Вы не поняли, инспектор. Они бы не смогли сюда пройти. Это нереально.
Мне нужен пропуск в это ваше пеницитарное заведение.
Вы зря потратите время.
Лучше его зря потратить, чем упустить.
В комнату шумно отдуваясь вбежал один из констеблей.
Шеф! Шеф! Мы нашли тело.
Где?
На Нет, вы не поверите. Это лучше глазами увидеть.
Глава 6. Допрос
Валенсия взяла Крейна за рукав и затолкала в темный закуток, пока никто не видел.
Служи!
Да.
Последний раз говорю, забудь, что между нами было. После смены ты пошел домой.
Не получится, мотнул он головой.
В смысле? опешила она.
В прямом. Во-первых, такое не забывается. Твоя стоящая раком и дрожащая от фрикций круглая, сочная жопа теперь всегда будет перед моим внутренним взором, пока не сдохну. А во-вторых, свидетели же есть. Они все-равно напомнят. Целая толпа охранников во главе с директором службы безопасности господином Маршем. Которые были в твоей комнате, видели нас с тобой, видели бардак на кровати, беспорядок в нашей одежде и следы спермы на твоем милом личике. Вот если ты со всеми ними переспишь, наведешь свою порчу, или что ты там со мной сделала, и прикажешь им забыть, вот тогда и я забуду.
Дельное предложение. Возможно, я им воспользуюсь. Погоди Так ты все понимаешь?
Что именно? Что ты каким-то образом заставляешь меня выполнять твои приказы? Конечно, понимаю. Ты же не надеялась своим колдовством превратить меня в идиота.
Как раз именно на это Валенсия и надеялась. Прислужник не должен был ничего понимать. Видимо, сказался все-таки вонючий вискарь. Где-то она ошиблась.
Да не волнуйся ты, мокрощелочка моя прекрасная. Я от твоих приказов не отказываюсь. Буду выполнять. Пока не придумаю, как их игнорировать.
Не называй меня мокрощелкой!
Приказ понят.
И вообще будь повежливее. Особенно со мной.
Сложно, помялся Крейн. Но я постараюсь.
Инспектор! раздался голос директора Марша. Куда вы снова подевались?!
Они вынырнули из закутка в коридор.
А! Опять! Вы что, оторваться друг от друга не можете? Блядством по ночам надо заниматься.
Так ведь еще ночь, директор. Мы им и занимаемся.
Марш надулся от негодования.
Мне иногда кажется, инспектор, что вы не на своем месте.
Вы знаете, мне это тоже иногда кажется. Я до сих пор мечтаю стать космонавтом.
Когда они добрались до ресторана и распахнули двери кухни, Крейн тут же застыл на месте, словно натолкнулся на стеклянную стену.
Валенсия налетела на него плечом и взвизгнула, прижав обе руки ко рту.
Вот, сварливо сказал Марш. Полюбуйтесь. Еще сатанистов нам не хватало.
Обнаженное тело Наоми было прибито гвоздями к стене над большой дымящейся жаровней. Оно висело вниз головой с раскинутыми в стороны ногами и руками и было вписано в перевернутую пентаграмму. Вокруг тела и пентаграммы, как на уроках седовласой афроамериканки из МВФ, были начерчены пять коротких слов. Но в отличие от учебных заклинаний, эти слова были не просто непонятны. Они были еще и написаны незнакомым алфавитом.
Твоя теория об одном убийце только что полетела ко всем чертям, тихо сказал Крейн. Один человек такой перформанс потянуть не в состоянии. Нужно как минимум трое. Двое держат, третий прибивает.
Валенсия сглотнула, продолжая таращить глаза на труп Наоми.
А это еще кто такой? спросил Крейн, показав на стоящую у жаровни коренастую фигуру с короткими седыми волосами. Человек рассматривал пентаграмму.
Это та, кто нам может помочь, сказал стоящий рядом с дверями босс. У меня наверху небольшая вечеринка в пентхаусе. Я попросил спуститься, когда узнал, что произошло.
«Небольшая» это сколько? поинтересовался Крейн.
Человек тридцать. Но я вас уверяю, ночью они сюда не спускались.
Охотно верю. Но проверю. В любом случае, ваш гость находится на месте преступления. Это не дело.
Она будет полезной. Эта дама собаку съела на пентаграммах. Кристин! крикнул босс. Будь добра, подойди к нам.
Человек обернулся, оказавшись той самой афроамериканкой из МВФ.
***
Какой ужас. Бедная девочка, она покачала головой. Инспектор, вы уже нашли преступников?
Так быстро только мыши плодятся. Что вы можете сказать об этой мазне? Сатанисты?
Нет, конечно. Пентаграмма это универсальная основа для начертания самых разных заклинаний. Я, к примеру, тоже ею постоянно пользуюсь. Для финансовой магии звезда Давида лучше подходит. Но у нее ограниченный срок действия и много побочного негатива.
Это все, конечно, интересно. Но давайте ближе к телу. Что там вокруг тела написано. И что все это значит.
О, это самое интересное. В своей магии мы пользуемся арамейским алфавитом и арамейским языком. Это старейший язык международных финансистов. Первая, так сказать, лингва франка. Только при обучении учеников мы используем латиницу. Но язык при этом все равно арамейский. Это язык финансовых заклинаний. Ему почти три тысячи лет.
Мадам, я просил
Инспектор, это важное вступление. Так вот, здесь, она указала на закорючки вокруг пентаграммы и тела, использована еще более древняя письменность. Финикийская.
И что здесь написано?
В том-то и дело, что ничего. Абракадабра. Может, это незнакомый мне язык, но на мой взгляд там просто набор звуков. Но это и неважно. Важно, что финикийщина сейчас используется только в двух сферах магической деятельности. Это работорговля. И моление Темным богам.
То есть все-таки сатанисты?
Сатанисты по сравнению с жрецами Темных богов карапузы в коротких штанишках. Я бы на вашем месте с ними не связывалась. Лучше надейтесь, что это ритуал работорговцев, направленный на очередную войнушку где-нибудь в Восточной Европе. Которая выкинет на арабские рынки очередную порцию грудастых и жопастых славянок, афроамериканка мельком глянула на Валенсию. Хотя обратите внимание, девушка чернокожая. А жизни черных важны. Вы понимаете?
О, да. Хотите сказать, что если это работорговцы, то их заклинание направлено на войнушку в Африке. А если б им нужна была войнушка в Восточной Европе, они бы приколотили к стене вот ее, он кивнул на Валенсию.
Что-то вроде. Схватываете налету, инспектор.
А если это все-таки жрецы?
Афроамериканка вздохнула.
Тогда это вообще не заклинание. Это жертвоприношение Баалу. И это очень плохо. Потому что Баалу никогда не приносят одну жертву. Это оскорбление бога, он остается голодным.
Будут еще жертвы?
Вне всяких сомнений, она показала глазами на Валенсию. Всех этих девок зарежут, выпотрошат и подвесят над жаровней.
Эй! Я вообще-то здесь, возмутилась та. И все слышу!
Да неужели, усмехнулась афроамериканка.
Может это вас всех из пентхауса зарежут и выпотрошат?!
Нет, милочка. Мы там все неприкасаемые. В хорошем смысле этого слова. К тому же по первой жертве и так все ясно. И этаж ясен. И характер будущих жертв. Баал предпочитает детей, молодых людей и прочих личинок. Взрослые для него жестковаты. А вы в самый раз. Инспектор, у вас ко мне всё? Тогда я вернусь, пожалуй, к напиткам и лобстерам.
Вроде, да Хотя, постойте. Жаровня. Она имеет какой-то смысл? Для работорговцев или жрецов?
Для работорговцев никакого. Для жрецов чисто утилитарное. Мясо коптить. Тело жертвы делилось на части. Самые лакомые куски жрецы забирали себе и поедали во время ритуальной оргии.
Крейн крякнул и с силой поскреб небритый подбородок.
Так что на твоем месте, девочка, повернулась к Валенсии афроамериканка, я бы ходила по коридорам оглядываясь. И не лезла куда не просят. А то твои пухлые ляжечки украсят чей-нибудь обеденный стол. До скорого, инспектор. Я буду наверху.
Она потрепала Валенсию по щеке и удалилась.
Вот сука, пробормотала Валенсия, глядя ей в спину. Слышь, Крейн. Она наверняка что-то знает.
Умгму проворчал Крейн, оглядывая косяк двери и замок на ней. Кстати, дверь-то на кухню взломали.
***
Судмедэксперт с грустными выпуклыми глазами и короткой седой бородкой был похож на иудейского патриарха, которому зачем-то остригли бороду. Он сложил в кейс инструменты, посмотрел в последний раз на снятое со стены тело и сказал:
Алекс, я закончил. Тебе подробно или выжимкой?
Выжимкой, ответил Крейн. Подробно я лучше в отчете почитаю.
Тогда так. Смерть наступила в районе полуночи, точнее с двенадцати до часу ночи. От глубокой раны на шее. Ей перерезали сонную артерию. Скорее всего во сне. Следов сопротивления нет. Резал не профессионал, очень грубо. Рана рваная. Уже мертвую ее завернули в пленку, принесли сюда и на разделочном столе выпотрошили. Внутренности сожгли в печи. Тело прибивали к стене, встав на жаровню. Потом разожгли под ней огонь. Работали в перчатках, никаких следов не оставили. Что интересно. Прибивали не гвоздями, здесь бы грохот стоял на весь этаж. Прибивали деревянными клиньями в заранее высверленные отверстия. Так что можешь попробовать найти тех, кто сверлил. Но даже клиньями прибить нужна недюжинная сила. Так что среди преступников наверняка есть двухметровый амбал, способный одним ударом насквозь пробить человеку ноги. Деревянным клином. Вроде всё.