Счастливого пути, учитель! прошептал я.
Да. Я тоже сентиментален в глубине души просто не всегда могу позволить себе подобную роскошь. Когда за твою голову назначена награда, начинаешь смотреть на мир немного по-другому: и главное, и второстепенное проступает гораздо чётче. Тыгуа хорошо понимал такие вещи А мне теперь предстояло расшифровать оставленное им послание.
В том, что сухие строчки завещания имеют двойное дно, я даже не сомневался. Старый вояка слишком хорошо знал своего ученика; знал и то, что объявляя меня живым, фактически ставит под удар Не из банальной же вредности он всегда был выше подобного! Значит Значит, была некая причина. Важная настолько, что он позволил себе бесцеремонное вмешательство в мою судьбу.
Допустим, у него было нечто Некое дело. Вполне возможно, он понял, что не успеет его завершить: если верить газетам, последние дни своей жизни Тыгуа провёл на больничной койке Но почему он выбрал именно меня? К его услугам были весьма серьёзные ребята одна прощальная выходка с термитом чего стоила! Это ведь надо умудриться организовать Выходит, ему нужны были совершенно особенные таланты. Таланты сыщика.
Вообще-то, я частный детектив; по крайней мере, считался таковым ещё пару лет назад, до того, как вынужден был покинуть столицу амфибийного королевства. Я человек, но рождённый в этом мире и понимаю коренных обитателей, фрогов, гораздо лучше большинства иммигрантов с моей «исторической родины». Это во многом предопределило выбор профессии И ещё, конечно, любовь к загадкам. Мне всегда нравилось складывать мозаику фактов и приходить к выводам, зачастую весьма неожиданным для меня самого. Со временем я приобрёл определенную репутацию; этому способствовало и несколько успешно распутанных хитроумных дел, и знакомства среди газетчиков не знаю уж, что тут важнее Можно сказать, я сделался своего рода столичной достопримечательностью.
Но всё это в прошлом, увы. Два года немалый срок; особенно если твоя профессия предполагает, что ты должен непрерывно держать руку на пульсе столичной жизни. Утеряны связи, знакомства, что-то подзабылось, да и случилась с тех пор целая уйма всякого; фактически, я стал чужаком в родном городе. Осталась лишь наблюдательность и умение разгадывать житейские ребусы
Должно быть, Тыгуа посчитал, что этого будет достаточно. Что ж Я в любом случае выполнил бы его волю. Учитель слишком многое для меня сделал, чтобы я мог вот так взять и отмахнуться. Оставалось понять, чего же именно он от меня хотел.
Обычно ко мне приходят с готовыми проблемами, проворчал я. Искать их самому это что-то новенькое!
Но, по крайней мере, я знаю, с чего начать. Самое время вступить в права наследования де-факто. Ещё раз оглядевшись по сторонам, я поднялся на ноги. Одежда давно уже промокла до нитки, но я не сильно переживал по этому поводу замечательная местная ткань высохнет моментально, стоит лишь прекратиться дождю Впрочем, в моих интересах, чтобы он не кончался как можно дольше: видимость в такой ливень оставляет желать лучшего. Да здравствует скрытность! А змеящиеся по телу струйки можно и потерпеть. В конце концов, я уроженец Амфитриты, столицы королевства амфибий!
* * *Морфи уныло шлёпал по лужам. В животе бурчало от голода. Он нарочно сделал изрядный крюк по заболоченным пустырям, обходя территорию, подконтрольную одной из местных уличных банд. Попадаться совсем не хотелось. Здесь, в Весёлых Топях, любой одинокий прохожий являлся потенциальной жертвой если только не выглядел достаточно круто, чтобы мелкие хищники сами обходили его стороной. Конечно, Морфи вполне мог надрать задницу одному и даже парочке маленьких дьяволят; но повстречаться с отвязной шайкой в десяток голов себе дороже Поиздеваются вволю и оберут догола это, считай, повезло. Могут ведь и ножиком полоснуть просто забавы ради.
Да, такова жизнь В карманах гуляет ветер, в брюхе бурчит от голода а ведь сегодня, как ни крути, его очередь принести домой хоть какой-нибудь снеди! Папа будет очень недоволен
При мысли об этом Морфи тяжело вздохнул. Папа Ориджаба правил своим пёстрым семейством твердой рукой; оспорить его авторитет никому и в голову не приходило. Раз сказано: «Добудь поесть», то хоть наизнанку вывернись, а сделай Ну что за непруха! В воображении Морфи возникла связка сушёных моллюсков, виденная им не далее как час назад. Сорвал бы у той старухи с прилавка и дёру! Уж всяко лучше, чем с пустыми руками заявиться. Папа Ориджаба редко прибегал к рукоприкладству, но умел повернуть дело так, что ты начинал чувствовать себя полнейшим ничтожеством Вот Гас уж он-то не пришёл бы с пустыми руками!
Гас был младше Морфи на год, а с виду так и на все три; но даже задиристый Роффл, старший из «братьев», признавал, что ума хилятику-фрогги не занимать. Гас не попёрся бы туда, где пятна на твоей физиономии успели примелькаться каждой торговке! Нашел бы себе тихое местечко на берегу и забросил бы удочку Благодать! Никто не норовит дать пинка, а то и переломать шаловливые пальцы, ненароком забравшиеся в чужой карман. И вернулся бы уже к полудню, с тяжеленькой низкой рыбин в самый раз на густую, ароматную похлёбку А главное никакого риска! Конечно, Папа Ориджаба не слишком одобрял подобные наклонности. Ты должен учиться ремеслу, сынок, любил говаривать он. Настоящая твоя рыбка плавает не в воде, а в карманах расфуфыренных дурней. Ловкие руки вот лучшая удочка, и поверь, у шустрого малого вроде тебя тут большие перспективы!
Впрочем, принесенный Гасом улов Папа уплетал за обе щёки как и все они
А ведь этот мелкий хитрюга всегда поступал по-своему, внезапно подумалось Морфи. Не ныл, не пытался оправдаться, и уж, конечно, не пререкался с Папой но раз за разом умудрялся не делать того, чего не хотел. Вот бы и ему так же
Он опять вздохнул. Ага, сейчас! Размечтался Уж его-то неприятности стороной не обходят, какое там если где-то впереди и поджидает зловонная куча, можно не гадать, кто из «семейства» Ориджаба вляпается в неё по самые уши. Всю жизнь такое невезение! Приходится держать ухо востро и смотреть по сторонам, да толку-то С этими мыслями Морфи толкнул скрипучую дверь хижины.
Пожрать принес? угрюмо осведомился Роффл.
Старший «братец», в одной набедренной повязке, с недовольным видом развалился на рваном матрасе, брошенном прямо на земляной пол. Кругом валялись перепачканные кровью тряпки, а на мускулистом бедре Роффла сочился свежий порез.
Ого! Кто это тебя так?
Не твоё дело!
Попался докерским, охотно поделилась «сестрица» Олури, ловко обрабатывая рану вонючей дегтярной мазью. Предупреждали же в порт не суй-ся, там своя шайка орудует
Ну ты уж им, наверное, тоже врезал как надо? неумело подольстился Морфи.
Врезал, врезал Так что насчет харчей, а? Помнится, сегодня твоя очередь! сбить Роффла с толку было не так просто. Что, опять пустой?
Пиксин увел где-то мешок сушёных дафний, сообщила Олури. Татти варит похлёбку. Голодными не останемся, успокойся.
Мы-то не останемся, фыркнул Роффл. А этот дармоед
Не тебе решать, а Папе. Сам, что ли, много принёс, а? «сестрица» за словом в карман не лезла. Давай, переворачивайся, спину ещё надо намазать.
Роффл безропотно перевалился на живот, коротко зашипев от боли. Эге, а «братца»-то и впрямь нехило расписали, сообразил Морфи. Что ж, нет худа без добра: пока раны не заживут, тумаков будет поменьше.
Дети мои! рявкнул из-за соломенной занавески Папа Ориджаба. А ну, давайте сюда! Роффл, Морфи! Гас! Где этот бездельник? Пиксин, сынок, будь ласков, найди Гаса и скажи, пусть тащит свою задницу сюда поскорее.
Пронырливый Пиксин, которого в семействе Ориджаба частенько звали не иначе как «гадёныш», проскользнул мимо «братьев», скроив насмешливую гримасу. Роффл привстал было отвесить ему пинка, но тут же раздумал. Морфи, втянув голову в плечи, проследовал на зов.
Глава клана восседал в большущей бочке, по грудь в тёплой водице. Как и все фроги, он обожал влагу. Такой роскоши в «семействе» ни у кого больше не было. Захочешь освежиться жаркой летней ночью вставай и тащись к ближайшему каналу, либо терпи Наполнять бочку вменялось в обязанность Роффлу, как самому сильному; но он всегда норовил спихнуть это на кого-нибудь из младших «братьев».
Садитесь, дети мои. Садитесь и ешьте. Татти, налей им супу, Папа Ориджаба широко улыбнулся и приглашающе помавал изуродованной правой рукой.
Всё это было настолько не похоже на заведённый порядок вещей, что Морфи вытаращил глаза. Как так никаких тебе расспросов, где был да что принес, никаких упрёков, да ещё похлёбки «сестрица» Татти плеснула, что называется, от пуза! Впрочем, изумление не помешало ему быстро придвинуть к себе щербатую глиняную миску, исходящую ароматным паром. В Весёлых Топях никого не приходилось звать к столу дважды.
Похлёбка настоящая, густая, почти как каша, щедро сдобренная пряными корешками и водорослями, восхитительной тяжестью наполняла желудок, отчего по всему телу разливалось благодатное тепло. Папа так и не вылез из бочки должно быть, успел подхарчиться раньше. Достав откуда-то из глубин своего обиталища стеклянную фляжку с мутноватой жидкостью и критически глянув её на просвет, он открутил крышку и приложился к горлышку.