Счастливый хан Мамай, упоённый сладкими надеждами, задал пир своей армии.
А княжна, под покровом ночи, погрузила на корабли своё войско, подняла паруса и ушла по реке Борисфен (сегодняшний Днепр) вверх по течению.
Как говорит предание. Проснувшись поутру, хан Мамай увидел свою оплошность, послал погоню, чтобы найти княжну и наказать её.
Как ни старались воины хана найти княжну. Ничего у них не получилось. Затерялся след княжны в Днепровских плавнях».
Поэтому и город, и протекающая рядом речка стали называться Большой Белозёркой в честь славной княжны Белозёрки.
Свежо предание, а верится с трудом, глядя на плачевное сегодняшнее состояние речки.
Сказание о Белозёрке по *Василию Федорченко
О городе, стоявшем у лимана,
Мне гребни волн задумчиво поют.
Тут у купцов речистых иностранных
Был в оно время торжищный приют.
Потом ушли они в свои пенаты
Люд коренной спокойнее зажил.
Пусть не как в песне вольно и богато,
Да городом, как песней, дорожил.
Но надвигалась чёрная громада
Быстрее, чем недобрая молва.
И *вои шли с владетельницей града
Встречать гостей непрошеных на вал.
Как рожь под жнейкой, копья опускались.
Земля в бреду стонала от подков.
И травы не росою умывались,
А потом и багряным кипятком.
И русская красавица на зорьке
Дралась с Мамаем храбро на мечах.
О гордый лик бесстрашной Белозёрки
С лукавою усмешкою в очах!
Хан в плен хотел взять яростную душу,
Как Хортицу днепровская вода.
Влюбился он, себя представил мужем.
И побледнел, услышав: «Никогда!»
Решил он с боя овладеть любовью.
И стрел за вал летит за рядом ряд.
Был страшен хан, когда ценой любою
Стремился необъятное объять.
Как сыплет щедро яблоками осень,
Так стрелами хан хмурый, словно тень.
Гонцов вдруг видит.
Так и так, мол, просит
Красавица отсрочку этот день.
Мол, женщины нерасторопны в сборах,
Тем более, что ехать-то в гарем.
Доволен хан. И в честь победы скорой
Он пир устроил на Мамай-горе.
И для потехи русские *мурмолки
Он приказал на копья на низать.
Но грусть берёт за сердце.
И в потёмках
Агатовые чудятся глаза.
И даже месяц, чуя хана слабость,
Взглянул вдруг из-за тучи. В тот же миг,
Как серебром отделанная сабля,
Упал он в Днепр из ножен золотых.
Тот тайный знак владыку беспокоит
А за семь вёрст глухие голоса,
И ивушкой плакучей над рекою
Тихонько плачет девица-краса.
О. горький час прощанья с милым градом!
Так сердце отрывают от души.
Упали на колени *вои *лады:
«Пора, родная, надобно спешить!
Помстимся недалече та година
За скверну, горе горькое земли!»
Вниз по Днепру с красавицей, дружиной
В легенду уплывают корабли
Наутро град снесён был волей хана.
Кроваво клокотала его месть
О городе, стоявшем у лимана,
Мне гребни волн пропели эту песнь.
Сказание о Белозёрке. © Copyright: Василий Федорченко, 2012. Регистрационный номер 0039791
от 4 апреля 2012. http://parnasse.ru/poetry/lyrics/love/skazanie-o-belozyorke.html
Ещё одна легенда о Белозёрке
В давние времена, в степном Левобережье Днепра и лимана, в семье богатых родителей росла их единственная дочь, Белозёрка. Девочка была не по возрасту умным, любознательным и красивым ребёнком. В своих детских забавах она с прислугой любила бывать на ближней от дома реке и с берегового мостика зачарованно смотреть за плавающими рыбками.
Но, однажды, в прозрачно чистой воде реки она вдруг увидела свою двойняшку, или собственное отражение, и тут же по детски резко воскликнула:
Это ж белозёрка! (в переводе со славянского языка зеркало чистой воды).
В этой воде я вижу себя!
Так восьмилетнее дитя сделало своеобразное открытие.
С той поры наша героиня и река стали носить имя Белозёрка. А крепость, которую строил её отец, получила имя Белозёрск.
Повзрослев, девочка стала первым помощником по хозяйству отцу.
Когда отец погиб защищая свой край от набегов врагов, повзрослевшая дочь стала единовластной правительницей и княжной в своих обширных владениях степного Приднепровья.
Такова легенда, услышанная автором от его предков.
Как гласит народная пословица: «Дыма без огня не бывает».
Фото Фёдора Бобыря. Речка Белозёрка сегодня Вид с Ермилова моста (его ещё в народе называют Шумилин мост)
Фактически от Шумилина моста ничего не осталось.
Сам мост находился выше по течению реки Белозёрка, за хутором Большая Знаменка. Сейчас этот хутор вошёл в состав села, но в народе его называют *ДЭСКа.
На фотографии Фёдора Бобыря видны домики, построенные в семидесятых годах двадцатого столетия, для рабочих звероводческого хозяйства.
Ильинские «Пятихатки».
Домики остались, а звероводческое хозяйство ушло в историю.
Фото автора. Речка Белозёрка. Вид с Ильинских яров
Ильинские Яры прекрасны в любое время года. Когда то мощные весенние потоки устремлялись с Ильинских яров к речке Белозёрке, сметая всё на своём пути, наполняя речку своей талой водой. При этом размывая почву и обнажая несколько слоёв археологической давности этого уникального для всего человечества края. Ведь всё говорит о том, что в этих краях проходили грандиозные по своим масштабам битвы за этот край. Скифские могильники, разбросанные по всей территории нашего края напоминание потомкам о тех событиях. Мы рискуем остаться без этого наследия, которое оставили нам наши предки. В этом виноваты мы сами, проводя многочисленные раскопки, оставляя после себя руины или чистое поле. Таким способом подавляющее количество памятников истории и археологии будет уничтожено или уже разрушено.
В результате бурной деятельности человека, наши потомки смогут узнавать о своём прошлом только из интернета, не имея возможности увидеть эти памятники истории в своём первозданном виде.
Только прикоснувшись к ним, ощущаешь дыхание истории.
Такого нам внуки и правнуки не простят.
Ильинские яры. Фото Федора Бобыря
Здесь, у подножия Ильинских яров, рядом с протекающей рядом речкой Белозёркой, в звероводческом хозяйстве выращивали в основном такого зверька как Норка. Но были и небольшие партии, Ондатр и Нутрий.
Всё ушло в небытие.
Нет, теперь звероводческого хозяйства. Улица Зверохозяйство* осталась, хотя фактически это продолжение улицы Степной, которая берёт своё начало недалеко отсюда и заканчивается (отрезок улицы от Большака, она же Комсомольская до Пивоварского переулка), Калганиной*.
Калганина. Свадьба Володи Бисько, который не один год проработал на нашей улице Степной почтальоном
В грязь, снег, мороз и в жару он всё время, несмотря на свою инвалидность, был на своём посту.
Тогда люди выписывали очень много газет и журналов. Это всё едва помещалось в две его почтовые сумки.
В хорошую погоду он снаряжал свой выданный ему почтовым отделением велосипед, который навьючивал, словно непослушного осла, с двух сторон почтовыми сумками и, держась за руль, проходил от двора ко двору.
Где задержится надолго, не спеша, делая выписку газет и журналов, а где и пообедает. Да и инвалидность давала о себе знать, требуя передышки.
За день, наверное, километров пятнадцать, а то и двадцать проходил.
А вот в непогоду, в больших резиновых сапогах, плаще от непогоды, шёл пешком. Правда, сумку брал одну. Надевая её на плечо и пряча её под плащ, чтобы корреспонденция не намокла. Таким образом, разделяя свой участок на две части. Одну часть с обеда разносил почту, вторую с утра и до обеда. И никогда не жаловался на свою судьбу.
Наверное, как и все сельские люди, так и знаменцы, приучены с детства, самостоятельно зарабатывать себе на хлеб с маслом, ни на кого не надеясь.
Так почему же всё таки Калганина?
Да потому, что трава Калган росла возле дворов этого участка улицы Степная.
Может потому росла трава возле дворов, что неподалеку располагался Знаменский погост*.
Калган рос на погосте в большом количестве.
По легендам, живая вода бралась из родника, возле которого произрастала трава калгана. Значить, знаменцы использовали эту траву как целебную, и она им помогала в излечении их болезней, что даже участок улицы назвали в её честь.
Людей с такой фамилией, как Калганов никто из старожилов не помнит.
Здесь же, на углу улиц Степной и улицей Чкалова в районе старого кладбища, располагалась кустарно хозяйственная «Промартель» имени *Чкалова.