Венеция. Пандемиозо
Евгений Петропавловский
При Сталине никакой пандемии вообще не возникло бы, поскольку все выезжавшие в Италию, Францию и Китай легко поместились бы в одной тюремной больнице.
(Народная мудрость)
Оказывается, они там, в Европе, для дезинфекции протирают спиртом руки. Отсюда и пандемия: вирус-то надо уничтожать не только снаружи, но и внутри организма! Ну прямо как дети, честное слово
(Из наблюдений бывалого путешественника)
© Евгений Петропавловский, 2022
Пролог-1
Я стою на опустевшем мосту Риальто в центре Венеции. Охренеть.
Вот именно так: над планетой Земля вылупляется март 2020 года, а я стою на безлюдном мосту Риальто там, где ещё неделю-другую назад было трудно протиснуться сквозь многоязыкую гомозню туристов, торговцев, попрошаек, воришек, проституток, зевак, свободных художников, секретных агентов параллельных цивилизаций и прочая, и прочая Охренеть и не встать.
В последний раз подобную картину здесь можно было наблюдать, наверное, в 1348 году, когда чума выкосила две трети населения города. Впрочем, в 1630 году «чёрная смерть» тоже собрала здесь обильную жатву.
И вот оно, снова. Никто на мосту Риальто не сморкается, не чихает и не кашляет. Не толкается и не суетится, не ругается и не смеётся, не тискается и не целуется. Некому производить звуки и телодвижения, всех вымело сквозняком торжествующего человейного идиотизма, потоком сокрушительной международной паники, имя которой пандемия covid-19 Благодать!
Allora, я смотрю с моста на гладь Гранд-канала изрядно побирюзовевшую (поскольку оскудел поток сточных вод из осиротевших отелей Серениссимы), разбавленную редкими обрывками водорослей и бумажными фантиками и вспоминаю, как совсем недавно, подплывая к городу на дряхлом речном трамвайчике-вапоретто, размышлял о загогулистых причудах веков, благодаря коим полторы тысячи лет назад сюда, на острова в гиблой болотистой лагуне, бежали от прорвавших лимес готов и гуннов жители Аквилеи и Падуи, и множества других городов и селений Гесперии. Да, они бежали сюда и построили Венецию, которая со временем превратилась в столицу могучего государства, контролировавшего торговлю между Западом и Востоком, и даже ненадолго завоевавшего Византию под водительством жадного старикана слепого дожа Энрико Дандоло. Ныне это государство почило в бозе, и пустозрячий хитрован Дандоло покоится в соборе Святой Софии, в турецкоудовлетворённом его деяниями Истамбуле И вот я, потомок сколотов впрочем, седьмая вода на киселе, даже если Геродот не ошибся прибыл сюда, в самое сердце Венецианской лагуны (Аларих и Аттила не спроворились, а я добрался-таки), и теперь стою на мосту Риальто, шевелю отяжелевшими от граппы извилинами и произношу в преувеличенно-театральном ключе собственноумственный экспромт следующего содержания:
Речной трамвайчик вапоретто
везёт меня, кренясь бортами,
по водам области Венето;
в потоках мертвенного света
летают чайки над волнами
Ну здравствуй, город прокажённый!
Тебя сожрал коронавирус;
а я средь вирусов и вырос,
к тому же граппой я снабжённый
и мне начхать!
Последние слова на вершине пафоса обрываются в кашель, надрывное чихание и в привычные русскому слуху утробно-тошнотные звуки Со всех сторон слышатся голоса:
Женя, ты что?
Перестань прикалываться!
Неужто подхватил эту заразу?!
Справа и слева тянутся руки. Склоняются знакомые лица. Меня колотят по спине, похлопывают по щекам.
Та ладно вам, отмахиваюсь я. Ничего страшного. Надо подлечиться, ударить по вирусу.
После этих слов незамедлительно отвинчиваю крышку фляжки и отпиваю из неё несколько глотков душистой граппы.
Баста, съёмка закончена.
***Ну как, нормально получилось? спрашиваю. И, не дождавшись ответа, снова запрокидываю фляжку.
Сойдёт, отвечает Валериан.
Хватит пить, говорит Анхен.
Я покорно завинчиваю крышку, и они оставляют в покое свои смартфоны.
Натурально, без вранья, мы стоим на мосту Риальто, словно четыре рухнувших с дуба хронофага. Валериан и Анхен принимаются пыцкать на кнопки, отправляя друзьям свежеснятые кадры с моим алконарциссуальным перфомансом из полувымершей Венеции (я между тем успеваю передать Валериану фляжку он, соответственно, не задерживается с тем, чтобы сделать хороший глоток). С восточной стороны моста появляется крупнокалиберная фигура Сержио, едва успевшего опередить свой торжествующий возглас:
Наконец-то я вас нашёл!
Нам понятна его радость. В Венеции нынче легко заблудиться. Ибо она пустынна, как после взрыва нейтронной бомбы, и спросить направление не у кого. Хотя изредка шарахаются по городу перепуганные автохтоны, перемешанные с русскими туристами и молдавскими путанами впрочем, их количество с каждым часом всё более стремится к гомеопатической величине. Сегодня здесь царствуют полицейские с медицинскими масками на лицах (по круглому счёту блюстителей еврозакона тоже немного, однако ввиду дефицита зашуганных партикуляриев они являются несомненно преобладающим фактором в полупризрачной Серениссиме).
Женя, прикинь, я сейчас познакомился с хозяйкой винной лавки, молдаванкой Наташей, так вот она сказала, что вся граппа, которую мы с тобой здесь пили до сих пор это говно! с просветлённым лицом объявляет Сержио. Я купил у неё бутылку настоящей итальянской граппы за тысячу евро. Вечером продегустируем, я угощаю!
Сержио восторженная натура, ясен пень. Но я бы не бросил в него камень. Особенно на острове Риальто, посреди Венецианской лагуны, в дни коронавирусной пандемии, когда всему миру и так хреновато, а нам пятерым понаехавшим смешно, piano, слегка непонятно и полукарнавально амбивалентно
***Allora, мы сюда приехали впятером, да.
Точнее прилетели. А после этого ехали, плыли, шагали, ползли, пересовывались и всяко-разно перемещались в зависимости от внешних и внутренних обстоятельств.
Персоналии благодаря соцсетям, телефонному трындобздению и прочим достижениям современной цифровой трепологии известны всем, кому это интересно, задолго до моих вербальных потуг; однако я человек заплесневелый, как сыр горгонзола (а может быть, даже как пуццоне ди Моэна), оттого считаю необходимым и достаточным обозначить каждого. Как говорится по чесноку. Возможно, кто-нибудь из действующих лиц потом и возжелает отхлестать меня веником по мусалам: уж я постараюсь увернуться, не впервой. Таким образом, информирую достопочтенную публику, что прибыли мы на остров Риальто впятером: я, поэт Валерий Симанович (в итальянском быту Валериан), наши верноподданные подруги Анхен и Элен, а также примкнувший к нам в последний момент рыцарь нечаянного образа Сергей Кузьменко эпикуреец и меценат из станицы Северской, вот уже более двух десятилетий тщащийся поднять из руин вавилонский курятник кубанской поэзии (читателю советую не грузиться бессчётными регалиями этого титана духа, как я и сам не гружусь, обозначив его в итальянском обиходе гетеронимом Сержио).
Так вот, прибыть-то мы прибыли, но с этого всё и началось. Не зря говорится в итальянской пословице: accade spesso quello che non ci si aspetta бывает нередко и такое, чего никак не ждёшь.
Я бы назвал дальнейшее незабываемыми приключениями, этаким предапокалиптическим бурлеском. Однако четверо моих спутников не согласны с вышеупомянутой дефиницией. Они предпочли назвать это глубокой задницей. Да и ладно: пусть пишут мемуары и оспаривают. А я остаюсь в своём авторском праве.
Впрочем, уже не сегодня.
Может быть, даже не завтра.
Продолжу свои полунеобязательные пролегомены, когда вернётся драйв. А сегодня устал колошматить пальцами по клаве, да и ночь на дворе. Пойду нацежу себе из бочонка стаканчик агуарденте (это моральный трофей из совсем другого путешествия, о нём как-нибудь в следующий раз, если дойдёт черёд): торопиться мне некуда, я ведь на двухнедельном карантине. Минздрав предписал самоизолироваться по месту жительства всем, кто вернулся из «красной зоны» (на сегодняшний момент области Венето и Ломбардия как раз там и обретаются). Привычное дело, я всю свою сознательную жизнь самоизолируюсь; двумя неделями больше, двумя неделями меньше фигня вопрос: скоро по всему земному шару расползётся «красная зона» пандемии.
Если на то пошло, пятнадцать литров агуарденте нормальный запас, это вам не гречку по супермаркетам хабарить. Продержусь.
Обезлюдевшая Венеция, отпечатавшаяся на глазной сетчатке, вполне того стоит.
Пролог-2
Начну сначала, дабы не топорщить события поперёк бритвы Оккама.
Венецией я грезил несколько месяцев. Порой по-бродски пытался вообразить, как «скрипичные грифы гондол покачиваются, издавая вразнобой тишину». Или по-брюсовски представлял, как «в топи илистой лагуны встали белые дворцы» и погружался в разновозможные варианты минувшего, где ростки бессчётных персонажей густо проклёвывались сквозь элементы расслаивавшегося в моём сознании топоса одушевляли, безудержно заполняли, а скоро и напрочь заслоняли его собой Или просто томился, и тогда мой душевный вектор по-вертински устремлялся к слабо укоренённым в реальности фантазиям: