Это я вижу. Но можно поговорить, чтобы не скучать.
Эээ, ладно. Наверное
Прости, что достал тебя. Сейчас вытру излишки краски. Не пугайся.
Он провел полотенцем по коже.
Если комфортнее в тишине я заткнусь. Буду только по делу.
Его внимательность обескураживала. Никто не был так щепетилен со мной. Даже поговорить Олег просил разрешения.
Нет, я не против поболтать.
Слава богу, смешно выдохнул от облегчения. Это не мое дело, но я помру, если не узнаю, что означают эти эльфийские руны.
А, это немного разочарованно проговорила я.
Думала, он будет спрашивать о шрамах, и приготовила иглы, но нет.
Очень красиво ложится шрифт. Как я мог спутать с ивритом Чувствую себя двоечником. Они из «Властелина колец»? стал гадать Олег, не получая от меня толкового ответа. Чтобы всех отыскать, воедино созвать* Так кажется?
Я бы саркастично похлопала, но мне нужно было лежать тихо и не мешать мастеру работать. Однако легкое пренебрежение я вложила в голос.
Если эльфийские руны, значит «Властелин». Все так думают. Нет, это из другой книги.
Олег аж прервался.
Да ладно? Шутишь? Я ошибся второй раз на одном и том же месте?
Мне снова стало смешно от его возмущения.
Так, тихо-тихо. Не дергайся, успокоил меня Олег. Я смешон, это бесспорно. Поржешь в перерыве, ладно?
Не будь так строг к себе, сжалилась я над ним. Мало кто читал «Сильмариллион». Именно там в конце есть словарь, который может помочь изучить эльфийские руны.
Ты знаешь эльфийский язык?
Нет, по шаблону очень просто писать на синдарине. Но и это необязательно. В электронном переводчике есть эльфийский. Элементарно.
Офигеть, не сдержался Олег. Но все же Что это за слово? Или фраза?
Слово. Даже имя. И фраза одновременно.
Я улыбалась от удовольствия. Мне очень нравилась моя надпись. Она значила для меня очень много.
Имя? Эльфийское? догадался Олег.
Да. Мелиан. Она кто-то вроде младшей богини майа. Мел это любовь, милость. Ан дар. Мелиан дословно милый дар. Но в целом она символ огромной любви. Мне нравится именно эта трактовка.
А бабочки?
Перерождение, конечно. Ты же знаешь, мягко укорила я Олега.
Знаю. Но не хочу сам делать выводы.
Делай, мне не жалко.
Любовь спасет мир? предположил он.
Я печально вздохнула и неожиданно призналась.
Не мир. Меня, испугавшись лишней откровенности, я поспешила сгладить. Надеюсь во всяком случае. Если любовь, конечно, не сдохнет в виде гусеницы.
От одного воспоминания об Антоне, который был моей персональной гусеницей, стало больно. Не только в душе, но и физически. Иголка машинки вдруг показалась мне раскаленной, а боль нестерпимой. Я вся напряглась, и Олег это сразу заметил.
Перерыв? предложил он.
Да, согласилась я, не раздумывая. Покажешь уборную?
Конечно.
Он выключил и отложил машинку, закрыл место работы пеленкой, подал мне руку, помогая слезть с кушетки, указал рукой на дверь в углу зала. Я провела в туалете несколько минут, пытаясь успокоиться. Отогнать мысли об Антоне не получилось, но я засунула все свои переживания и комплексы куда подальше. Зеркало отразило беспомощность на моем лице. Я умылась, чтобы избавиться от эмоций и грязи, которой так щедр облил меня бывший парень. Она впиталась под кожу, в душу, оставила раны на сердце, и я носила ее на себе не хуже шрамов или той же татуировки.
Единственное, что придавало мне сил Олег за стеной. Я не хотела быть размазней при нем. Мы так мило общались, он не брезговал моей кожей. Как будто шрамы для него не были уродством. Наверно, работа такая. Как у врача.
Вернувшись в студию, я почувствовала аромат ромашки. Олег сидел на диване. Он кивнул, приглашая сесть рядом, протянул мне чашку и указал на корзинку с конфетами и печеньем.
Угощайся.
Это входит в цену?
Входит в сервис, уточнил он. Готов поспорить, ты толком не ела сегодня.
Откуда ты знаешь? удивилась я, взяв крекер из корзинки.
Ты волновалась. Сильно. До сих пор волнуешься. В таком состоянии в рот еда не лезет. Или я не прав?
Не совсем, решила я быть честной. Я не волновалась, а психовала. С ума сходила от переживаний.
Олег усмехнулся.
Я старался быть корректным в формулировках.
Мой психоз очень заметен?
Ну конечно. Я был готов тебя связать. Для твоего же блага, конечно.
Мне снова стало смешно, легко и приятно рядом с ним. Крекер растаял во рту благодаря теплому ромашковому чаю. Я снова могла быть собой и отвечать на дразнилки Олега.
И что ты за доктор такой?
Неправильный, сознался он, тоже прожевав печенье. Зато художник хороший.
Это успокаивает.
Я хотела прижать ладонь к груди, но он перехватил мою руку.
Не трогай.
От касания вздрогнула. Меня словно дернуло током. Я смутилась моментально и попыталась извиниться.
О, прости. Я забыла.
Нормально. Прости, что схватил.
Он разжал пальцы, отпуская мое запястье.
Я допила чай и, чтобы снять неловкость, предложила:
Продолжим?
Да.
Олег на этот раз не подал мне руки, и я сама залезла на кушетку. Он снял защитную пеленку, внимательно осмотрел мою кожу и пояснил:
Краска ложится хорошо, но работаем дольше обычного. Готова начать?
Да.
Он надел перчатки и включил машинку. Боль снова обожгла кожу, но я стала глубже дышать, и совсем скоро ощущения стали терпимыми.
Сейчас быстрее адаптировалась, да? подметил Олег и этот нюанс.
Да, я уже была готова.
Очень больно? По шкале от нуля до десяти.
Я нервно усмехнулась и ответила:
Семнадцать.
Я понял, тоже криво улыбнулся Олег и тут же вздохнул, отодвигаясь.
Он опустил руки и раздраженно мотнул головой.
Нет, не могу так работать. Прости, Маш.
Глава 3. Откровения
Нет, не могу так работать. Прости, Маш.
Я перепугалась не на шутку.
Олег, я пошутила. Это больно, но я потерплю. Не семнадцать, а скорее семь. Ладно, восемь, но
Я не отказываюсь от работы, быстро стал объяснять он. Но мне мешает белье. Я все время натыкаюсь на чашку лифчика. Меня это чертовски нервирует.
Ой
Олег понимающе покивал.
Да, «ой». Я не говорил, чтобы ты не паниковала. Думал, справлюсь.
Тебе все время было неудобно? уточнила я, поражаясь его страданиям и терпению.
Было чуть лучше, пока не подошел к груди. Когда начнем рисовать бабочек, станет невыносимо. Прости, Маш. Я постараюсь сейчас перекурить и больше
На этот раз перебила я.
Я сниму его.
Нет. Это необязательно.
Обязательно. Мне не нужен раздраженный мастер.
Я мог бы постараться не раздражаться. К тому же
К тому же мои сиськи тебе вообще не интересны, напомнила я ему. Ты как доктор. Не проблема, Олег.
Не знаю, почему я так легко на это решилась. Час назад мне даже рубашку расстегнуть было страшно. Но чем больше времени я проводила рядом с Олегом, тем меньше страхов во мне оставалось.
Заведя руки за спину, я расстегнула замок и позволила бретелям сползти по рукам. Они увлекли за собой и чашки. Я осталась топлес, бросила бюстгальтер на диван и легла обратно.
Олег что-то пробормотал себе под нос. Кажется, поминал бога и еще кого-то. Он старательно не смотрел на мои соски. Насколько это было возможно.
Ты что-то сказал? уточнила я, чувствуя себя просто потрясающе и ни капли не смущаясь.
Он включил машинку, набрал краски, приблизился ко мне и, только начав работать, ответил:
Сказал «спасибо». Так намного лучше.
Несколько минут Олег работ ал молча. Я все время ждала, что мне станет неудобно, стыдно, хотя бы холодно. Но ничего такого не происходило.
Все нормально? спросил мой мастер, заметив, что сжимаю губы.
Да.
Смешок вырвался изо рта вместе с ответом.
Тебе щекотно?
Нет. Мне все так же больно.
Тогда чего смеешься?
Он продолжил рисовать на мне, и я ответила под жужжание машинки:
Вспомнила кое-что про доктора.
Что же?
Подружки ходили к хирургу за справкой после школы. Он осматривал и говорил обязательно что-то про их груди.
Девчонкам? Про груди? не поверил Олег.
Ну да.
На осмотре?
Угу.
Что он мог им сказать?
Одной сказал, что с такими грудями она выкормит хоть сотню детей. Другой просто объявил, что у нее красивые соски.
Капец. Это не какой-нибудь мем из порно?
Я засмеялась. Было очень похоже именно на это.
Не знаю. Вряд ли подружки стали бы врать. Просто такой вот хирург. Ты на его фоне очень тактичный, хоть и неправильный доктор.
Ну спасибо. Я польщен, усмехнулся и Олег. Закончил надпись. Посмотришь?
Конечно.
Он подал мне зеркало, и я не сдержала восхищенного стона.
Здорово.
Олег проработал руны и сделал контур бабочек.