У Берты не было мужа и детей, а с Шарлоттой они познакомились давно, после того как Шарлотта, вернувшись домой из пансионата, не выходила из комнаты дня три или четыре. Мать забеспокоилась и пригласила Берту. Оказалось, что Шарлотта предрасположена к нервным расстройствам, поэтому неразделенная любовь уничтожила ее. Берта тогда хорошо ей помогла, и их дружба крепла с того времени. Еще раз поблагодарив ее за лекарства, Шарлотта отправилась домой.
****
Август сидел в своем кабинете и, смотря на желтоватую лампу, думал о том, что будет дальше. Он не сказал бы, что его кабинет отличался от других: стол, два стула и еще шкаф, где хранились отчеты, папки и многое другое. Пепельница заполнена сигаретами, так как ему было лень ее вычищать, телефон и ручка, которая всегда мажет. Он хотел ее заменить, но времени не было. Он понимал, что за все время службы в СС он изменился, но пока не понимал, как. Он стал грубее и строже это факт. Он стал больше времени уделять работе и раньше вставать. Он начал пить черный горький кофе, хотя раньше он не переносил его на дух. Еще он стал больше курить. Видимо, непростые дни на работе сказывались. А еще он пил снотворное. Без него спать не получалось, потому что он работал до часу, а то и до двух часов ночи, а когда ложился, его занимали беспокойные мысли. Зато, когда заснуть удавалось, он видел отца и мать, и свою прошлую жизнь, свое детство. Иногда еще свое юношество, когда он был не таким потрепанным, как теперь.
Интересно, как там Йенс? Он не встречался ни с ним, ни с Рудольфом, с тех пор как съехал. Они ни разу не созванивались. Их слишком затянули будни. Они стали теми взрослыми, которых раньше считали слишком скучными. Он размышлял и размышлял. Он чувствовал, как работа в СС изменила его и продолжает менять. Он становится человеком, которому иногда плевать на себя. Это уже не оправдывается благом страны, Август почти осознанно загоняет себя до изнеможения. Порой он часами не может приступить к работе, потому что ему нужно ломать себя каждый раз.
Он внимательно изучал документы всех, кто работал на стройке, включая и унтер-офицеров. И как же порой ему было непросто понимать, что все эти люди, все полторы тысячи человек потом будут тут жить. В основном это были либо политзаключенные, либо евреи. Концентрационный лагерь должен заработать в конце июля и там должны расположиться первые евреи.
Август сидел и думал, почему Гитлер против евреев, что с ними не так. Он видел этих людей на стройке и не подходил к ним близко и, как предписывали правила, смотрел на них с некоторым высокомерием. Август выполнял предписания, но не понимал национализм. Евреи для него такие же люди, как и он сам.
Гонения начались сразу же после прихода Гитлера к власти. Август отчетливо помнит, как они с Рудольфом просыпались по ночам, потому что в их квартиру кто-то ломится и стучит, спрашивая, кто они по национальности. Солдаты видели форму СС и только тогда отступали, извиняясь за беспокойство. Евреев же гнали на улицу, где они могли часами растерянно стоять и ждать машину, которая заберет их. Евреев снимали со всех постов в политических партиях, увольняли отовсюду. Они были никому не нужны. Многие жили на улице, прятались от националистов. Августу, когда он проходил мимо, было их жалко, однако он убивал в себе это чувство, считая это слабостью.
Унижение не заканчивалось и тогда, когда евреи оказывались пойманы. Из окон своего кабинета Август часто наблюдал такую картину: когда рабочим давали перерыв, немцев кормили лучше и клали больше еды, нежели евреям. Август каждый раз искал полные зависти и желания отомстить взгляды, беспокойно хмурился, но хотел запомнить это выражение ненависти на чужих лицах. Нужно понять, что для этих людей, после всего, что с ними произошло, он в первую очередь немец, ариец, угнетатель и враг. Он отходил от окна и садился снова за бумаги. Стройка не его место.
Все три объекта серые, покрытые мраком, несмотря на солнечные дни, установившиеся на немецких территориях, полные безысходности места, где небо черное, а дышать тяжело от витающей в воздухе пыли. Он при любой возможности уезжал оттуда как можно скорее.
Позже, сидя в своем кабинете уже в штабе, он часто задумывался о своем происхождении. Всех офицеров, унтер-офицеров и простых рядовых тщательнейшим образом расспросили о родословных, доходя чуть ли не до седьмого колена. И, конечно, в штабе узнали, что Август аристократ, да еще и по крови. Однако никто ничего говорить не стал. Он гордился чистотой своей арийской крови, и желанием служить на благо родине.
Он часто подходил к зеркалу и разглядывал свои черты. В своих глазах он уже не видит подростка, который только-только пришел служить. На него смотрит двадцатичетырехлетний мужчина при военном чине и форме, голубые глаза которого отражают печаль и усталость от мира, чьи едва отросшие волосы торчат из-под фуражки. Он не хочет их стричь. Раньше у него были длинные прямые волосы, доходящие до плеч: он отрастил их, как только приехал из академии, потому что не любил короткие стрижки и считал их некрасивыми. В СС снова потребовалось остричься, и он принес эту маленькую жертву.
Теперь, перед тем как покинуть кабинет, он подошел к зеркалу, чтобы поправить воротничок. Хотелось прибавить себе уверенности Август улыбнулся отражению. Его ждет Шарлотта.
****
Шарлотта забежала домой, чтобы подготовиться к ужину с Августом. Ей не терпелось надеть то черное платье из бархата. Она бросила сумку и, завернувшись в полотенце, пошла в душ. На душе было радостно. Она сама не знала почему, но для нее Август никогда не был серьезным мужчиной. Она считала его юношей, таинственным и очаровательным, скрывающим свои шрамы, однако все еще только начинающим познавать жизнь. Он пробуждал в ней не страх, скорее любопытство, смешанное с адреналином. В его компании она чувствовала себя живой.
Выходя из душа, по дороге в комнату она отметила, что сапоги, стоящие на пороге, принадлежат Францу, а значит сегодня он тоже пришел рано. С чего бы это? Он говорил вчера, что домой не придет.
Франц, ты дома?! позвала она брата, чтобы точно убедиться.
Да, это я, а с чего ты вдруг дома?
Неожиданные обстоятельства. Меня перевели.
Перевели? Франц вопросительно изогнул бровь, оперся об дверной косяк.
Теперь я снова буду в подчинении у Августа Шольца. она радостно улыбнулась
И почему вы все время сталкиваетесь? закатил он глаза.
Это случайности, к тому же это намного лучше, чем работать на Вальтера.
Ты рада, что ушла? вопрос был задан серьезно. Он посмотрел на нее, не стесняясь того, что она в полотенце.
Конечно я рада. Шарлотта стала делать себе прическу, хотя волосы все еще были слегка влажными.
И почему же?
Франц, не начинай, ты знаешь почему. Я ненавижу этого идиота, и, между прочим, я по твоей вине оказалась в такой ситуации. сказав это, она накрутила прядь на бигуди.
По моей? Франц удивленно взглянул на сестру и подошел ближе.
А кто вышел тогда из квартиры под предлогом прогуляться? И не строй из себя дурака, может, Вальтер тебе и поверит, но я когда-то делила с тобой комнату, тебе не одурачить меня.
Ладно, ты права он выдохнул и поднял руки вверх, сдаваясь. Франц заметил, что сестра заводится. Это в ее характере: заводиться с пол оборота по любому поводу. Если она влюблялась, то влюблялась сразу, если ненавидела или же презирала, то до конца.
Да, действительно я тогда был с ним заодно. Мы договорились, он заплатил мне триста пятьдесят марок.
Так ты продал меня ему?! Шарлотта не сдержалась и почти прокричала это. Такой правды она не ожидала.
Шарлотта, на тот момент мне очень нужны были деньги. Франц стал отходить от нее, понимая что сейчас ему придет конец.
Ах, ну да, я забыла, что ты все деньги спускаешь на свои развлечения. Надо будет проверить свой кошелёк, а то, может быть, ты и туда забрался?!
Шарлотта, не переходи границы, ты моя сестра, но все же! Франц тоже начал закипать. Он был дураком и сам это признавал, но брать у сестры не стал бы.
Я обижена, Франц, я думала, что это совпадения, а ты продал и себя и меня за каких-то триста пятьдесят марок. Ну и как так получилось? она отвернулась и стала краситься. Стало противно, она не знала, что ее брат пойдет на такое ради средненькой суммы.
Шарлотта, я проиграл ему тогда в карты, я блефовал, у меня не было такой суммы. Он предложил тебя, ну я и согласился. Но пожалуйста, не отворачивайся от меня, прошу. Я не имею отношения к твоему переходу в гестапо. Я желаю тебе хорошо поработать у Августа, я знаю, что он хороший начальник. Пожалуйста, не закрывайся от меня. он повернул сестру к себе и, взяв ее за руки, пристально посмотрел в ее глаза.
Ладно, но только потому, что он идиот, и ты идиот, завтра ты пойдешь и отдашь ему эти деньги. Шарлотта не знала, почему, но на брата она не умела долго злиться. Может быть, глядя в его глаза, она видела там их покойную бабушку То же самое пламя, пляшущее в глубине зрачков.