Развод, ухмыльнулась Зина, хотя нам всё равно, лишь бы быть поблизости к местам убийств.
Ты знаешь, я списался с авторами отзывов под этим туром, как ни удивительно, но все только положительные, и люди пишут, что и правда это очень круто и стоило того. В сезон на этот тур невозможно записаться, потому что он проводится лишь раз в неделю и не берет больше пяти-шести человек. В этот раз вас будет в группе пять, вместе с тобой и Тихомиром Федоровичем. Кстати, программа требует, чтобы вы летели как незнакомые люди, так что в пару мы вас определять не будем, пошутил Алексей.
Ну и на этом спасибо, усмехнулась Зина, представив себя парой с пятидесятилетним историком с широкими желтыми подтяжками.
ШаманДа, тихо протянул Ванжур, посмотрев любительские фотографии Алтана с места происшествия и выслушав его версию, зря мы, наверное, с тобой туристов собрали, надо было подождать немного, я виноват, занят был своими бедами.
Не говори глупости, бодро сказал Алтан, помощник и единственный друг. Он очень громко со свистом отпивал из кружки горячий чай с молоком, и по его лицу казалось, ничего вкуснее в мире нет.
Время было уже давно за полночь, мальчишка, наевшись до отвала и помывшись в бане, спал крепким сном. Алтан уложил его в комнате, которая раньше принадлежала его матери. В это же время на большой кухне с печкой и огромным деревянным столом шло небольшое собрание, больше похожее на разбор полетов.
Не глупости это, продолжал вздыхать Ванжур, другие туристы все живут в гостиницах в Хужире или Харанцах, да и мало их сейчас еще. Наши же живут здесь, ты бы глаз с них не спускал.
Так это и понятно, усмехнулся Алтан, давеча пока я тебя встречал, им пикник устроил с мангалом и баней, так они до сих пор там, на заднем дворе поют. Гитару у меня попросили и поют. Тут такое дело, замялся Алтан, они продлили себе отпуск, говорят, еще на следующий заезд остаться хотят.
Знают про убийства и хотят остаться? нахмурившись, спросил Ванжур.
Так глупые люди, что поделат, снисходительно сказал Алтан, знаешь, мне кажется, что они это все как приключение принимат. Вот приходил к ним полицейский, спрашивал, кто что видел, а они такие довольные, рты до ушей, отвечают, хохочут. Одно слово, городские.
Так завтра новая группа прилетат, посмотрел в записи Алтана Ванжур, не дело это.
Так я про то и говорю, из новой группы трое отказались, прилетят только двое. Так что пусть эти еще остаются, нам деньги нужны с тобой, нам мальчонку вон поднимать теперь надо. Кстати, ты заметил странность, в баню один пошел, не дал мне ему и спинку потереть, а после хотел зайти проверить, все ли нормально, так он закрылся. Табуретку подвинул и припер ею дверь.
Не привык он к нам, сказал Ванжур грустно, по-другому жил в Швеции с родителями, к другим правилам приспособлен. Ты сильно не лезь, не хочет, пусть делает как знает. Он по-русски понимает, внучка его научила, и говорить скоро снова начнет. Попрошу духов с него страх снять, и заговорит. Но сейчас нам надо вести себя с ним очень аккуратно, нежно, у него душа разорвана в клочья и каждое прикосновение к ней болезненно, даже если мы его будем делать от большой любви. Это все равно что гладить по свежей ране, это не успокаивает, а делает еще больнее. Сначала надо дать ранам затянуться, перестать кровоточить, а уж потом согревать своей любовью.
Да я что, пожал плечами Алтан, наливая себе очередную чашку чая, четвертую уже за вечер, только жалко его, отогреть хочется. Совсем на Светлану не похож, но бравенький паря, сказал мужчина и на его маленьких глазах выступили слезы, я помню ее в таком возрасте, веселая, умная, красивая, когда я к школе подвозил, дети сразу обступали ее со всех сторон. Почему ты не остановил ее, ты ведь знал, по сыну своему Николаю знал, что шаманская болезнь не даст жить обычной жизнью.
Я надеялся, она девочка, да и не было у нее никаких знаков, сказал Ванжур, словно в сотый раз оправдывался, и, подняв прядь своих длинных волос, показал свой знак, отсутствие уха. Ты же знаешь, у каждого шамана должен быть свой знак, что-то неправильное в теле, не так как у обычных людей. У нее ничего не было, ничего. Я решил, что мой сын, ее отец, за все рассчитался. Что в ней кровь матери и нет шаманского наследия, в его голосе было столько горя и отчаянья, что казалось, они заполнили эту комнату целиком и скоро здесь будет нечем дышать. Она была так счастлива, тяжело закончил бывший главный шаман, ведь у моего брата получилось, у него не было знаков, и он уехал в Москву и прожил долгую жизнь. Я надеялся, что и у Светочки получится.
Я надеялся, она девочка, да и не было у нее никаких знаков, сказал Ванжур, словно в сотый раз оправдывался, и, подняв прядь своих длинных волос, показал свой знак, отсутствие уха. Ты же знаешь, у каждого шамана должен быть свой знак, что-то неправильное в теле, не так как у обычных людей. У нее ничего не было, ничего. Я решил, что мой сын, ее отец, за все рассчитался. Что в ней кровь матери и нет шаманского наследия, в его голосе было столько горя и отчаянья, что казалось, они заполнили эту комнату целиком и скоро здесь будет нечем дышать. Она была так счастлива, тяжело закончил бывший главный шаман, ведь у моего брата получилось, у него не было знаков, и он уехал в Москву и прожил долгую жизнь. Я надеялся, что и у Светочки получится.
У парнишки тоже нет знаков, сказал Алтан, но глядя, как больно сейчас другу, не стал продолжать. Что с убийствами будем делать? решил он перевести тему.
А ничего не будем, сказал Ванжур. Балта прав, я уже никто, так, экскурсовод по Ольхону. Будем моего правнука растить и туристов встречать, пока у нас это получается. Главный шаман на острове сам разберется.
Уверен? спросил Алтан огорченно.
Нет, честно ответил Ванжур и поджал губы, он всегда делал так, когда злился.
Шаманы шепчутся, что кто-то решил найти золотого орла китайской колдуньи, ведь первые два убийства на точках, как бы между делом сказал Алтан и вновь прихлебнул чай. Ветер на улице стучался в стекла и, казалось, старался разорвать крепкий дом.
Шалит Баргузин, словно не заметив слов друга, сказал Ванжур, в этом году как никогда, и помолчав немного, тихо добавил: Этого просто не может быть, но если шаманы правы, то будут еще два убийства, в голове же засела устойчивая мысль завтра обязательно надо съездить на гору Шаманку, проверить тайник.
После этих слов за черным окном завыл ветер, протяжно и страшно, словно раненый зверь, но двое мужчин, что сидели за столом под старым абажуром, по-детски испуганно вздрогнули. Потому как они знали, что так завывать могут только духи, которые пытаются предупредить о чем-то глупых людей.