёт.
В учителя они не лезут,
Не принуждают, нет причин.
Всегда поделятся полезным
И то, когда ты попросил.
Плечо подставят, если трудно.
Не попрекнут, чтоб долг отдать.
Поздравят с Датой рано утром.
Быть рядом с ними благодать.

Плохо это, хорошо ли?
Кто подскажет мне, зачем
Мы порой играем роли
Вопреки «законам» всем?
В сём вопросе есть загадка
Проще, чем заложен смысл.
Суть «игры большой»: площадка,
И сценарий  это жизнь.

Не торгуйся с «режиссёром».
Роль бери, играй смелей
И не пользуйся суфлёром.
Куда будет веселей.
Позабыл «слова по тексту» 
Ерунда, импровизируй.
«Виру» выдай «майны» вместо[1],
Это лучше для «плезиру».

Из века в век за рядом ряд
Мы, мудрецов потомки,
Идём по жизни наугад
При свете, как в потёмках.
Ошибки совершаем, как тогда,
В далекие столетья.
Лет прошлых опыт некогда
Впитать в себя, заметьте.
С дорогой рядом мы идём
И шишки набиваем.
Гранит науки мы грызём.
Что знали предки  забываем!

Как же мне больно
    быть птицей в неволе:
в клетке, которую
    не запереть;
Хоть эфемерна она
    и условна
Вылететь можно,
    нельзя улететь

Во что смогу ещё поверить

И весь со скидкой скептицизм,
и факт учтя, что не проверить
и что не найден механизм
явленья Чуда или Сказки
той, что потрогать Не просить
И дело даже не в огласке,

так боязно и жаль разбить!

Хруст стерильного снега, укрывшего полночь,
замерзает сиянием бледной луны,
паутину из звёзд проверяя на прочность,
бьётся снег, разрывая пласты синевы
И стежками пронзая, как нитка с иголкой,
он сверкает, летит и почти невесом
Зарастает земля белоснежною коркой,
перевязаны ветки крахмальным бинтом
Ночь залечит повсюду, затянет изъяны,
заберёт золотые монеты листвы,
а взамен, разостлав серебра покрывало,
хрупким мелом испишет надежды холсты

Чудеса случаются, ты знаешь,
именно тогда, когда не ждёшь,
именно тогда, когда поставишь
жирный крест на все потуги звёзд

Чудеса случаются, ты знаешь,
только нужно почву для ростка
удобрить и пеплом, и слезами,
а не просто верить в чудеса

И цинизм природы мне понятен:
ведь она смогла соединить
воедино то, что необъятно,
с тем, чего вообще могло не быть

Ты для меня  разрыв шаблонов
и аксиома нежных встреч
Семь миллиардов божьих клонов,
а ты один сумел обжечь
горячим холодом пристрастий,
надменным ликом визави,
вернувшись после долгих странствий
в трансцендентальности любви

Белый день поглотили вечерние краски,
словно в бархате синем горят фонари
В узких улочках тени затеяли прятки,
гулким эхом вперёд убегают шаги
Запоздалые пары вернулись в отели,
захватив понемногу в свои номера:
отголоски шагов, что до них долетели,
рой пылинок янтарных вокруг фонаря
И в витринах привычная суть манекенов:
жизнь неоновым блеском сияет в глазах,
чтоб стекло перестало казаться пределом,
к ним вчерашние тени вернулись назад
Тишина разлилась, как река по проспектам,
и не слышится больше колёс перестук,
чтобы утром ворваться окрепшим оркестром:
в каждом камешке прячется замерший звук

Безвременье Захвачены в янтарь
печалью сжатые мгновения
Листать окаменелый календарь
бессильно море Без движения
тысячелетья лягут на ладонь,
мерцаньем вечности играя
Безвременье застывшее, позволь
у твоего остановиться края

Все три Андреевских креста 
На красном флаге Амстердама.
И неба синь Весна! Весна!
В прозрачных рукавах канала

В брусчатку забранный бульвар,
Велосипедов вереницы
Особый запах Площадь Дам!
Открытые, уверенные лица
По узким улочкам иду,
Жалею, глядя на прохожих,
Что, как они, я не могу:
Рука в руке с любимым тоже

С тобой расстанусь, Амстердам,
Не потеряв с туфлей набойку,
Но не забуду Площадь Дам,
Музей Тюссо и в окнах койку

Течёт Амстел, живёт канал,
Спешат к премьере театралы:
Ещё чуть-чуть, и полон зал.
Так отчего ж мне грустно стало?

Как электрический разряд,
Одно твоё прикосновенье.
И долгий неотступный взгляд.
Как вечность, тянется мгновенье
Ты задержался у дверей,
Щеки коснулся, обжигая.
Любови тысячи свечей
Горячих губ сильнее пламя
Вновь сердце молния пронзит,
Не вымолвить уже ни слова
Мой взгляд доверчивый скользит:
Глаза в глаза, встречаясь снова.
Не электрический разряд,
А притяжение земное
Твой умоляет нежный взгляд
Капитулировать без боя.
И кажется, плывёт земля
Дышать как будто забываю.
Люблю! Я так люблю тебя
Что балансирую на грани

Секунды осыпаются Часы
минуты плавят в хрупкие недели,
из них у этой осени свои
кружатся вместе с ветром карусели

И дни скрепив, как лифты этажи,
опять моя Галактика бастует
В ней в Чёрных дырах сломаны часы:
дверь заперта, кукушка не кукует

Надену своё чёрное пальто
и наглухо укутаюсь шарфом,
я для Вселенной, как и прежде, Доу[2]
Мир осенью захвачен Целиком

Месяц на небе сорвался с гвоздя,
лодочкой лёгкой поплыл, бороздя
тёмные волны небесных морей,
звёзды срывая с привычных гвоздей

Мрачно-беззвёздная выдалась ночь
Нет в небе чёрном углей, и помочь
высветить в нём хоть тропу или путь
некому, и Остаётся уснуть,
в мягкий клубочек свернувшись Планете,
грезившей снова и снова о свете
целых созвездий и яркой Луны
в небе, в котором теперь не видны:
ни тонкий месяц, ни отблеск звезды
Только зачем-то возводят мосты
ветром гонимые серые тучи 
вдруг упадут, упадут с тёмной кручи,
вновь засияют пронзительным светом,
если не звёзды, то, может, кометы

Грустно, когда в слишком чёрную ночь
с неба сорвался и кинулся прочь
месяц, который лишился гвоздя
Вот и плывёт где-то там, бороздя
тёмные воды небесных морей,
звёзды срывая с привычных гвоздей