Главы этой книги расположены более или менее в хронологическом порядке появления философских течений, которым они посвящены. И хотя книга написана в расчете на чтение от корки до корки, никто не мешает знакомиться с разными философскими традициями вразбивку, в зависимости от того, какая из них привлечет внимание. Еще хотелось бы уточнить, что, хотя многие главы написаны учеными, наш сборник не академическая книга и в нем нет ни отвлеченного теоретизирования, ни объективного критического анализа. Наши авторы следуют избранной ими личной философии и размышляют, что она дает им в повседневной жизни, так что их эссе возможность взглянуть на мир через призму соответствующего философского подхода. Эту книгу мы расцениваем как панораму возможностей.
Слово «философия», как вы, возможно, знаете, означает в переводе с греческого «любовь к мудрости». И хотя ее современная научная версия становится все более специализированной и далекой от повседневности (как практически любая научная дисциплина), философствование для множества людей самых разных культур на протяжении более чем двух с половиной тысяч лет было занятием, способным изменить жизнь. Так порадуйте себя беседой по крайней мере с некоторыми из этих мыслителей, используя наш сборник как пропуск в мир идей, оказывающих самое что ни на есть практическое влияние на то, как мы живем.
Массимо Пильюччи,Скай Клири и Дэниел КауфманГруппа I
Философские учения Древнего Востока
Буддизм, конфуцианство и даосизм
На Западе привыкли считать, что восточная философия (особенно три самых известных ее течения: буддизм, конфуцианство и даосизм) это в основном йога и медитация. Да, йога и медитация тоже к ним относятся, но из эссе Оуэна Фланагана, Брайана Ван Нордена и Робин Ван мы узнаем, насколько это представление примитивно, неполно и ошибочно. Выковыривая из философского учения изюм в виде йоги и медитации и не понимая толком саму концепцию, которая лежит в основе, мы рискуем получить коммерциализированный культ собственного «Я», побуждающий приносить кредитные карты и калории на алтарь идолам моды на йогу, что не имеет никакого отношения к тому, чему учат Будда, Конфуций и Лао-цзы. Буддизм, конфуцианство и даосизм жизненные философии, представляющие собой в первую очередь практические руководства по этичному поведению.
Согласно некоторым оценкам, буддизм занимает четвертое место среди крупнейших мировых религий (после христианства, ислама и индуизма), насчитывая около 500 миллионов приверженцев, что составляет почти 7 % населения планеты[1]. Число исповедующих конфуцианство и даосизм назвать трудно, поскольку, допустим, в Корее или в Китае в ходе опросов к конфуцианцам себя относят лишь немногие, хотя в действительности именно конфуцианскими принципами большинство представителей этих культур руководствуется в повседневной жизни. Принадлежность к конфуцианству это скорее культурно-философская категория, чем религиозная, и конфуцианские идеи и тексты по-прежнему оказывают глубокое культурное влияние на миллиарды людей.
Популярные практики буддизма, конфуцианства и даосизма можно было бы включить в Группу III как религии, но нам кажется, они заслуживают собственного раздела не только потому, что зародились в Азии, но и потому, что в них отсутствует поклонение богам в том виде, в котором оно наличествует в более ортодоксальных религиозных традициях (например, в индуизме). Да, в них часто встречаются упоминания о божествах и духах, они предполагают совершение обрядов и строительство храмов, однако мыслящие приверженцы каждой из этих традиций, как правило, расценивают все это как «искусные инструменты», то есть средства, позволяющие обосновать и донести философское учение до народа. Более того, в центре внимания этих учений личность, сама по себе или в обществе, но не Бог, и, как доказывает Фланаган, буддизм, в частности, отлично поддается секуляризации для тех, кто ищет духовной и этической, но не обязательно религиозной философии.
Сиддхартха Гаутама, более известный как Будда, был сыном индийского раджи и жил примерно в VIV вв. до н. э. Ему было двадцать девять, когда, впервые покинув дворец и пустившись в странствия, чтобы посмотреть, как живется простому народу, он был до глубины души поражен увиденными вокруг страданиями и горем. Тогда он стал аскетом. В тридцать пять он провел сорок девять дней в медитации под деревом Бодхи и, как гласит легенда, достиг просветления. После этого принялся нести мудрость, помогающую достичь просветления, другим. Как и даосизм, и стоицизм (до которого мы тоже скоро дойдем), буддизм направлен на облегчение боли и страданий. Главные источники наших экзистенциальных мук эмоции. Гнев, обида, осуждение обрекают на страдания и нас самих, и окружающих. Буддисты же обуздывают или, по выражению Фланагана, «сдувают» свое эго, развивая такие добродетели, как сострадание, любящая доброта, сочувствующая радость и уравновешенность. «Этический императив, пишет Фланаган, состоит в том, чтобы всегда любить и замещать состраданием и любовью какое бы то ни было насилие, жестокость, ненависть, боль». Это часть пути к избавлению от привязанностей и освобождению из бесконечного цикла перерождений, чтобы достичь безмятежности и в конечном итоге нирваны. Применять этот этический императив на практике отнюдь не так легко, как может показаться, и Фланаган демонстрирует это, ссылаясь на проделанный им мысленный эксперимент, призванный разрешить дилемму, способную поставить иных в тупик: станет ли буддист убивать Гитлера.
Примерно в то же время, на которое пришелся расцвет буддизма в Индии, собственный золотой век философии переживал Китай. Период с 770 до 221 г. до н. э. ознаменовался не только кровопролитными войнами между царствами, но и жаркой интеллектуальной полемикой, в ходе которой лучшие умы Китая искали пути спасения страны. Эта полемика пробудила широкомасштабный интерес к обучению и передаче знаний, что привело к возникновению «ста школ китайской мысли», фонтанировавших новыми идеями. Именно в эту эпоху и получили развитие конфуцианство и даосизм, а также моизм (разновидность непредвзятого консеквенциализма), школа имен (занимавшаяся философией языка и диалектикой), легизм (философия государственного управления, основанная на четких законах, требующих неукоснительного исполнения) и школа инь-ян (стремившаяся постичь и в перспективе контролировать ход истории посредством сил инь-ян и взаимодействия пяти первоэлементов).
Кун-цзы, больше известный на Западе как Конфуций, был поборником сострадания к другим и личностной цельности. Кун-цзы утверждал, что у нас имеются особые обязательства по отношению к тем, с кем мы связаны личными узами родственными, например. Акцент на почитании родителей одна из самых известных составляющих конфуцианства. Однако сами конфуцианцы подчеркивают, что сострадание нужно проявлять не только к близким, но и ко «всей Поднебесной», поскольку все мы взаимосвязаны. Конфуцианство предполагает относиться ко всем вокруг как к родным братьям и сестрам, родителям или детям, поскольку нас связывают отношения, а хорошие отношения залог хорошей жизни.
Сострадание к окружающим это проявление человечности, одной из четырех основополагающих добродетелей конфуцианства наряду со справедливостью (цельностью и умением устоять перед соблазнами), мудростью, благопристойностью (умением подчиняться правилам поведения в обществе соблюдать этикет и ритуалы). В проповедовании сострадания конфуцианство схоже с буддизмом. Однако если буддизм расценивает привязанности как источник страданий, то, согласно конфуцианскому учению, обилие здоровых привязанностей к друзьям, родным и людям в целом непременная составляющая счастливой жизни. Помимо этого, конфуцианцы расходятся с буддистами в вопросе о нашем «Я». С точки зрения буддизма человек не имеет неизменной сущности. Тогда как в конфуцианстве отрицать факт индивидуального бытия это, по словам Брайана Ван Нордена, все равно что «закрывать глаза, чтобы не видеть собственного носа, только нос ведь от этого никуда не денется».
Еще одно влиятельное философское учение, возникшее в эпоху «ста школ китайской мысли», даосизм, или «школа пути», основы которой заложили мудрецы Лао-цзы и Чжуан-цзы[2]. Если конфуцианство направлено на достижение социальной гармонии, то основной интерес даосизма жизнь отдельного человека в гармонии с природой и естественным миропорядком. Как объясняет Робин Ван, чтобы встать на путь (дао), нужно заставить разум попоститься. Мы выпалываем сорняки тревог и страхов, которыми зарастает наш разум, и расчищаем тем самым пространство для просветления и остроты восприятия. Мы готовимся к неизведанному и принимаем его, мы следуем ходу миропорядка, но сосредоточенно контролируем свое тело и лелеем его, как заботливо взращиваемый сад. Источник счастья необязательно искать в нирване или взаимоотношениях, он, скорее, в доверии и умении плыть по течению и, как учит «мама Ван» своих дочерей, в том, чтобы «хорошо питаться, каждый день заниматься спортом, как следует высыпаться и хорошо учиться». Но главная идея даосизма духовная трансформация, когда конечная человеческая жизнь сливается с бесконечным космосом.
Глава первая
Буддизм
Оуэн Фланаган
Я расскажу вам об одном случае, когда, впервые столкнувшись с буддизмом, воспринял его как абсолютно чужеродный и при этом невероятно привлекательный способ жизни невообразимый, учитывая, что к тому времени я уже немало поднаторел в выстраивании иной картины мира, и в то же время достойный того, чтобы ему следовать, при условии что можно полностью измениться, то есть стать совершенно другим человеком, у которого принципиально иначе работают сердце и голова. Именно к этому я с тех пор и стремлюсь, пытаясь усвоить буддийскую мудрость и буддийские «привычки сердца». Но пока еще во многом я лишь гибрид.