На локте у Пелагеи Ивановны висела видавшая виды сумка из лоскутков. Сумка всегда была при ней. Старушка вынула из неё необычайной красоты бусы: идеально круглые тёмно-бордовые камни были нанизаны на белую шёлковую ленту. Она протянула бусы Марьяне:
Возьми в подарок и знай: будешь счастлива в браке. Дети, достаток, любовь всё будет. Если готова отдать себя мужу и детишкам, тогда положи эти бусы в шкатулку и никогда не надевай. Но если твоя душа хочет большего, того, чего сама не может понять, впусти храбрость в сердце и делай, как я скажу. Она потянула Марьяну за руку так, чтобы сказать ей тихо в самое ухо: В ночь, когда луна переполнена до краёв, бусы надень, стань перед зеркалом и смотри на себя. Почувствуй, кто ты и кем хочешь стать. Обратись к лунной ночи, к трём богиням, обратись словами, которые здесь написаны.
В ладонь Марьяне легла записка, Пелагея Ивановна крепко сжала её в кулак. После неожиданно быстро попрощалась и побрела домой, а Марьяна глядела старушке вослед, с бусами в одной руке, с запиской в другой.
Ещё неделю она возвращалась мыслями к разговору, вспоминая каждое слово. Бусы хранились в дальнем углу ящика, который обычно запирался на ключ. Там же лежала и записка. Марьяна так и не решилась её прочитать. Андрей вернулся из города и сразу прибежал к ней, но она лишь притворялась, что рада его видеть. В душе было непонятное смятение. Она почти не выходила из дому, всё сидела за книгами, пряталась от жениха. Ещё немного, и Андрей начнёт допытываться, что не так
Всё изменилось, когда вечером она нечаянно подслушала разговор брата и младшей сестры. Бурчание Лёши сменялось звонким голосом Нади:
Говорю тебе, надо на полнолуние вызывать, тогда наверняка получится!
Я вообще не верю, что духов умерших философов можно вот так просто брать и вызывать! Подружки твои недоразвитые придумали, а ты веришь. А полнолуние это чтоб мистичности придать.
Вообще-то, не подружки, а твой лучший друг!
Ты ему нравишься, он тебе что угодно на уши навешает
Правда нравлюсь?
Нет.
Ты идиот! И трус! Боишься просто и притворяешься, что не веришь!
Да ничего я не боюсь! Хочешь, проверим для успокоения души? Когда там твоё полнолуние?
Уже сегодня! Так и знала, что всё-таки согласишься! В общем, смотри: нужно начертить магический круг, взять свечи, расставить их по кругу
Дальше Марьяна не слушала. От новости о полнолунии холодок пробежал по телу. Она изо всех сил пыталась забыть о том, что говорила бабка, но ящик с бусами так и манил.
Ночью она не могла уснуть. За стеной шуршали и перешёптывались брат и сестра. Наверняка пытались вызвать дух своего древнего философа.
«Если они верят в потустороннее, тогда и я попробую!» решилась Марьяна. Она аккуратно выбралась из-под одеяла, зажгла лампу и отперла ящик. Дрожащими руками достала бусы в тусклом свете они ещё больше походили на капли крови. Надев тяжёлые камни на шею, Марьяна медленно подошла к зеркалу. От собственного отражения мурашки пробежали вдоль позвоночника: белая ночная рубашка, красные бусы, чёрные в свете ночника волосы, бледное лицо и полные страха глаза. Чуть безумия во взгляд да волосы растрепать, и будет гоголевская панночка.
Понемногу Марьяна успокоилась. Ведь ничего такого она не делала, просто смотрела в зеркало. Вглядываясь в свои глаза, пыталась понять, чего же она хочет от жизни. Страх отпустил, и её закружило в обрывках мыслей, слов, происшествий «Нет, не улетай, соберись!» встряхнулась Марьяна, снова всмотрелась в отражение. То, чего она хочет, непостижимо, но явно за гранью роли жены и матери. Все эти истории из фантастических книг, когда за дверью шкафа оказывается иной мир, в котором можно стать другим человеком Так по-детски, а ведь ей уже двадцать один! Но казалось, если она не даст волю фантазии сейчас, дверь в эту тайную комнату души навсегда закроется.
Марьяна вспомнила о записке, которую выложила на стол, когда надевала бусы. Она развернула листок и два раза прочитала про себя, не решаясь услышать в ночной тишине свой голос. Из-за стены доносился громкий шёпот: Лёша и Надя о чём-то спорили. Марьяна вдохнула и принялась читать:
Обернись, луна полная,
Посмотри в глаза мои ясные,
Загляни в сердце моё чистое.
Не жажду выгоды,
Лишь познать непознанное,
Изучить неведомое,
Ступить на дорожку
Лишь познать непознанное,
Изучить неведомое,
Ступить на дорожку
По ухабам, да к правде.
То ль за Живою ввысь лететь,
То ль по свежему ветру за Лелею,
То ль за Марою в глубину
Омута, где потаённое скрыто.
Тропа, что для ног моих,
Работа, что для рук моих,
Дом, что для сердца моего,
Где они? Туда пойду.
Марьяна аккуратно сложила записку и замерла в ожидании. Она долго стояла перед зеркалом, не решаясь пошевелить даже пальцем. Босые ноги сводило от холода, в горле пересохло. Пора заканчивать с «магией» и возвращаться в постель. Онемевшими руками она сняла бусы и положила их вместе с запиской обратно в ящик. Но что, если это не всё и надо ещё подождать? Марьяна забралась под одеяло, дрожа от волнения. «Нет, мне сегодня не заснуть», подумала она, закрывая глаза, а когда открыла, солнце было уже высоко.
О той ночи Марьяна вспоминала со стыдом. Как же глупо и наивно! Чего она ждала? Волшебства? Ничего так и не случилось. Только с Андреем, наконец, определились с датой, и Марьяна погрузилась в приготовления с большей радостью, чем сама от себя ожидала. Долгожданный покой воцарился в её душе. Почти до самого дня свадьбы.
Надя неслась как одержимая, а остальные с хмурыми лицами шли следом. Скоро показался просевший домик. В свете фонаря тени от яблоневых ветвей рисовали узоры на стене, за мутными окнами горел свет. Надя в нерешительности остановилась.
Ну? Ты ж одна собиралась сюда идти так вперёд! зло бросил Лёша, но тут же сам взялся за проржавевшую ручку калитки, вздрогнув от мысли, что совсем недавно сделал это машинально, не пойми зачем. Калитка открылась с лёгким треском, и ребята вошли во двор. По заросшей сорняками дорожке дошли до крыльца, поднялись по кривым ступеням. Дивно выглядела их нарядная компания у дряхлого дома. Ребята протиснулись на веранду, тесную и заваленную пыльным хламом: толкушки, ложки, тряпки, листы бумаги, огарки свечей Лёша повертел баночку с чем-то, похожим на мёд, Ксюша шикнула на него. Но сама не удержалась и потрогала пучок засушенных трав.
Пелагея Ивановна почти шёпотом позвала она.
Спит, наверное, а свет забыла выключить, тихо сказала Янина. Пойдёмте в дом.
Все замялись на пороге, не решаясь ступить на старые половички. Роскошная, но пыльная люстра заливала комнату ярким светом. Из дальнего угла на гостей измученно глядела икона Божьей Матери.
Странно: свет горит, а никого нет. Вроде бабушки так не делают, сказал Лёша. Жутковато!
Из большой комнаты двери вели в две крохотные спальни. Лёша и Надя, не сговариваясь, разошлись. Остальные стояли на пороге как вкопанные.
Тут пусто! Кровать застелена, никого нет, подала голос Надя.
О чёрт! закричал Лёша, и девушки сжались от страха.
Что там? дрожащим голосом спросила Ксюша. В тот же миг под ноги ей выскочил огромный рыжий кот, а вслед за ним выбежал Лёша.
Что-что Напугал меня, гад!
Да это ты нас напугал, орёшь тут! разозлилась Янина. Где, блин, бабка? Может, в летней кухне?
Там свет не горит и заперто, я видел, ответил Лёша.
Ну и куда она могла подеваться? пробурчала Ксюша. Может, уже в курсе событий и тоже на поиски отправилась?
Жутковато здесь, не знаю, почему, поёжилась Янина.
Жутко то, что пропала Марьяна, процедил сквозь зубы Андрей. Идёмте.
Но никто не шевельнулся.
Я начала Ксюша. У меня тут эти дневники бабкины.
И что?! вскинулся на неё Андрей. Там написано, куда делась Марьяна?
Я не знаю, что там написано, спокойно ответила Ксюша, потому и подумала
Давайте их прочтём! возбуждённо перебила Надя. А ещё обереги! Мы Янине не дали оберег.
Лёша с подозрением посмотрел на сестёр: кажется, они в таком шоке, что готовы заниматься любой суеверной ерундой.
Читать, значит, будете? Андрей нервно засмеялся и запустил руки во взмокшие от пота волосы. Вот прям тут сядете записки сумасшедшей бабки читать?!
Слушай, всё так же ровно продолжала Ксюша, поисковиков ты вызвал, они приедут, наверное, уже к утру. Берег до сих пор половина деревни обыскивает. Думаю, уже и в лес с фонариками забрались. Ты можешь идти с ними, тебя ведь никто не держит. За нас-то чего переживаешь?