Ромка рос, как все ребятишки, особых хлопот родителям не доставляя. Ну, вопил по ночам, пачкал пелёнки, пи́сался отцу на китель, срыгивал с пережору. Так это ж нормально! Что примечательно: никогда не болел. Ни тебе насморка или, там, поноса. Внешность его была, однако, несколько необычная: жёлто-зеленоватые глаза и лопоухие, слегка заострённые уши без мочек. Когда подрос и стал ходить в детский садик, дети его за это дразнили «Ушастиком», но после нескольких драк перестали.
Вот и в школу пошёл, достигнув семилетнего возраста. На втором родительском собрании учительница Изольда Марковна (педагогический стаж двадцать три года!) похвалила Рому, сказав, что усидчив и внимателен, но слишком азартен на уроках физкультуры, пытается победить соперников во что бы то ни стало, будь то игра в футбол или бег наперегонки.
Даже может толкнуть или ударить! Вы с ним поговорите, пожалуйста, Николай Александрович!
Поговорю, обязательно поговорю, Изольда Марковна! пообещал папа Чёрный, к тому времени уже дослужившийся до майора.
В глубине души он был доволен, что сын проявляет мощную волю к победе.
Рома уже в первом классе научился бегло читать, а к своему восьмому дню рождения читал с удовольствием про себя. Любимые книги были о животных: Виталий Бианки, Сетон-Томпсон. Алла раздобыла для него Джека Лондона, и парня было невозможно оторвать от «Белого Клыка», «Зова Предков» и «Джерри Островитянина». По вечерам книгу приходилось отнимать со скандалом. Роман пытался хитрить, читать с фонариком под одеялом, но, увы! Родители беспощадно пресекали эти поползновения. Отбирали и фонарик, и книгу под смехотворным предлогом, что зрение испортится.
Будешь носить очки, как мама, и в армию тебя не возьмут! пугал мальчишку отец.
Ну, очки, ну, и что? А без армии я обойдусь как-нибудь!
Отец-майор встревожился:
Как это, без армии обойдёшься? Ты же мужчина! Твой долг такой: Родину защищать!
Ну, хорошо, нехотя согласился отпрыск, Не буду с фонариком читать.
Дай честное слово, что не будешь! встряла мать.
Не дам, вдруг очень твёрдо и очень по-взрослому отрезал Роман.
Это почему? изумилась Алла.
Повод пустяковый. Честное слово можно давать лишь в исключительных случаях, важных, потому, что его надо соблюдать изо всех сил.
«А, ведь, он прав!» подумал отец с уважением.
Роман ушёл в свою комнату. Подумаешь, фонарик! Он и без него в темноте видит отлично! Света из окна достаточно, чтобы буквы разбирать, особенно, если Луна на небе.
Если с учёбой и чтением всё было хорошо, то музыку Чёрный-младший не переносил совершенно. Ни по радио, ни, тем более, мамину игру на пианино. Сразу возникало беспокойство и сумбур в мыслях, а если он был вынужден слушать дольше нескольких минут, то хотелось прямо-таки завыть! Поэтому, когда к матери приходили ученики, Рома уходил из дому. Или гулять, или к товарищу Серёге, играть в шашки и солдатики. Ещё он часто ходил в отцовскую воинскую часть. Ему там нравилось: офицеры и прапорщики учили разным приёмам рукопашной, давали подержать и даже почистить автомат. Ещё бы: сын комбата! Однажды, на занятиях новобранцев, прапорщик Приходько подозвал Рому:
Ну-ка, покажи им разборку-сборку автомата на скорость!
И десятилетний мальчик показал! Десять секунд! С завязанными глазами! Бойцы уважительно загудели.
Так и шло время. Учился, читал книги, занимался спортом (гимнастикой), дружил, ссорился и мирился. А в неполные тринадцать лет с ним впервые случилось ЭТО.
Начиналось половое созревание: робкие утренние эрекции, аморфные, без конкретики, эротические сны, жёсткие волоски на лобке.
Стоял жаркий июль. Родители ушли в гости, и мальчик на целый вечер оказался предоставленным самому себе. Темнело. Выйдя на балкон, Роман посмотрел на вечернее небо: звёзды уже заняли свои места в строю созвездий, а, вот, Луны не было. Воздух был чист и прозрачен, пахло цветами и остывающим под окном мотоциклом соседа Петьки. Вернувшись в комнату, Роман решил раздеться, чтобы хорошенько рассмотреть свою фигуру в мамином трельяже. Он занимался культуризмом уже три месяца, мечтая о бицепсах величиной с дыню, и кубиках на животе. Сняв с себя всё, подошёл к зеркалу, повертелся, принимая героические позы. Зеркало отразило пацана среднего роста, скорее, худощавого, чем упитанного. Писюн вроде подрос Нет, результатов от гантелей пока не видно Вдруг захотелось непонятно чего увидеть себя, но по другому Что-то внутри него зашевелилось, просясь наружу. Хруп! О, ужас! По телу прошла горячая волна, зрение на миг помутилось, а в следующий момент он потерял равновесие и упал на вытянутые руки. Нет, не на руки! На лапы! Толстые собачьи лапы с когтями! Резко обострилось обоняние. Все запахи квартиры хлынули в нос, но, как ни странно, не смешались, а ощущались каждый отдельно: мамины духи, все три флакончика, стоявшие на трюмо, не перебивали запахи отцовской портупеи и сапог в прихожей. Из кухни несло подгоревшим жиром из духовки, в которой вчера жарилась курица. Роман попытался встать на ноги. Это не удалось, пришлось опираться на трюмо руками нет, передними лапами. Из зеркала на парня смотрел пёс! Нет, не пёс, а волк! Подросток, да. Но шкура была чёрная, как смоль.
То, что он видит именно волка, а не собаку, Роман понял совершенно отчётливо: чай, книг немало прочитал, Брэма в том числе, и в зоопарке был совсем недавно. Правда, о чёрных волках он не слышал.
Отражение послушно открыло пасть, продемонстрировав здоровенные зубы. Третий верхний слева был немного кривой, как и у Романа-человека. На лестнице послышался шум: сосед задел за перила чем-то железным. Уши волка сторожко шевельнулись. Опустившись на пол, Роман задумчиво прошёлся по комнате.
«Хвост, надо же!»
Он попробовал им повилять. Удалось! Но, как его применить в жизни? Непонятно
Зрение тоже изменилось. Он видел вдаль как бы не так отчётливо, и цвета были тусклее, но зато периферическое зрение расширилось необычайно, лишь слегка повернув голову, возможно было видеть собственный хвост.
«Это будет моя тайна!» твёрдо решил Роман, «Об этом никому рассказывать нельзя. Даже Серёге, тем более маме с папой».
Зажмурив глаза, представил себя снова человеком. Получилось! Открыв глаза, увидел себя стоящим на четвереньках. Встал, снова посмотрелся в зеркало. Вроде, всё как было. Повернулся: хвост исчез! А ну-ка, ещё разок! Бац! Волк! Р-раз! Человек! Вот это да! Кинув взгляд на настенные часы, быстренько оделся: скоро должны были вернуться родители. Улёгся с книжкой Джека Лондона на диване, но приключения Смока и Белью не лезли в голову.
«Надо будет в лесу попробовать превратиться побегать и вообще!»
Родители появились через четверть часа. Довольные, весёлые. От отца, прошедшего близко от дивана, сильно пахло водкой.
Сын! Ты что тут делал? раздался его голос немного погодя, Чем пол поцарапал?
Роман встал с дивана, всмотрелся: на полу, и впрямь, виднелось несколько царапин. Так, слабеньких, даже краску не повредило.
Это не я, полусоврал он, ибо царапины были от когтей другого «Я», волка.
Отец, по службе десантник, а в свободное время охотник, пригляделся получше:
Ты, что, собаку приводил? Собачьи когти!
Ну, как бы уклончиво промямлил Роман.
Кормил, что ли?
Нет.
Николай Александрович вздохнул:
Не можем мы собаку завести, сынок. Мать их терпеть не может, да и я тоже не люблю.
Да я и не прошу!
Ну, вот и ладно.
Отец сделал вид, что хочет дать сыну подзатыльник. Угрожающий жест, усугублённый запахом водки, подействовал на Романа неожиданным образом: ощерившись, он клацнул зубами, едва не укусив опускающуюся руку. Только воспитанная годами тренировок реакция спасла старшего Чёрного от членовредительства, несмотря на то, что был он выпивши.
Ты что, сынок? ошарашено вскрикнул он.
Роман уже опомнился. Виновато опустив глаза, пробормотал:
Прости, батя. Сам не знаю, как это получилось
Соскочил с дивана и пошёл в ванную чистить зубы. Пора было ложиться спать. Отец задумчиво посмотрел ему вслед.
Зубы Роман чистил долго, сравнивая их с волчьими, и пришёл к выводу, что они раза в три меньше.
На другой день поехал на велике в лес. От дома было близко, всего два километра. Лес был ненастоящий, скорее, лесопарк. Полно тропинок, да и трава сильно истоптана. Там и сям на полянах кострища, мусор, битые бутылки. Людей, впрочем, было мало: вторник день будний. Детей не было вовсе: мелкота сюда не ходила, а ребята постарше, вроде Ромы, всё лето предпочитали проводить на речке. Настоящий лес, где можно было собирать грибы, ягоды и орехи, находился километров за десять, но ехать туда было лениво. Да и нетерпение одолевало!
Найдя подходящее укромное место, Роман спрятал в кустах велосипед и одежду. Зажмурился, вызывая в себе образ волка Ничего! Попробовал ещё раз. Опять безуспешно! Что-то шевельнулось на другом краю поляны. Парень оглянулся туда Есть! Он стоял на четырёх лапах и отчётливо чуял запах белки! Не раздумывая, бросился туда. При виде его белка стремительно взвилась на сосну и сердито зацокала оттуда.
«Самец!» понял преобразившийся Роман, потянув воздух влажным кожаным носом, «Как будет белка мужского рода? Белк?»
Стало смешно. Прислушавшись и принюхавшись, убедился, что посторонних вокруг нет. Вот и хорошо! Можно исследовать способности нового организма без помехи! Прежде всего, не спеша обошёл поляну. Запахи, запашочки, запашищи Ой, чем это воняет? О, пузырёк из-под ацетона! А вот и интересное: дохлая ворона! Запах от неё крепкий, но не противный. Мелькнула мысль поваляться на ней, чтобы отбить свой собственный запах. Сдержался, конечно. Зачем?