Волкер, сглотнув, поднял руку вверх, как белый флаг.
И пока Шакира нежно пела «ай, ай, ай-йай-йай», я падала ему на грудь, волосами щекоча лицо, играя прессом и бедрами так, что у Волкера заискрились глаза. Руки его так напряглись, что вены готовы были лопнуть под натиском кожи. Когда музыка оборвалась, мы почти соприкоснулись носами, и меня обдало жаром его дыхания, а также терпким пряным ароматом вперемешку с древесными нотками и табаком.
Все это время Волкер тяжел дышал, сжав руки в кулаки, и не сводил с меня глаз. Я не уступала ему в гляделках. Ни один из нас не улыбался, никакой легкости, как при встрече у кулера, не ощущалось, только плотное напряжение, осевшее на грудь тяжким камнем. Молчание длилось бесконечно. Первым очнулся темнокожий парень, сидевший в центре второго ряда.
Спасибо, мисс Джеферс, вы свободны. Результаты будут на нашем сайте к завтрашнему вечеру. Сказал он, переворачивая лист на своем планшете. Он старался не смотреть на меня.
Оторвав взгляд от Волкера, я посмотрела на часы вот же черт! Если не убегу сейчас, опоздаю на поезд!
Спасибо вам, до свидания! Бросила я и побежала к выходу.
Краем уха, прикрывая за собой дверь, я услышала, как Волкер, прокашлявшись, сказал:
Перерыв десять минут
Глава 4
Пулей влетев в театр, я добралась до раздевалки. Девочки из балетной труппы уже были готовы к выходу на сцену, а я, потная, с бардаком на голове, врезалась в рассерженную миссис Уайтстоун.
Каталина! Это что такое?! Поправив очки, злилась та.
Меня со вчерашнего вечера тошнило, крутило, но вот, я постаралась прийти на концерт. Хлопая ресницами, оправдывалась я. Рука тянулась к носу, но миссис Уайтстоун сразу распознает ложь. Уж она знала мои привычки.
У тебя две минуты, живо переодевайся! Пропустить генеральную репетицию! Боже, Каталина, ты же знаешь, как важны такие концерты! Смягчилась хореограф и обняла меня за плечи. Давай, ради Лусии, станцуй за вас двоих!
Я вымучила улыбку и шустро переоделась. После того, как я дала волю себе настоящей, пачка и пуанты вызывали дикое раздражение. Я мельком глянула на себя в зеркало перед выступлением ужас. Холли права, я стручок гороха. Ещё и миссис Уайтстоун со своим «ради Лусии»!
Лу, если ты меня слышишь или видишь разве ты не заметила, какой счастливой я становлюсь, танцуя у Барбары? Прошептала я. Может, балет ты и любила, но меня любила сильнее.
Выдохнув, я впорхнула на сцену, следом за девочками. На секунду софиты и прожекторы ослепили, моргнув, я последовала к центру. Здание театра впечатляло, и, наверняка Лу была бы счастлива выступать в таком величественном, старинном месте. Даже я ощущала гордость, но все эти напомаженные, суперэлегантные зрители на стульях из слоновой кости с резными спинками вызывали отвращение. Не сомневаюсь, сидели среди них и те, кто наслаждался балетом, как искусством, кто был очарован изяществом и волнительными постановками, написанными великими людьми. Но когда мы занимаемся чем-то, переступая через себя, наперерез мечтам, то постепенно взращиваем ненависть ко всему, что связано с этим занятием.
Сегодня мы выступали с «Щелкунчиком», моим любимым произведением, заставлявшим выложиться по полной. Щекочущая душу мелодия и знаменитая история вызывали трепет. Интересным опытом был балет. Через немой набор движений и жестов мы передавали чувства героев, воскрешали сказки и образы.
Сегодня с нами выступали парни, которые периодически приходили на репетиции. Без них «Щелкунчика» не поставишь. Отплясав первое действие, мы, еле дыша, жадно глотая воду, готовились ко второму. Закончили мы двухминутным апофеозом вальсом. В портере сидели важные шишки, которые вносили записи и о чем-то между собой шептались. Возможно, были приглашены представители балетный трупп других стран. Я надеялась только, что мне сохранят стипендию, большего не желала.
Скоро состоится званый ужин, вам нужно будет на него явиться. Там соберутся наши сегодняшние зрители. Многим поступят предложения, не упустите такой шанс! Говорила миссис Уайтстоун, пока мы возвращались в человеческие обличия в раздевалке.
Выйдя из театра, я глубоко вдохнула прохладный осенний ветер. Несколько сорванных оранжевых листьев врезались в мою куртку. Пока мы выступали, прошел дождь, все дороги были в небольших лужах, а воздух стал намного свежее.
Выйдя из театра, я глубоко вдохнула прохладный осенний ветер. Несколько сорванных оранжевых листьев врезались в мою куртку. Пока мы выступали, прошел дождь, все дороги были в небольших лужах, а воздух стал намного свежее.
Кэтти!
Папа?!
Я круто обернулась. Вот он. Томас Джеферс, собственной персоной, в длинном коричневом пальто, с шляпой в руках стоит на ступенях театра. Я поднялась по лестнице и прыгнула отцу в объятия. Он покружил нас вокруг своей оси, и я снова стала малюткой Кэт, первоклашкой и егозой.
Папочка! Промурчала я ему в шею.
Солнышко, до чего же красивое выступление! И как ты выросла!
Пап, да мы виделись три месяца назад! Рассмеялась я, беря его под руку.
Зеленые глаза отца блеснули в свете фонарного столба. Тонкие губы сложились в улыбке.
Для меня это целая вечность. Парировал он. Я серьезно, ты была великолепна! У меня волосы с дыбов не опускались!
Я снова рассмеялась и потянула его вперед.
Ты на машине?
Да, оставил на парковке. Довезу тебя до общежития и поеду в Джерси-Сити. Бабуля, наверное, нервничает, что приходится смотреть «мылодрамму» в одиночестве.
Папин красный Гольф стоял прямо под кленом, листья которого собрали все оттенки желтого и красного. Мы плюхнулись в салон, папа завел мотор и приоткрыл окна.
Как ты узнал адрес? Спросила я, рисуя на запотевшем окне сердечки.
Выпытал у миссис Уайтстоун. Ответила папа и выехал с парковки. Ехать нам не дольше пятнадцати минут. Как у тебя дела?
Все хорошо!
Я вкратце рассказала об учебных проектах, оценках, успехах. Поведала и о знакомстве с Холли, порадовав отца тем, что наконец-то начала общаться с миром живых.
Я счастлив, что ты потихоньку возвращаешься к себе прежней. Вспомни, ты ведь была той еще
Занозой в заднице? Перебила я.
Хуже. Хохотнул папа. Его смех действовал как лечебная грелка. Тебя было не остановить! Помню, Лу сидит, читает сказку, а ты вертишься вокруг неё юлой! Или тот день, когда мы с Эсмеральдой и Лу ездили в Нью-Йорк, помнишь?
Я кивнула. Ещё бы мне не помнить один из лучших дней в жизни.
Мы встретили уличных танцоров на Таймс-Сквере. Они собирали деньги. Помнишь, ты присоединилась к их танцу? И это в восемь лет! Ты покорила всех прохожих. А Лу сердилась, ей не нравились такие
Раскрепощенные движения, да. Усмехнулась я. И заработала тогда свои первые честные пять баксов.
Тогда мама и решила срочно сдать вас в балет. Вспоминал отец, глядя перед собой. Милая, на этом концерте были серьезные люди. Так мне сказала миссис Уайтстоун. Что, если тебе предложат потрясающую возможность? Европа
Да, было бы славно Я отвернулась к окну и почесала нос. О, приехали!
Я резко отстегнула ремень и потянулась к отцу, чтобы поцеловать и обнять на прощание.
Кэтти, у тебя точно все в порядке? Нахмурился он.
Как бы так ответить, чтобы нос не зачесался?
У меня все хорошо. Кивнула я. Завтра с утра пары, а время уже близится к одиннадцати. Ты сам-то завтра встанешь на работу?
А что мне? Я и так слишком часто торчу дома. Нужно же иногда развиваться и просвещаться!
Ладно, тогда пока. Напиши, как только доедешь до дома. Люблю тебя!
Смачно чмокнув папу в щеку, я широко улыбнулась, а он, как в детстве, щелкнул меня по носу.
И я тебя люблю, детка. Будь умницей.
Я дождалась, пока красный Гольф скроется за маленькими кафе, и поплелась в общежитие.
***
Отключилась я, едва коснувшись подушки. Не переодевшись, не сходив в душ. Утром меня разбудил будильник Джун, и я подорвалась забить ванную комнату. Под освежающими струями я только и думала, что о встрече с Холли. Не терпелось рассказать ей о кастинге и об этом Волкере. Но ещё больше я ждала вечера, чтобы увидеть результаты кастинга.
После двух пар мы с Холс встретились в кофейне.
Выкладывай! Спохватилась подруга, как только я села за стол.
Минут десять я излагала, бурно жестикулируя, что произошло вчера. Холли периодически вставляла междометия, щелкала пальцами и выпучивала глаза.
Черт подери, крошка! Да ты его уничтожила! Дай пять! Оглушительный хлопок наших ладоней. И на концерт успела!
Да. Чумовой денек. Улыбнулась я, кусая сэндвич.
Уверена, ты прошла кастинг. Постучала по столу ногтем Холли.
Думаю, его многие пытались соблазнить. Хмыкнула я. Да и я хотела смутить его, а не ну