Саймон хотел было бежать к хозяйке дома, но компания Питера уже показалась из своего убежища. Это было сборище ребят примерно одного возраста, все они были взъерошенными, потрёпанным, и каждый из них походил на другого. Саймон, сам того не замечая, застыл в одной позе, придерживая правой рукой велосипед, а левой калитку в сад старушки. Саймон, как уже известно, и без того был очень робок на новые знакомства, а уж если дело пахло разборками, ему становилось совсем не по себе, но мальчик машинально преградил им собою путь и твёрдо, насколько это было для него возможно, произнёс:
Вы сюда не пройдёте.
Вся компания снова разразилась хохотом, а кто-то даже захлопал в ладоши.
Кто же нам не даст? нарочно выдавливая из себя смех, сказал вышедший вперёд мальчик: судя по всему, это был сам Питер. Его выдавал яркий свежий синяк под левым глазом. Саймон растерялся и не нашёл, что ответить. Если минуту назад в нём имелась хоть капелька решимости, то теперь она уж совсем испарилась.
Я, наконец, произнёс он. Конечно, он хотел сказать что-нибудь более оригинальное, но в такие моменты мысли всегда куда-то улетучиваются.
И кто ты такой? сопровождаемый ещё более громоподобным смехом, говорил Питер.
После этого Саймон, помявшись, не смог выдавить из себя ни звука. В его голове только и вертелись мысли о том, что никаких пионов ему спасти всё равно не удастся: Питер со своими друзьями просто вышвырнет его с дороги силой. А он ради этого ещё и нарушил данное дедушке обещание! Но делать было уже нечего.
Слушай, болтать-то ты не больно умеешь. Давай-ка лучше посмотрим, насколько у тебя хватит смелости и сил, чтобы с нами подраться! произнёс Питер, важно закинув голову и уперев кулаки в пояс.
Я не стану с вами драться, пытаясь придать голосу спокойствие, ответил Саймон. К тому же с вашей стороны было бы нечестно устраивать такие разборки против меня одного.
А мы не спрашиваем твоего позволения подраться! выскочил вперёд другой, замахиваясь кулаком.
Я думал, вам важно, каким способом добиваться победы: как достойная банда или отбросы, говорил Саймон слишком непривычным для себя тоном, желая затронуть самолюбие Питера. Скажем, если бы Питер осмелился выйти один, тогда драка была бы честной, мальчик сделал особенный акцент на слове «осмелился», чтобы добиться ещё лучшего эффекта.
Разумеется, Саймон не стал бы драться и один на один, но говорил он уверенно, зная, что такие люди, как Питер Мэдисон, обычно слишком трусливы и ни за что не станут распускать свои кулаки в одиночку. И, как следовало ожидать, после фразы Саймона Питер побледнел и напрягся.
Это будет слишком легко для меня! пытаясь завуалировать напряжение издёвкой, выпалил он. Я не дерусь с такими слабаками, как ты! Вот уж где бесчестье!
Со стороны его товарищей послышались одобрительные восклицания.
То есть, когда ты собирался отлупить меня со всей своей компанией, тебя это не напрягало? сказал Саймон, довольный, что ему удалось загнать Питера в тупик.
Помолчи! рявкнул тот, понявший, что запутался в своих словах. Он поспешил увильнуть от этой темы, чтобы и друзья не успели почувствовать этот промах. Похоже с дракой дело у нас не клеится, поэтому давай сыграем. Проигравший принимает поражение и уходит без лишних возражений. Идёт?
Но ведь я даже не знаю, во что будем играть, возразил Саймон.
Отвечай, идёт или нет!
Идёт, произнёс Саймон, до конца не осознавая, что говорит, потому что те могли предложить всё что угодно, а отказываться уже поздно.
Правила простые, говорил Питер, снова приняв важный вид. Мы загадываем тебе число, не больше четырёхзначного, а твоя задача угадать его.
В этот момент Саймону сделалось дурно. Угадать одно лишь число из такого множества просто невозможно! Но, по крайней мере, это намного лучше, чем драка. Тут у него есть хотя бы малейший шанс, но мальчик понимал, что и это рискованно. У него в голове рисовался образ дедушки Рональда, который напоминал ему обещание. Саймон и представить не мог, как ему от него достанется в случае неудачи! Хотя ему в любом случае попадёт.
А что, если я угадаю, а вы меня обманете? настороженно спросил Саймон.
Мы напишем число на дороге, ответил Питер. А ты не подглядывай.
Хорошо.
Однако в этом не было совершенно ничего хорошего. Саймон отвернулся, зажмурил глаза и ждал, когда они запишут число. Мальчик пытался угадать их ход мыслей, но безуспешно: они могут придумать что-то несложное, чтобы сбить Саймона с толку, а могут и трудное, зная, что единственное отгадать невозможно. В любом случае, преимущество было на стороне Питера. А в это время вся его компания (а их было человек шесть) бурно что-то обсуждала и заговорчески перешёптывалась.
А что, если я угадаю, а вы меня обманете? настороженно спросил Саймон.
Мы напишем число на дороге, ответил Питер. А ты не подглядывай.
Хорошо.
Однако в этом не было совершенно ничего хорошего. Саймон отвернулся, зажмурил глаза и ждал, когда они запишут число. Мальчик пытался угадать их ход мыслей, но безуспешно: они могут придумать что-то несложное, чтобы сбить Саймона с толку, а могут и трудное, зная, что единственное отгадать невозможно. В любом случае, преимущество было на стороне Питера. А в это время вся его компания (а их было человек шесть) бурно что-то обсуждала и заговорчески перешёптывалась.
«Зачем я только согласился? думал Саймон. Я же прекрасно знал, что он придумает что-то подобное»
Всё! Угадывай! наконец, радостно воскликнул Питер, потирая ладони, точно муха. Не видя его, Саймон чувствовал эту широченную, но тонкую ухмылку и взгляд его несколько выпученных глаз, обращённый на него.
Саймон замер в нерешительности: сколько сейчас зависело от одного только его слова! Несколько минут мальчик всё ещё стоял с зажмуренными глазами, лихорадочно соображая.
Уж что-то ты долго думаешь! говорил, насмехаясь Питер. Он был рад всякой своей жертве, которую удалось загнать в угол и которую так легко напугать. Мы не будем тебя вечно ждать!
В ответ он получил одобрительные смешки своих товарищей, а Саймон ещё крепче зажмурил глаза, сжал руки в кулаки и выдавил чуть дрогнувшим голосом:
Мой ответ и Саймон снова потупился, что ему стало самому стыдно от своей неуверенности; он стал в мыслях называть себя трусом, мямлей и всеми подобными словами, какие только пришли на ум.
«Давай же, дурак, соберись и думай!» повторял он про себя, начиная покусывать губу.
Ну? Какой твой ответ? говорил Питер тоном школьного учителя, отчитывающего своего ученика за невыполненный урок.
Семьсот двадцать девять! произнёс Саймон и раскрыл глаза. От того, что они были так долго и так крепко зажмурены, в них мгновенно потемнело. После стольких раздумий, неожиданно для самого себя, он выпалил просто первое пришедшее в голову число! А Питер со своими друзьями не произносили ни слова, что немало насторожило Саймона. Тогда он решился выдохнуть, разжал кулаки, повернулся и увидел выцарапанные на дороге камнем, который Питер сжимал в руке, три крупные цифры: семь, два и девять семьсот двадцать девять! Радость Саймона была какая-то бессознательная, но сильная. Он даже рассмеялся от удивления и нахлынувших чувств, а Питер уставился на него вытаращенными глазами.
Но это невозможно! завопил он, и уже было набросился на Саймона с кулаками, но тут же одёрнул себя. Ничего не поделаешь: он проиграл. После этого никто из команды Питера ничего не сказал Саймону, а лица у них были такие, словно они подозревали его в каком-то колдовстве. Они, одновременно обиженные и напуганные, развернулись и убежали прочь.
«И невозможное иногда случается, думал, ошарашенный своей победой Саймон. Ещё и со мной».
В каком-то неясном настроении он снова оседлал свой велосипед и стал возвращаться в библиотеку. Ему не хотелось и думать, что будет, если дедушка Рональд узнает о случившемся.
Ехал он не спеша, точно уже готовясь к расправе, занимая себя тем, что опять рассматривал всё, что попадалось на глаза, но теперь это выходило как-то машинально и вскользь. Саймон кинул прощальный взгляд на пионы, которые буквально потрясли его сознание, раз он, Саймон, решился на то, что только что произошло. Казалось, мальчик говорил этим цветам, передавая всё это в своих глазах: «Надеюсь, нам ещё удастся встретится».
Случайным взглядом Саймон заметил небольшую птичку, дрозда, прячущегося в зарослях. Мальчику показалось, что он то переглядывается с пустотой, то смотрит на него пристальным подозрительным взглядом, но тут же решил, что он просто не в себе от переизбытка эмоций. К тому же, Саймону было совсем не до гляделок с птицами, он лишь равнодушно посмотрел на дрозда и продолжил свой путь.
Он снова рассеянно стал разглядывать чужие дома, но тот дом старушки с пионами и случай с компанией Питера не переставая вертелись своими яркими образами у него в голове, а в мыслях всё настойчивее раздавалось победное число семьсот двадцать девять. С этого дня он стал считать его своим счастливым числом, ведь каждый, наверное, баловал себя такими суевериями.