Я вспомнила его начальника: красивый, высокий мужчина лет тридцати пяти, может, немного старше. Человек, по одному только взгляду которого можно понять, что у него есть абсолютно всё, что ему нужно. А если чего-то нет Если чего-то нет, он получит это по первому щелчку пальцев. Вещи, недвижимость, женщин
Мы действительно перекинулись с ним несколькими словами на одном из устроенных компанией банкетов. Я вспомнила его глаза чёрные. Взгляд его подавлял волю, бархат, что звучал в голосе, был обманчивым. Может быть может быть, он действительно смотрел на меня с неким интересом. Не знаю В висках у меня стучало, в голове плыло.
Что ты сделал? выдавила я сипло, чувствуя себя пойманной в силок канарейкой.
Глядя на Эдуарда, я понимала если не сделаю так, как он хочет, будет хуже. На скулах его выступили желваки, губы были поджаты.
Ничего, процедил он и снова оказался возле меня. Пытался заработать деньги для того, чтобы оплатить всё, что тебе нравится. Эту грёбаную квартиру, твои посиделки с подружками
Схватив за локоть, он потащил меня к ванной. Мельком я заметила, как в приоткрытой двери детской появилась Соня и постаралась собраться, но у меня ничего не вышло.
Мои посиделки? всхлипнула я. Эдуард, пожалуйста
Чтобы через полчаса ты была готова, он впихнул меня в ванную. Зашёл следом, захлопнув дверь и принялся стаскивать домашнее платье.
Я стояла, судорожно всхлипывая, и не знала, что делать. Волна за волной по телу пробегала дрожь, слёзы градом бежали по щекам. Не прошло и минуты, как я стояла совершенно обнажённая под пристальным взглядом мужа.
Отступив на шаг, он внимательно осмотрел меня. Я слизнула с губ соль. Меня передёрнуло, когда он, намотав на палец локон моих волос, подтянул меня к себе и звонко ударил по заду. Прижал к своему паху. Я почувствовала его твёрдый член, пальцы его, пройдясь меж ягодиц, коснулись ануса, после скользнули ниже и резко вонзились в меня.
Встанешь на колени и хорошенько отсосёшь у него, заставляя меня запрокинуть голову, процедил Эдик. Ты, конечно, в этом не очень, но будь добра, уж постарайся.
Резко он вогнал пальцы ещё глубже. Потом ещё, до упора. Я тихонько захныкала, пытаясь отстраниться, оттолкнуть его. Меня тошнило, внутри саднило ещё с утра, и я была не готова к очередной его грубости. От его дыхания, от его слов было мерзко. Так мерзко, что, казалось, меня вот-вот вывернет.
Губы его прошлись по шее, языком он поднялся по венке, по подбородку и, жёстко обхватив мой затылок, приблизил лицо к своему.
Поняла меня? процедил в губы.
Я не ответила, только всхлипнула. Он стиснул зубы, ударил меня ещё сильнее по заду.
Поняла? уже рыча.
Я молчала. Подбородок дрожал, а я просто смотрела на человека, с которым прожила больше пяти лет, на своего мужа, и не верила, что это происходит на самом деле.
Поняла?! заорал он, и одновременно с этим щёку мою обожгло ударом.
Вскрикнув, я схватилась за лицо и зарыдала в голос. Униженная, трясущаяся, опиралась ладонью о стиральную машинку, а Эдуард нависал надо мной, полный ярости. Намотав волосы на ладонь, он заставил меня выпрямиться.
Дарина, ты поняла меня? совсем тихо, почти не размыкая бледных губ.
Поняла, на всхлипе ответила я.
Он тут же погладил меня по лицу, в том месте, где кожа пылала после пощёчины. Вначале очень легко, потом с нажимом, заставляя поморщиться, напоминая, чем грозит неповиновение. Обнял за талию и, прижав к себе, накрыл рот губами. Покусывая, он целовал меня так, что я не могла дышать. Тёрся о меня бёдрами.
Вот и молодец, напоследок прикусив нижнюю губу, он кивнул. Вытер с моего лица слёзы и отступил. Чтобы через двадцать минут была готова, пристально посмотрел в глаза. Дай ему хорошенько себя трахнуть. Хорошенько, Дарина.
Эдик уже не пытаясь ничего понять, я просто проскулила, какой в этом смысл? Что я сделаю?
Для начала дай ему то, чего он хочет, Эдуард остановился в дверях. А дальше видно будет.
Оставшись одна, я в бессилии присела на борт ванной. Выпотрошенная, накрыла лицо ладонями и почувствовала собственную нервную дрожь. Двадцать минут Как в тумане я осмотрела ванную, не понимая, что должна сделать. Душ Наверное, мне нужно принять душ. А потом
В прострации я открыла воду и встала под упругие струи. Финансовые проблемы, квартира Прислонилась лбом к стене и беззвучно разрыдалась.
Глава 3
Не это, отрезал Эдуард, когда я, достав из шкафа спускающееся чуть ниже колен розовое платье с крупными пионами, надела его.
Он сидел на краю постели и внимательно наблюдал за мной. Наблюдал за тем, как я укладываю волосы, как, борясь со снова и снова набегающими слезами, наношу макияж, как замазываю тональным кремом тёмные следы на шее.
А какое? едва слыша собственный голос, спросила я.
Эдик встал и, подойдя ко мне, принялся перебирать вешалки. Он стоял прямо за мной, и я чувствовала, как тело его соприкасается с моим, чувствовала запах его одеколона и понимала, что к горлу опять подступает тошнота.
Вот это, он вытащил чёрное платье футляр. Ты в нём кажешься изящнее.
Не помню, чтобы я хоть раз надевала это платье при муже, но спорить не стала. Взяла вешалку в руки. Так и есть к платью всё ещё была прикреплена бирка. Должно быть, я раз примерила его после покупки.
Ладонь Эдика опустилась мне на спину, меж лопаток, вторая легла на зад.
Запомни, ты должна постараться, он задрал подол платья.
Шумно выдохнул, прямо у меня над ухом, поглаживая по бедру. Я старалась не обращать внимания на его касания, старалась, чтобы чувства не захлестнули меня. Член его снова стал твёрдым, и я ждала, что он задерёт подол выше, но делать этого Эдик почему-то не стал.
Стоило ему отойти, я почувствовала некое облегчение.
Покорми Соню, когда я уеду, сглотнув вставший в горле ком, попросила я.
Ты не могла сделать этого сама? с пренебрежением осведомился он, снова садясь на кровать и наблюдая за тем, как я убираю розовое платье.
Мы ждали тебя.
Сняв бельё, я отвернулась. Достала чёрный кружевной комплект и надела его. Мельком поймала в зеркале своё отражение, но вглядываться не стала. Чёрное платье-футляр коснулось тела, и я опять нервно вздрогнула. Заставила себя посмотреть на Эдуарда.
Так лучше? спросила и, вытащив коробку с лаковыми туфлями, надела их.
Куда лучше, согласился он и поманил меня пальцем.
Я покорно подошла и встала меж его раздвинутых ног. Глядя снизу-вверх, он провёл ладонями по моим бёдрам, забрался под подол и, отодвинув трусики в сторону, провёл меж половых губ.
Не забудь, что ты должна быть мокрая. Уж не знаю, чего Терентьев нашёл в тебе пальцы вонзились в плоть, и я сжалась. Заставила себя сдержаться, не показать чувств. Что-то подсказывало, что это дало бы ему ещё какой-то повод. Какой и для чего? Мне было уже всё равно. По крайней мере здесь и сейчас всё равно. А что дальше Об этом я и думать боялась, потому что что-то подсказывало ничего не изменится.
Пальцы медленно скользили во мне туда-сюда, потом чуть быстрее и снова медленнее до тех пор, пока я не остановила Эдуарда, взяв за руку.
Я сделаю, как ты сказал, посмотрела на него. В сущности, он ничего не сказал, только Только то, что я должна быть послушной и хорошей. Хорошей
Ещё как сделаешь, подтвердил он. Я отвезу тебя, заявил, вставая.
Надо покормить Соню, тут же возразила я.
Эдуард замешкался. Присмотрелся ко мне, а после всё же проговорил:
Заканчивай тут, я положу ей ужин. Поест сама.
Меня тряхнуло. Хоть Соня и была достаточно разумной для своих пяти с половиной лет, но вот так Но возразить не посмела. Дочь действительно могла справиться сама.
Она слишком маленькая, чтобы оставаться дома одной, сказала, когда Эдуард был уже в дверях.
Ничего, он в который раз пробежался по мне взглядом. Надень на шею цепочку, что я подарил тебе на годовщину. С бриллиантовой подвеской.
Эдик как он может говорить о цепочке, когда речь идёт о дочери?! Как?!
За час с ней ничего не случится, поняв меня, прочеканил Эдуард. Я включу ей мультфильм и оставлю немного попкорна. Уверяю тебя, усмешка в уголке губ, она даже не заметит, что одна.
Я прикрыла глаза. Заставила себя успокоиться. Как бы там ни было, он неплохой отец. Неплохой. Он никогда не обижал дочь, даже голос на неё повышал крайне редко. А я Я справлюсь.
Это просто плохое время, вернувшись, Эдик коснулся моей щеки. Прости. Прости, Дарина. Потом будет лучше.
Вовсе не уверенная в этом, я заставила себя кивнуть. Он мягко, едва ощутимо, коснулся моих губ своими и снова, глядя в глаза, погладил по всё ещё ноющей щеке.
Прости, я не хотел.
Двадцать девятый этаж, повторил Эдуард, подведя меня к одному из лифтов, находящихся в глубине холла.